Крымская война. Соотечественники (СИ) - Батыршин Борис

- Эк тебя, братец... - пробормотал Иконников.

На мостик забрался боцман и скороговоркой стал перечислять повреждения, нанесенные французскими ядрами. Несколько вмятин в борту, разбило ялик, помяло раструб машинного вентилятора. Считай, пронесло.

- Всем надеть спасательные пояса. Боцман, пробегись, проверь!

- С «Алмаза» радируют, - крикнул из люка юнкер. - «Готовимся поднимать гидропланы». Через час будут над вами.

«...ты еще проживи этот час...»

До минного крейсера донесся приглушенный расстоянием хлопок. Потом еще один, и загрохотало по всей линии.

«Странно, почему не видно дымов по бортам?»

- Александр Лексеич! - отчаянно закричал Климов. - Неприятель бьет по судам в гавани и по берегу!

«..целый час! Плохо дело...»

- У орудий стоять! Солодовников, поднять сигнал: «Веду бой»!

III

Над морем, близ Одессы

«Финист», бн 3

«Финист» подпрыгнул вверх, избавившись от половины груза. Стокилограммовая бомба, ударившись о воду в полусотне метров от «Дюк оф Веллингтон», отскочила, будто пущенный блинчиком камешек, и влетела прямиком в орудийный порт опер-дека. Срезала, словно бритвой, голову наводчика 32-х фунтовой «длинной» пушки, и, чудом не задев других «джолли» (плутонг обслуживали морские пехотинцы) полетела дальше. Эти пережили сослуживца лишь на долю секунды - тупоносая болванка ОФАБ-100 ударила в толстенную колонну мачты, проходящую через все палубы до самого киля, и со страшным грохотом взорвалась.

Взрыв «сотки» вскрыл мидель-дек позади фок-мачы; раскаленные газы и осколки воспламенили поданные к орудиям картузы, и все три батарейные палубы разом поглотил огненный вихрь. Несколько секунд спустя пламя добралось до крюйт-камеры, и паровой линкор, гордость средиземноморской эскадры, превратился в гигантский погребальный костер, где сгорали семь сотен жизней подданных Ее Величества королевы Виктории.

- Второй заход! - проорал Эссен в гарнитуру. - Работаем НУРСами. Цели разобрать от головы ордера в порядке номеров!

Атака на пологом пикировании. Эссен дождался, когда силуэт пароходофрегата целиком заполнит прицельную сетку и надавил на гашетку. И не отпускал, пока все четырнадцать ракет не вышли из контейнеров и понеслись, волоча дымные хвосты, к цели. Результат на этот раз оказался не таким фатальным - в цель попало не более половины, остальные разорвались в снастях или прошли над палубой, нырнув в воду с подбойного борта.

- «Я «Казарский», - захрипело радио знакомым голосом. - «Третий», «Третий» я «Казарский». «Котка» подбита, тонет. К ней подходит корвет, не можем помешать. Отгоните его к свиньям! «Третий», я «Казарский", прошу помощи...

- Я «Третий», «Казарский», не вижу вас, обозначьте себя и «Котку» ракетами.

Три зеленых огонька один за другим взмыли по пологой дуге. Эссен пошарил взглядом по поверхности моря и разглядел, наконец, окутанный паром миноносец. Это и была многострадальная «Котка». Суденышко не двигалось; между ним и растрепанным британским ордером несся, волоча шлейф дыма, кораблик побольше - минный крейсер «Казарский». И не успевал - со стороны моря на «Кортку» летел, раскинув белоснежные паруса, изящный, как игрушка, корвет. За кормой полоскался огромное, хорошо различимое даже с такого расстояния, полотнище «Юнион Джека».

- Первый, второй, следуйте за мной! Бьем по корвету, по очереди!

Только бы у них остались ракеты, подумал Эссен, утапливая до упора рубчатый красный диск. Очереди хлестнули по палубе, по туго выгнутым марселям, и «Финист» пронесся над верхушками мачт. За спиной захлопало. Эссен на миг обернулся - Митин торопливо опустошал в отодвинутую дверь барабан «Гнома». Отстрелявшись, клацнул защелкой, откинул вбок барабан и потянулся к подсумку с гранатами.

- Реймонд Федорыч, если можно, пройдись по кругу. Сейчас я по нему, гаду, пристреляюсь...

- Третий, я «Казарский», спасибо за помощь! - ожил наушник. - Корвет отворачивает. Иду к «Котке, снимать команду.

