Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник (СИ) - Розин Юрий

Конечно, Лаз не получил откуда-то великую силу и даже с его способностями для победы над крылатым монстром придется постараться. Подобный эффект создавала натренированная до автоматизма за эти два года звериная ярость, ментальная техника, имеющая много общего с гипнозом. При правильном использовании человек мог внушить самому себе, что обладает силой зверя, увеличивая таким образом свои возможности путем пробуждения внутренних резервов организма. У Лаза, однако, все было немного сложнее. Его душа, до сих пор вызывающая ночные кошмары, в которых чернильно-черная амеба захватывает его и поглощает, неким образом влияла на ментальную технику. Во время применения последней наружу выпускались отголоски этой ужасающей ауры, и если человек обладал повышенной эмоциональной чувствительностью, он мог попасть под влияние ауры. А развитые животные инстинкты крылатого змея не просто ощущали это, они стонали от ужаса.

Правда змеептица довольно быстро вернулась в спокойное состояние, но тут стоило сказать спасибо ее хозяину, Вайму Нагту, который, как только почувствовал неладное, взял своего питомца под контроль. Тем не менее Дом Грома уже спустя полминуты начал замедляться, а через две остановился полностью: проигнорировать вторженца, заставившего одного из сильнейших монстров Озерной империи чуть ли не биться в истерике, было бы верхом идиотизма. Лаз, словно так и было задумано, замер в десятке метров перед мордой змеептицы, все еще опасливо косящейся на него, несмотря на контроль мага.

.

— Что это? Вернее, кто это? — Один из высших магов Башдрака, низенький пожилой мужчина с жидкой козлиной бородкой и отблескивающей лысиной, уставился на неизвестного агрессора. Закованная в сталь фигура неподвижно висела в воздухе прямо перед монстром Вайма и от светящихся кроваво-красным цветом глаз старику было сильно не по себе.

— Не знаю, но Интулария его жутко боится… — Подал голос хозяин крылатого змея.

— Мне отдать приказ к атаке или кто-то отправится к нему? — Спросил Кресс, уже поднявший уровень боеготовности Дома Грома до максимального уровня. Неизвестный может быть кем угодно и смотреть на него с пренебрежением из-за шести высших на борту молодой адмирал не собирался.

— Могу я пойти, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Далан. — Скарабей не рассчитан на воздушные бои, так что в случае чего наша боевая сила снизится не слишком сильно.

— Ваше рвение похвально, молодой человек, однако нет смысла рисковать понапрасну. — Второй представитель озерников, высокий мужчина с тонкими аристократическими чертами лица и начавшей пробиваться на висках сединой положил ладонь танильцу на плечо. — К тому же это может быть парламентер от Кристории, хотя тогда странно что он не торопиться вступить с нами в контакт. Предлагаю отправить по одному представителю от каждой страны, чтобы не было лишнего риска и для уравнивания полномочий. — Несмотря на укрепившийся мир между лидерами Люпса, соперничеству и недоверию вряд ли когда-нибудь было суждено покинуть такие союзы.

— Отлично, тогда я пойду, — Вайм Нагт, все это время стоявший с отстраненной улыбкой и разглядывавший ожидающую чего-то фигуру, подал голос. — Я должен лично узнать, кого Интулария могла так испугаться.

— Вы не против? — Далан, как младший, обернулся ко второму представителю Каганата, чуть полноватой старушке в длинном халате, чепчике и с тростью, куда больше похожей на добрую няню чем на могущественного мага.

— Вперед, малыш, я слишком стара для такого… — прошамкала бабушка, отходя в сторонку.

Башдракские маги, несмотря на то что обоим было уже далеко за семьдесят, разыграли право отправиться на встречу со странным незнакомцем с помощью монетки. Было легко понять, что присутствующие оценивали шансы Апрада в предстоящей операции как ничтожные и хотя снаружи старались казаться серьезными и ответственными, на деле уже праздновали победу. Только молодой адмирал был полностью сосредоточен, готовый отреагировать на самые абсурдные варианты развития событий. Как станет понятно уже спустя десяток минут, совсем не зря.

Три фигуры вылетели из небесной крепости и приземлились на лбу крылатого змея. Незнакомец, немного выждав, подлетел поближе, зависнув над самой пастью чудища.

