"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Тут Алексей улыбнулся, припомнив нечто забавное:

— Представляешь, деда, они очень гордились, что «именно в их посёлке прогремели первые взрывы Великой войны». Там реально спешили со стройкой, вот котлованы под первые фундаменты при помощи взрывов и получали. Второго августа начали. А в Бельгии первые взрывы только парой дней позднее начались. И тоже — укрепления взрывами создавали. Рвы, котлованы под огневые точки и окопы. Лопатами только подравнивали.

Тут уже дед разулыбался.

— Намекаешь, что пора почитать, как это было? Так врут они, кстати. Первые взрывы ещё в июле гремели, на сербско-австрийском фронте. Только почему-то принято считать, что Великая война началась в Бельгии, а до того были так, игрушки… А в остальном… Ну да, наш предок там создал большие запасы. И взрывчатки, и колючей проволоки, и легких пулеметов. Как бы невзначай, временное хранение товаров для сербов и «Русского Фронтира». А потом сам же, через российских офицеров, подсказал бельгийцам, где и что хранится, чтобы конфисковали. Очень он боялся, что германцы французов быстро в тонкий блин размажут. Даже авиацию туда подогнал. Во главе с самим Артузовым. До того, как немцы границу перешли, бельгийцы старались не провоцировать, вот окопов и не рыли. Но — готовились. Чтобы за время, пока немцы маршируют до Льежа, успеть сделать максимум. Да и наши не только лопаты раздавали, они уж постарались германцев подзадержать…

Бельгия, где-то между границей и Льежем, 5 августа 1914, среда, позднее утро

Плох тот офицер, который не желает сделать карьеру. Вот и майор Ганс Шредер рассчитывал, что ему доверят командование одной из наступающих частей Рейхсхеера[14]. Но начальство решило иначе.

«Герр майор, ваш опыт наблюдателя в Балканских войнах бесценен. Мы учли его, но теперь нам нужно, чтобы вы внимательно посмотрели и оценили, как работают наши решения!»

И вот он снова наблюдает. Да, в качестве специального представителя Генерального Штаба, но всё равно, за это наград не дают и в званиях не повышают. А риск, как оказалось, не меньший, чем в боевых подразделениях. Вчера, едва они пересекли бельгийскую границу, невесть откуда налетела тройка «сикорских», у которых поверх не слишком старательно закрашенных трехцветных российских кругов на крыльях виднелись эмблемы бельгийских ВВС. Сбросив десятки небольших бомбочек на марширующие колонны германской пехоты, они затем неплохо «причесали» их из бортовых пулеметов. Причем Ганс, укрывшийся в кювете, сумел разглядеть, что пулеметы штатно установлены на турелях и каким-то образом стреляют прямо сквозь винты.

Неприятный сюрприз, Scheiße[15]! И ведь налёты повторились четырежды. Причём, в отличие от первого раза, подкрадывались на небольшой высоте, так что увидеть и услышать их удавалось только незадолго до налёта. Судя по всему, самолетов у бельгийцев было куда больше, чем ранее доносила разведка. Зато стало понятно, почему не вернулся самолёт-разведчик, посланный к укреплениям Льежа.

Помимо этого, несколько раз их обстреляли из пулеметов, а затем, дождавшись пока немецкие солдаты развернутся в цепь, не принимая боя, скрывались на мотоциклах и небольших грузовичках.

В результате скорость продвижения оказалась почти вдвое ниже запланированной. Но ничего, сейчас колонны со всех сторон прикрываются конными и моторизованными дозорами, да и на самолёты найдётся управа. В ближнем тылу оборудовали небольшой аэродром для ягд-бомберов[16], за небом внимательно следят со специальных аэростатов. Едва наблюдатели углядят вражескую авиацию, уйдет сообщение с передвижной рации, и «воздушных бандитов» встретят превосходящие противники.

И тут… Даже сквозь гудение мотора его автомобиля Шредер услышал пронзительный свист, и на дороге поднялись столбы разрывов. Четыре секунды — и свист повторился. Следующие четыре взрыва легли точно на дорогу, но существенно ближе к ним.

— Стой! — пронзительно завопил он водителю. — Все вон! Укрыться! Мы под огнём!

