Диктатура Кошмаров (СИ) - Горъ Василий

— Не надо на него забивать! — воскликнул я, поймав за хвост чертовски интересную мысль, и объяснился: — Я предлагаю вытянуть «Носорог» к нам, раскурочить и… задокументировать преступления руководителей «Струны»!

— И как ты себе это представляешь? — полюбопытствовала помощница.

Я быстренько додумал зародыш идеи до более-менее реального решения и задал вопрос на засыпку. Младшенькой, внимательно вслушивавшейся в нашу беседу:

— От чего зависит диаметр и продолжительность работы проколов?

— От емкости накопителей и пропускной спо— … — начала, было, она, но на середине предложения расфокусировала взгляд и… шлепнула себя по лбу: — Ну, надо же быть такой дурой⁈ У нас под рукой — магофон восьмидесятого круга Кошмара, а я до сих пор «вешаю» проколы на восьмой и скромненько раскатываю губы на семнадцатый!!!

— Вы говорили, что уперлись в потолок возможностей, соответственно, не в состоянии открывать проколы диаметром более двух метров тридцати одного сантиметра, что такие проколы жрут Силу, как не в себя, и разрушают основы за считанные секунды!!! — возмущенно напомнила Дайна.

Тут младшенькая виновато вздохнула:

— Проколы, «висящие» на магофоне восьмого круга, действительно жрут Силу, как не в себя, и действительно разрушают материал основы. Но если «перевесить» их на восьмидесятый, раз в десять уменьшить диаметр каналов подпитки и за счет этого увеличить толщину зоны упрочнения… или, как вариант, использовать в качестве основы камень с океанского дна, то можно будет открывать проколы как бы не на порядок больше нынешних. Но это, по сути, мелочи: на эту подпитку можно «перевесить» почти всю номенклатуру артефактов, создаваемых моим батюшкой. Последствия представляете?

Я потерял дар речи. Секунд, эдак, на пять-семь. А потом задвинул куда подальше волнующие мечты, вернулся к текущей проблеме сам и вернул к ней младшенькую:

— Представим. После того, как перетащим бот в какое-нибудь помещение Клиники, вскроем и заткнем маяк. Так что у меня вопрос к вам обеим: я могу чем-нибудь помочь?

— Мотивирующим поцелуем. Или двумя… — хихикнула развеселившаяся супруга, получила требуемое и снова посерьезнела: — Возвращайся в Башню и отправь ко мне Птичку. Типа, мы, как обычно, ускакали выслеживать живые тренажеры парой. Иначе у народа возникнут ненужные вопросы…

Вернулся и отправил. Только не в Клинику, а в Бухту. Заново привыкать к «нулевке». Потом, немного подумав, отослал по тому же адресу и Ольгу, прорвавшуюся в десятый Кошмарный ранг на сутки с лишним раньше, но все еще не адаптировавшуюся к отсутствию магофона. А сам загрузил себя делом — попросил Дайну поделиться последними новостями.

В этот раз она сочла необходимым начать доклад с рассказа об успехах мелкой троицы — гордо сообщила, что девчата написали контрольную работу по физике на высший балл, переспорили преподавателя геральдики и нагнули инструктора по основам ведения дуэлей.

Два первых тезиса не заинтересовали от слова «совсем», так как прямая связь с моим БИУС-ом позволяла подопечным очень и очень многое. А третий удивил и заставил потребовать подробностей.

«Ангел-Хранитель» весело хохотнул:

— Отставной Конвойный-«троечка», дрессирующий будущих фрейлин,

имел глупость потребовать у наших девчонок забыть все, чему их учили до поступления в Дом Гимназисток, и показал «невероятно эффективную боевую связку», которую требуется вбить в подсознание для получения «хоть какой-нибудь» оценки на выпускном экзамене. Сформулируй он это требование с меньшим апломбом, наши подопечные, вероятнее всего, не возмутились бы. Но самолюбование, формулировки вступительной части речи и фраза «…все равно ваши наставники толком ничего не умеют, поэтому в дуэлях против нас, военнослужащих, дохнут, как мухи!» разозлили даже меня. Но я сдержалась. А Валентина не смогла… Кстати, ее монолог лучше послушать в оригинале.