- «Казарский», это «Алмаз». - в канал врезался новый голос, сухой, бесстрастный. - «Живой» на подходе, минут через сорок будет у вас. Мы идем следом, держитесь.

- Ну вот и все, Андрей Геннадьич, - крикнул Эссен через плечо. - Давайте поищем, где бы нам сойти с небес на землю. В гавани от кораблей не протолкнуться, давайте-ка лучше сядем на лимане. А то бес его знает, что тут за камни у берега, ну их совсем...

IV

Близ Одессы

Куяльник

- Раз-два, взяли! Еще раз - взяли! Подальше вытаскивай, а то первым же ветерком унесет, лови его потом!

Поплавки «Финиста» нехотя выползли на отмель. «Бурлаки» направились к следующему аппарату, а Эссен привязал трос за стойку и побрел к берегу. Здоровенные, наглые, как московские голуби, чайки тысячами облепившие прибрежную полосу, разлетались, давая дорогу командиру авиаотряда. Лениво, нехотя - словно понимали, что не станет ловить их человек, по колено увязающий в черной, как смертный грех, грязюке.

Грязь, между прочим, не простая, а чрезвычайно полезная для здоровья, вспомнил Андрей. Недаром лет через тридцать здесь вырастет знаменитый «Куяльник» - первый в России грязелечебный курорт. И ростки грядущего великолепия уже пробиваются - недалеко от берега стоят какие-то домики дачного облика, рядом с ними, то ли сарай, то ли барак. Это, надо полагать, и есть те самые «заведения», которые по инициативе одесского градоначальства возвели здесь еще в 1833-м...

Эти полезные сведения сообщили Андрею двое малолетних рыбаков из соседнего хутора. Мальчишки собирались домой, когда с неба в воду один за другим плюхнулись три «Финиста». Разумеется, рыбалка была тут же забыта. Мальцы сначала наблюдали за пришельцами из-за песчаного холмика, но, услыхав русскую речь и разглядев Андреевские флаги на гидропланах, осмелели и подошли знакомиться. В ход пошли сначала сувениры (за них отлично сошли стреляные гильзы из брезентовых мешков-гильзосборников), а потом и шоколадки из бортовых НЗ. Через несколько минут самый младший побежал с известием «до хутора», а остальные полезли в прибрежный ил, помогать "летунам".

Андрей, на правах старшего по возрасту и званию, был избавлен от оздоровительных грязевых процедур. Вместо этого ему поручили нести боевое охранение, для чего вытащили из кабины ПКМ бортстрелка. Вот он - стоит, растопырив сошки, в траве, словно диковинное насекомое.

Следует признать - на караульную службу майор ФСБ Митин попросту забил. Вместо этого он грелся на солнышке и с удоволсьвтием наблюдал, как перемазанные с ног до головы авиаторы вместе с голоштанными волонтерами вытаскивают на отмель «Финисты». Да и чего, скажите на милость, опасаться здесь, в бессарабской степи, где со времен суворовских походов не было замечено ни одного супостата? Англичане с французами - и не те сумели высадиться, а разбойников-крымчаков в этих краях не видали уже лет сто...

Эссен, привязал причальный конец к чахлому полынному кустику, подергал - держит надежно. Покосился на манкирующего своими обязанностями Андрея, но смолчал, видимо, ему самому не слишком-то верилось в неведомого врага, который вот прямо сейчас появится из жаркого марева на горизонте. Лейтенант забрался в кабину «тройки», и оттуда немедленно понеслись треск, шипение и прочие эфирные звуки, обыкновенно сопровождающие настройку радиостанции.

Андрей немного послушал, улегся на песок, закинул руки за голову. Когда он вот так лежал и бездумно смотрел в небо? Уж точно, не меньше года назад. Первый Перенос, возвращение, подготовка спасательной экспедиции - валяться на солнышке было решительно некогда.

Он сам не заметил, как уснул. Разбудил его смех. Звонкий и, несомненно, женский. Хуторянки - старшей никак не больше двадцати, - приехали на телеге, запряженной парой рыжих лошаденок, и принялись сгружать наземь корзины, глиняные, замотанные тряпицами, глечики, расстилать на траве вышитые то ли скатерти, то ли полотенца. Андрей с восхищением взирал на это изобилие, а девушки тем временем беззаботно щебетали с авиаторами - молодые, ладные, крепкие, так и хотелось назвать их «селянками». Вышитые малороссийские рубашки, платки, юбки, подоткнутые так высоко, что до самых бедер открывают загорелые ноги.