Все-таки три эволюции это вам не кот насрал. И раз от такой атаки смог защититься я, то сумел и зашедший дальше меня на пути совершенствования эльф. Даже несмотря на всю мою подготовку по отвлечению внимания.
Но оказалось, что нелюдь и сам не просто все это время пережигал направленную на него нежить, а готовил свою собственную решающую атаку.
Вспоров и без того оплавленные каменные плиты, из-под земли вырвался огненный протуберанец спрессованного пламени. Такой плотный, что походил скорее на плазму. А может и вовсе ею являлся. К тому же полностью сформированный из переработанной Межмировой Энергии.
Быстрее выпада кобры заклинание метнулось в мою сторону и врезалось мне прямо в грудь. Почти не встретив сопротивления брони, изготовленной из костяной пластины Императорского Трицебыка, оно прожгло одежду, затем кожу, мышцы, ребра, а следом и сердце, оставив в нем черную шипящую дыру.
Мне показалось, что в меня вонзился раскаленный прут. Боль затопила все мое тело, вынуждая бежать, спасться, но… делать что-либо было уже поздно. Даже с двумя эволюциями человек не может жить, получив такую рану…
Поверхность кожи покрыл холодный пот. Перед глазами все поплыло. Мир потерял краски.
Пошатнувшись, я упал на пол и больно ударился затылком об камень. Но эта боль была ничем по сравнению с болью в груди. И с ужасом от мгновенного осознания грядущей катастрофы.
Я уже не смогу воскресить родителей.
Все, кто пришли со мной в Мифаллас, умрут.
Без меня они даже из-под Купола выбраться не сумеют.
Я всех подвел…
Пусть мне и доводилось уже умирать прежде, но в этот раз я испытывал куда большие страдания, чем тогда, во время Первого Вторжения. Ведь именно в этой жизни я успел познать счастье любви и семейных уз.
Мой затухающий разум уже плохо воспринимал происходящее, но я все же разглядел, как, пробравшись сквозь остатки уцелевший нежити, ко мне подошел убивший меня Фингалинор. Мои прислужники стояли неподвижными истуканами и не слушались команд. Да я и не пытался их отдавать. Разум стремительно заволакивала пелена апатии.
Замерев надо мной на мгновение, эльфийский князь наклонился и сорвал с моей головы корону.
Его ухмыляющееся лицо стало последним, что я увидел в этой жизни.
Меня поглотила тьма…
* * *
Я не знал сколько времени прошло с момента моей смерти, когда картинка перед глазами, пару раз мигнув, снова обрела цвета и четкость. Пусть и не такие, как прежде.
Черт, а умирать действительно страшно. Даже если ты именно так все и спланировал.
Не вставая, я поднял руку и прикоснулся к груди. Там по-прежнему зияла дыра с обожженными краями. И сердце все так же не билось. Но теперь оно мне было не нужно!
Еще спускаясь в подвал дворца князя, я вовсе не в уборной уединился на пятнадцать минут, а нашел тихую спокойную комнату и провел в ней ритуал, описанный в свитке из кольца Влатислава. Но, конечно, не в чистом виде (потому что его пагубный результат я уже видел воочию), а в измененном в соответствии со своим собственным пониманием магии смерти.
Долгое время я собирал кровь друзей, врагов и родственников, проводил подготовку, подбирал подходящие по размеру и мощности кристаллы этерния, и для полного счастья мне не хватало только Ядра Небесного монстра. Которое я нашел в кольце Галеммагла. Так что прямо посреди вражеского замка я нанес последний штрих, завершив все необходимые этапы.
Оставалось только умереть.
Не то чтобы я жаждал это сделать — точнее предпочел бы вообще не заниматься подобным — но я прекрасно представлял с кем планировал встретиться и заранее подстелил соломку, выработав запасной план на самый крайний случай.
И вот он настал.
Фингалинор убил меня, тем самым завершив ритуал.
Я умер.
И стал личем!
