— Я поняла, мама, — сказала Женевьева, и её глаза отчего-то вспыхнули. Я ничего не понял и просто кивнул.
— Не увлекайся, а то опоздаешь, — вновь о чём-то предупредила графиня и, скомандовав Питириму идти вперёд, вышла из квартиры.
Хлопнула входная дверь, на время отрезав нас от лестничной клетки, гувернантка тут же развернулась и скрылась на кухне, принявшись возиться там с посудой, я было потянулся за большим кожаным саквояжем, когда наткнулся на странный взгляд Женевьевы. Сделав ко мне шаг, она приблизилась настолько, насколько это возможно. Ещё чуть-чуть и я смог бы коснуться её груди, стянутой узким лифом платья и сейчас начавшей бурно вздыматься.
— Фёдор, скажите, вы поедете воевать?
— Да, таков приказ императора, о котором мне сообщили вчера.
— Это очень опасно.
— Да, но…
— Вы должны мне пообещать, что выживите, несмотря ни на что.
— Да, но я…
— Я могу вас больше не увидеть, и это меня пугает. Я хочу, чтобы вы всегда находились рядом со мной.
— Нет, я не смогу вас не увидеть, потому что… Да, я очень хочу находиться с вами рядом всегда… Я… вы…
— Барон, у нас осталось всего две минуты, не теряйте даром время, — неожиданно решительно сказала девушка, я не понял её, какая-то пелена глупости накрыла мой мозг, но Женевьева предполагала это и решила всё взять в свои руки. — Обнимите меня, другой возможности у вас не будет!
— Я… — кровь бросилась мне в голову, отчего я полностью перестал соображать, сделал какой-то крохотный шажок, достойный разве что лилипута и, бросившись, словно в омут с головой, резко обнял Женевьеву.
Голова закружилась так сильно, что я почти потерял сознание, в грудь уткнулось что-то твёрдое и одновременно упругое, я наклонил лицо, не решаясь поцеловать девушку, но она уже сама нашла мои губы и, обвив нежными белыми руками мою шею, впилась в них, как будто оголодавший вампир.
Не знаю, сколь долго длился наш поцелуй, но я ошалел настолько, что полностью потерял счёт и времени, и пониманию того, где нахожусь. Сжимая в объятиях тонкий девичий стан, я погрузился в Рай, такой, какой я себе представлял. Наверное, он у каждого свой, но мой выглядел именно таким, как сейчас.
Женевьева, несмотря ни на что, всё контролировала и, резко отстранившись от меня, сказала.
— Нам пора, барон. Берите вещи и бегом вниз, а то мы опоздаем, а маман не любит ждать. Мы уходим! — успела она ещё крикнуть гувернантке и выскочила за дверь.
Подхватив её саквояж и, едва соображая, что делаю, я ринулся за ней по лестнице, видя перед собой перепархивающую со ступеньки на ступеньку тонкую девичью фигурку.
Меньше, чем за минуту мы выскочили из дома, где нас встречала графиня, с одного взгляда понявшая, что между нами произошло, и одобрительно улыбнувшись дочери, кивнула на броневик.
— Залезайте быстрее, только осторожно, там тесно. Женевьева, не набей себе синяков и не порви платье.
— Да, маман, — коротко ответила Женя и осторожно полезла внутрь броневика.
Как только мы втиснулись в броневик, он сразу же тронулся, заурчав двигателем и выпустив огромный клуб сизого, дурно пахнущего дыма. Мы затряслись в нём, чувствуя всем телом все ухабы и имеющиеся на дороге ямы.
Путь до железнодорожного вокзала я запомнил очень плохо, вернее, вообще не запомнил, ощущая на губах только вкус поцелуя, упругость девичьих губ, мягкость тела. Доехали мы быстро, пару раз броневик приостанавливался, разведывая путь, и вновь продолжал движение. Один раз сидящий в башенке пулемётчик что-то заорал неизвестно кому и, развернув в ту сторону ствол пулемёта, всем его видом показал, что предпримет дальше.
Неизвестные это поняли и ретировались, что вызвало приглушённый мат пулемётчика, а броневик вновь продолжил движение. Сидя сзади, мы ничего не видели и узнали, что приехали на вокзал только после того, как броневик остановился. Выгрузившись и забрав вещи, мы быстро дошли до здания железнодорожного вокзала, прошли через его служебный вход и вышли на перрон. Дойдя до необходимого вагона, графиня посчитала нужным попрощаться со мной.
— Нам пора, барон, спасибо за то, что проводили, и вам тоже пора. Мужайтесь и держитесь. Я, моя дочь и мой муж ждём вас у себя, приезжайте, как только у вас случится такая возможность и появится на то желание.
— Да, я с удовольствием и…
— Нам пора, барон! — и, больше ничего не говоря, графиня кивнула дочери, что, не поднимая глаз, быстро заскочила в вагон. За ними, подхватив оба саквояжа, последовал охранник Питирим, и дверь в вагон тут же закрылась. Я остался один.
Некоторое время я молча смотрел на закрывшуюся передо мной дверь вагона, а потом понял, что выгляжу не только глупо, но и подозрительно, стоя с ошарашенным видом возле военного поезда, развернулся и пошёл обратно, держа дорогу в сторону назначенного мне сборного пункта.
Любовный угар постепенно покидал меня, голова остывала, кровь вновь стала правильно циркулировать, уже не снизу вверх, а как обычно. Добираться до пункта сбора мне долго не пришлось, так как повезло с попуткой. В нужную мне сторону как раз ехал военный грузовик и, заметив, что я вышел с вокзала от военного поезда, меня подвезли почти до самого места. В итоге уже в десять часов утра я стоял в холле здания, где мне назначили место сбора.