Я вслушался в голос Рыжей и спинным мозгом почувствовал, что она в бешенстве:

— Руслан Ильич, если вы не принесете извинения за все, что наговорили, то я отправлю запись вашего монолога Ближнему Кругу нашего наставника, в настоящее время отсутствующего в Новомосковске, и вас сегодня же отучат строить из себя непревзойденного дуэлянта и живое воплощение всезнания! Кстати, хвастаться перед нами однозначно не стоило: и наш наставник, и его напарницы на порядок сильнее вас. Не стоило нам навязывать и «невероятно эффективную боевую связку», рассчитанную на Одаренных с арсеналом из пары-тройки мусорных умений: мы предпочтем не сдать ваш экзамен, но через какое-то время наработать по-настоящему нужные рефлексы фантастически убогой альтернативе — получению высокой оценки в комплекте с рефлексами, от которых придется избавляться. И последнее: на своих занятиях нас можете не ждать — вы уже потеряли лицо, а значит, заниматься под вашим началом мы, ученицы Черного Беркута, не станем ни за что на свете!

— Сильно… — пробормотал я, дослушав эту запись и спросил, не выйдет ли девчатам боком этот демарш.

Дайна рассмеялась, заявила, что вот-вот сольет ее Императрице, а та не даст наших девочек в обиду, сделала небольшую паузу и загрузила:

— Игнат, а ты помнишь некоего Илью Столярова, промышлявшего в окрестностях форпоста «Приозерный»?

Я утвердительно кивнул:

— Помню, конечно — это здоровяк, который в октябре двенадцатого года помог дотащить Ольгу до дежурного целителя. А что?

— Да наткнулась на его фамилию в еженедельной сводке министерства внутренних дел. Если верить прочитанному, то Илья ограбил начинающего добытчика-аристократа. Но я, откровенно говоря, в этом сильно сомневаюсь. Ибо фамилия добытчика — Скарятин.

— О-о-о, как интересно! — вполголоса воскликнул я, покосившись на «силуэты» медитирующих подопечных, и переключился в режим главы рода: — Поручи Льву Абрамовичу разобраться в этом деле, используя все имеющиеся возможности. То есть, добиться медикаментозных допросов обоих фигурантов дела и наказать виновного по всей тяжести закона. И еще: если Столяров был огульно оболган, то пусть Фридман пригласит его в наше столичное поместье отобедать со мной, скажем, седьмого февраля в четырнадцать ноль-ноль…

…Всю вторую половину дня я рубился с подопечными. Причем самому старшему — Императору — уделил чуть более часа, а с самой младшей — Лизой — не работал вообще. Все потому, что Владимир Александрович, накануне вечером сливший Ксении Станиславовне семь боев из семи, изъявил желание взять реванш и продолжил об нее «убиваться», а Злобная Мелочь, оценившая фанатизм Насти, помогала ей осваивать первую полноценную боевую связку. В общем, напрягался я в одном-единственном ключе — пребывал под разгоном восприятия, субъективно удлинявшим тренировку — и вмешивался в схватки в среднем раз минут в тридцать пять-сорок. Вот и не устал. Но отказываться от предложения Воронецкого, неслабо подсевшего на отдых в нашем джакузи, составить ему компанию и не подумал. В результате уже в десятом часу вечера забрался в горячую воду, сел, вытянул ноги и подставил разгоряченное лицо снежинкам, падавшим с ночного неба.

Самодержец последовал моему примеру. Но минуты через три-четыре огорошил меня сногсшибательным признанием:

— Игнат Данилович, нам с Людой очень нравится Ксения Станиславовна. И как личность, и как Одаренная, и как моя потенциальная вторая супруга. Люда присматривается к ней значительно дольше, но в этом рейде я убедился в идеальной точности оценок законной жены и захотел предложить этой вашей родственнице руку и половину сердца. Скажу прямо: расчета в этом решении нет — нас с Людой интересует сама Ксения Станиславовна, а не ее знания, ранг или потенциал: она по-настоящему волнует красотой души, многогранностью интересов, жесткостью принципов, чистотой помыслов, обаянием, внутренней уверенностью в себе и многим другим. Так что я прошу вашего разрешения сделать ей предложение.