— Назови себя! — Башдракский маг, тот самый, с козлиной бородкой, заговорил первым. Несмотря на то что небесная крепость находилась на высоте более чем километра, ветра тут почти не было, отчасти из-за окутывающих Дом Грома облаков, отчасти благодаря магии, так что разговаривать можно было практически не повышая голос.

— Лазарис Морфей. — Все трое высших дернулись, словно получили разряд тока. Это имя было для стран-гегемонов синонимом предреченного падения. То что закованная в сталь фигура имела рост далеко за два метра, как и низкий рычащий бас, которым пришелец разговаривал, не многое меняли. Кому как не представителям главных соперников Кристории было знать о трансформациях и Зверях.

— Мальчик, а ты не слишком нагл, заявляясь сюда в одиночку? Мы ведь легко можем убить тебя прямо сейчас. — Внутри души башдракца начал формироваться контур одного из самых мощных доступных магу предельных образов, произнесенные слова не были ни блефом, ни пустой угрозой.

— Можно подумать я вам это позволю. — На виске лысого мага забилась жилка. Складывалось ощущение, что этот Лазарис просто издевался над ними.

— Скажи, что ты сделал с Интуларией, что она тебя так боится? — Вайма вызывающее поведение пришельца мало волновало.

— Интулария это…? — Кивок головы дополнил недостающую часть вопроса.

— Да.

— Звериная ярость. — На лице озерника отразилась смесь удивления и интереса с небольшой толикой уважения.

— Техника северян… наслышан, хотя вживую никогда не видел. Занимательно. Но все-таки, на что ты рассчитывал? Ты ведь так юн, тебе… сколько? Шестнадцать лет?

— Четырнадцать.

— Четырнадцать. Совсем еще ребенок. Ты ведь понимаешь, что не сможешь ничего нам противопоставить?

— Это не правда.

— Ах ты мелкий… — Башдракский маг замахнулся рукой, на которой уже начало разгораться сияние заклинания, однако Вайм перехватил его за локоть, вызвав тем самым неслабый приступ гнева. — Ты что творишь, озерник!? Я мог его прикончить одним движением и все потенциальные проблемы бы пропали! А если он теперь сбежит!? — Для него находящийся в нескольких метрах Лазарис как будто не существовал.

— Похоже что я собираюсь бежать?

— Слушай пацан, — узловатый палец уткнулся в грудь стального доспеха. — То что ты сам появился здесь означает что ты либо беспросветный идиот, либо самоуверен без меры. В любом случае ты уже труп, так что, будь добр, захлопнись и дай нам поговорить!

А в следующую секунду лысый маг чуть не упал с головы задрожавшего и явно попытавшегося сбежать как можно дальше крылатого змея.

— Лучше ты меня послушай! — Голос, до этого просто имевший звериные нотки, вдруг зазвучал как рев страшнейшего из чудовищ, оглушительный и могучий. — Я никогда не хотел вредить ни вам, ни вашим странам! Это вы придумали себе врага, не готовые признать существование кого-то сильнее себя. И теперь заявляетесь в МОЙ дом, ведете себя словно я пустое место и празднуете еще не одержанную победу!? Я был против войны, я сделал все, чтобы предотвратить ее, но, похоже, до таких как ты иначе просто не дойдет!

— Наглый мальчишка! — Красный от злости башдракский маг, уже не обращая внимания на снова попытавшегося остановить его Вайма, ударил воздух перед собой, отправляя в атаку сжатый до предела сгусток пламени, способный насквозь прожечь метровый стальной куб. Применять более крупномасштабную магию он не решился, поскольку была вероятность повредить питомцу озерника, а это было чревато не самыми приятными последствиями.

Вот только ожидаемого трупа с дырой в груди, падающего вниз сквозь облака, не было.

.

Лаз был в бешенстве. Изначально у него были мысли о том чтобы попытаться договориться, рассказать о готовящемся предложении по поводу магии зачарования, но слова козлобородого мага вывели его из себя окончательно. С людьми, не понимающими иного языка кроме насилия, не было смысла пытаться вести беседы. И пускай второй пожилой маг казался куда более уравновешенным и с ним вероятно можно было построить диалог, в присутствии лысого это было нереально.