Но не тем, которых создавал сам. Не тупым прислужником, являющимся собственной бледной тенью и способным лишь использовать несколько оставшихся в памяти заклинаний, а настоящей могущественной нежитью, в честь которой их и назвали. Я превратился в того, кем мог бы стать Влатислав, попади ему в руки настоящий обряд, а не его фольклорная версия, многократно переписанная и измененная. Да еще и частично сожженная.
Да, тогда бы мы его точно не одолели. Я чувствовал это каждой клеточкой своего мертвого тела.
Все так же не вставая, я первым делом заглянул в Теневой могильник. Судя по всему, с момента моей смерти прошло не слишком много времени и заклинание не успело развеяться. Так же как не начали еще и разлагаться хранимые внутри тела моих родителей. Хуже пришлось коконам, в которых я запечатал их души, но и те я успел восстановить до того, как повреждения стали бы фатальными.
Самое важное уцелело.
А остальное я наверстаю.
Ведь я уже чувствовал, как просыпалась во мне неудержимая сила магии смерти!
Глава 13
Наконец поднявшись на ноги, я по привычке попытался вдохнуть, и понял, что мне это не нужно.
Дыхание, сердцебиение, поглощение полезных элементов из съеденной пищи и многие другие естественные для живых процессы остались для меня в прошлом. Я стал нежитью. И если Фингалинор утверждал, что в его венах течет пламя, то в моих теперь струилась сама смерть!
Непонятно, правда, как при таком раскладе завершить третью эволюцию, но об этом можно подумать чуть позже.
Я окинул взглядом безучастно стоявших на одном месте прислужников и увидел их совершенно по-новому. Нет, даже скорее почувствовал. И чувством этим стало отвращение. Ведь я понял, насколько несовершенны были те творения, которыми я так гордился.
Примерно также для меня теперь выглядели о остальные заклинания, составлявшие мой колдовской арсенал. Нелепые, неуклюжие, громоздкие, нерациональные.
Как я раньше этого не понимал?
Наверное, с таким же чувством опытный художник смотрит на собственные первые каракули, бережно сохраненные родителями. С той лишь разницей, что от эффективности этих плетений зависела моя жизнь. И не только моя.
Быстро раскинув во все стороны нити контроля, я восстановил свою власть над прислужниками и спрятал их в Теневой могильник. От глаз подальше.
Эти чары тоже не мешало бы серьезно улучшить
Черт, да здесь работы непочатый край!
Резво взявшись за дело, я принялся расширять свое внепространственное вместилище, параллельно повышая эффективность, и снижая и без того смехотворные затраты Межмировой Энергии. При этом я интуитивно потянулся за силой в море души, взял немного и сразу почувствовал что-то не то.
Будто хотел зачерпнуть патоки, но перепутал бочки и вляпался в деготь.
Это еще что за…
Ах, да.
Понял.
В процессе сражения у меня почти закончились измененные частицы, а потому пришлось использовать обычную Межмировую Энергию, которой, кстати, тоже осталось совсем на донышке. И именно она теперь ощущалась столь неполноценно. Словно совсем не подходила для магии, которую я собирался творить.
С этим нужно что-то делать.
Даже не думая садиться и занимать более удобную позу (ведь для моего мертвого тела все позы теперь стали одинаково удобными), я погрузился в свой внутренний мир и стал с жадностью промышленного пылесоса всасывать силу из окружающей среды, тут же ее преобразуя.
Процесс шел раздражающе медленно. К тому же далеко не всю Энергию удавалось «перекрасить». Лишь что-то около трети, от общего числа. Но теперь я чувствовал, что могу больше. Гораздо больше!
Я ощущал небывалое родство с магией смерти и принялся с помощью разожженного в Ядре ядовито-зеленого пламени переделывать уже накопленную силу, повышая общий доступный для колдовства предел.
Тридцать пять процентов. Сорок. Сорок пять.
Я будто и не упирался в предел на трети, а снова начал с нуля. Возможно, так же ощущает себя водитель, пересевший с малолитражки на спортивный автомобиль. Когда даже после достижения заветной сотки, двигатель может сделать еще один рывок и опять вжать тебя в кресло, как при старте.