Едва они укрылись, очередной «подарочек» угодил прямо в их Mercedes-Knight[17]. Майор ещё плотнее вжался в грязь кювета. Похоже, обстреливают их из минометов, причем достаточно крупного калибра. Миллиметров девяносто, а то и побольше. Чёрт, похоже, противник тоже приготовил немало сюрпризов.

Налет уже давно закончился, когда водитель и приданный ефрейтор почтительно извлекли начальство из грязищи. Остатки легковушки весело горели, минометчики, обстрелявшие колонну из-за водной преграды, теперь улепетывали на каком-то грузовике.

«Обстреляли с дистанции почти три километра» — прикинул про себя Ганс. — «Понятное дело, что дозоров там не было. Привычные ротные минометы на такую дистанцию не достают, пулемёты тоже. А артиллерию ради нескольких выстрелов, после которых её пришлось бы бросить, никто подгонять не стал бы. Ничего не поделаешь, придется нам высылать дозоры дальше. Особенно в местах, подобных этому, где обстрел можно вести из-за водной преграды или из-за железнодорожной насыпи».

Впрочем, припомнив карту, он повеселел. На всем пути до Льежа таких мест было всего три, и одно противник уже использовал. Ничего, не помогут бельгийцам их уловки. Пусть и позже, чем рассчитывали, но они доберутся до Льежа. И возьмут переправы через Маас. Уже завтра с утра они начнут штурм Льежской крепости.

Беломорск, квартира Воронцовых, 23 июля (5 августа) 1914 года, среда, время обеденное

Едва я успел обнять и поцеловать свою ненаглядную, как раздался дружный топот, и на правой ноге повисла Женечка. А мгновением позже Оленька обхватила левую ногу.

— Красавицы вы мои!

Я поднял на руки дочерей и поцеловал каждую. Так, младшенький, понятно, спит, а где старший сынуля?

— А Мишка на пионерском собрании! — тут же ответила Натали на ещё не заданный вопрос. — Они там думают, как именно помочь стране во время войны.

Я усмехнулся.

— И наш, небось, выступил заводилой?

— Нет, в этот раз они на пару сработали: он и Витя Спицын. А старшим там Петя Ребиндер. Сам он давно уже в «Прогрессорах», но его поставили вожатым к пионерам.

Оно и понятно, Пётр был лет на пять старше нашего Мишки. Кстати, глядя на этих ребят и припоминая портреты, которые висели у нас на химфаке МГУ, я подозревал, что вот этот самый Витёк — это Виктор Иванович Спицын, который мне читал лекции по неорганике. А Петя и вовсе — кумир моей юности и создатель коллоидной химии. Вот только… Обокрал я Петруху. Присвоил себе половину из открытых им законов и явлений. Без этого не получалось ни смазочно-охлаждающие жидкости для станков запустить, ни флотацию, ни отдачу нефтяных месторождений повысить. А в грядущей войне это всё было слишком важным. Пусть уж лучше меня совесть мучает, переживу как-нибудь! А Ребиндер… Я верил, что с его умом он все равно без достижений не останется.

— Ладно, мой руки и садись за стол! — распорядилась моя «половинка». — Заодно и доложу тебе, как у нас и что. А уж после обеда в душ пойдёшь. Сейчас некогда!

— Погоди, какой душ, я же совещание через час назначил! — запротестовал я.

— Ты назначил, а я отменила! — упёрла руки в боки моя жёнушка. — И нечего тут хмуриться! Обстоятельства изменились. И все в разгоне. Вот сядем за стол, и рассажу подробнее!

Минут через десять мы сидели за столом, отдавая должное салату, а Наталья начала делиться новостями:

— Наша Софья Карловна и Рабинович сейчас у Столыпина. Готовят объяснения по «казусу Френкеля». Не перебивай, понимаю, что ты не в курсе. Как ты помнишь, мы придавали особое внимание подготовке к войне Сербии и Черногории. И для этого использовали филиалы и дочерние подразделения нашего Банка.

Я кивнул.

— Но рядом есть ещё Албания, в которую наш банк не впустили. Во-первых, страна мусульманская, там к банкам исторически неодобрительно относятся. А во-вторых, она только в прошлом году образовалась. И немецкий князь, которого запустили управлять, порядка обеспечить не мог. Но поставил во главе министерств свою родню, которая активно не пускала в страну русские структуры.