Игорь щелкнул замком и обернулся. Дверь в кухню была уже плотно закрыта. Он подкрался на цыпочках и прислушался.
- Потрясающе,- недоуменно бурчал Иван.- Ганя, как тебе удалось? Смертельное ранение в правый желудочек, да еще и операционные разрезы…
- Я задействовал некоторые резервы этого организма,- отвечал гость, которого Иван назвал Ганей.- Мог справиться быстрее, но реаниматологи сильно осложнили ситуацию.
- И как ты сейчас?
- Сильно заторможена система координации. Наверное, от этой твердой пищи. Я ведь функционировал на глюкозе.
- Это от алкоголя. Скоро пройдет.
- Ты согрелся?- спросил Олег.
- Температура в норме. Но на восстановление надо еще несколько дней.
В кухне некоторое время молчали. Кто-то задумчиво выстукивал на столешнице пальцами нечто, напоминающее рондо из серенады Моцарта.
- У нас есть два часа,- сказал, наконец, Репьев.- На все про все.
- Ты все продумал? А разрешение на операцию?
- К черту разрешение. Операция одобрена в целом. За полномочия мы не выходим. Детали обсудим по дороге. Теперь главное…
- Постой…
Игорь поспешно отпрянул от щели, но Олег уже распахнул дверь.
- Подслушиваем служебную информацию, брателло? Смотри, запру в кладовке до утра.
- Налейте хотя бы чаю, изверги!- огрызнулся Игорь.- Даже доесть не дали.
- Ладно, командир, чего ты, в самом деле,- махнул рукой Репьев.- Пусть пацан поест нормально. У него тоже нелегкий денек был.
Гость уставился на Игоря и огорченно заметил:
- Сожалею, но я, кажется, съел все.
- Не думал, что зомби столько едят,- буркнул Игорь, шумно пододвигая к столу табурет.
Репьев прыснул в кулак:
- Кто?!
Вымакивая хлебом юшку от бифштексов, Игорь кивнул на пришельца:
- Я не совсем ку-ку. Это же тот убежавший труп из новостей. Фаер. И если вы собираетесь срулить по делам, надеюсь, вы его с собой заберете. Я не собираюсь торчать ночью в квартире один на один с живым покойником.
Теперь уже прыснул Олег:
- Ну ты отмочил, брателло!
- Представляю себе заголовки утренних газет,- давясь смехом, прокудахтал Иван.- «Монстр Франкенштейна сожрал ужин голодного студента!» Или нет, нет: «Холодная закуска в ходу. Покойник попросил добавки»
Игорь налил себе чаю и предупредил:
- Смейтесь, смейтесь. Я все равно с ним не останусь. Мне ваши дела уже во где,- он чиркнул пальцем по макушке.- Только почему вы его Ганей назвали? В новостях говорили, что при жизни его звали Максим.
- Мое имя – Ганимед, спокойно пояснил гость.- Я не человек по имени Максим Огнев. И вообще не человек.
- Ганя,- нахмурился Олег, постучав по столу пальцем,- держи язык за зубами.
Иван снова задумчиво почесал щетину на подбородке и заметил:
- Думаю, будет правильным его предупредить. Ганимеду, вероятно, придется пробыть здесь несколько дней, пока не уляжется эта шумиха с прокуратурой.
- Несколько дней?!!- поперхнулся Игорь.- Да вы с ума сошли! Даже не думайте!
- Не кричи, соседи услышат,- сказал Олег.- В этом нет ничего опасного.
- Ага! Совершенно неопасный покойный хакер, находящийся в федеральном розыске!
- Это не человек,- повторил Иван. Ганя…
- Я биокиборг,- подтвердил Ганимед.
- А я – Римский Папа,- огрызнулся Игорь и встал.- Я сам люблю приврать, но это чересчур даже для меня… Короче, делайте, что хотите, а я ухожу ночевать в общагу к Петрухе Сиротину. Пока.
Ганимед постучал ножом по бокалу:
- Прошу вас, постойте. Посмотрите сюда.
Он закатал зеленый рукав балахона и приготовил нож.
- Стой!- приказал Иван.- Что ты делаешь?
- Уверяю вас, это совершенно безопасно,- заверил киборг, и немедленно, прежде чем Репьев успел его остановить, полоснул себя лезвием по руке. Из пореза потекла кровь. Игорь сглотнул ком в горле и отвернулся.
- Пожалуйста, смотрите,- попросил Ганимед, и провел рукой над порезом. Кровь остановилась. Края раны начали стягиваться на глазах, и через минуту на коже остался только едва заметный белесый шрам.
Игорь ошарашено сел на табурет, глядя, как киборг оттирает салфеткой остатки спекшейся крови.
- Впечатляет,- нашелся, наконец, Иван.
- У человеческого тела много скрытых возможностей,- пояснил Ганимед.- Я еще не все освоил. Энергии было недостаточно.
Иван раскрыл его балахон и посмотрел на раны, оставшиеся от вскрытия грудной клетки. Рубцы стали заметно меньше и утратили воспаленную красноту.
- Феноменально,- пробормотал Иван.
- Но как же… Я же видел того, украденного, киборга. Его показывали в новостях,- сказал Игорь.- Ничего общего с этим…
- Я тебе потом расскажу,- пообещал Олег.- Что будет можно. А пока, я тебя очень прошу, присмотри за Ганей. Он недавно в этом теле, и о повседневных обыденных вещах имеет очень отдаленное представление. Даже о том, как чистят зубы.
- И принеси веб-камеру,- добавил Иван,- кое-что запечатлеть.
***
Тучи рассеялись, и луна в зените сияла, как новенькая серебряная монетка. На улице было светло, хоть выключай фонари. Пушистая изморозь искрилась радужными блестками, звонко поскрипывая под ногами.
- Ух, приморозило,- выдохнула Майка,- градусов двадцать пять будет.
- Недолго тепло постояло,- согласилась Полина.
- Знаешь, а поначалу я думала, вы меня разыгрываете. Ну, с этой конспирацией. Он же все время что-то сочиняет, не поймешь, когда врет, когда нет.
- Игорь?
- Ну да.
- Это у них семейная черта – сочинять.
До угла они дошли молча. Потом все-таки Майка не вытерпела и спросила:
- Слушай, как он тебе показался?
- Устал он. Сильно. И не постарел вроде, но… А глаза прежние…
- Да я про Игоря.
- А…- Полина улыбнулась, - Игорь… Хороший парень. Надежный.
- Думаешь? Шебутной он какой-то.
- Это пройдет.
- Да?..- спросила Майка неуверенно.- Мне он кажется каким-то… немного приземленным, что ли… Вот брат у него – совсем другое дело. Или Иван Васильевич. Для них главное – долг. А потом уже… все остальное…
Полина вздохнула:
- Долг… Провались он, долг этот…
- Полина! Не говори так! Ты меня разочаровываешь. И потом, ты сама… У тебя же призвание. Ты служишь людям. Защищаешь.
- Да какое там… Просто работа.
Майка остановилась, набычившись:
- Зачем… Зачем ты это сказала? Ведь это же неправда. Я знаю, я чувствую. Я тоже хочу, как ты. Хочу быть полезной. Ненавижу это потребительское отношение к жизни, ненавижу!
Полина вернулась и встала рядом, глядя в сторону.
- Хорошая ты девчонка,- сказала она.- Дура только. Такая же, как и я. Господи, всю жизнь в этих долгах… За что мне это досталось? За что? Черт бы побрал все эти призвания, за которые личным счастьем расплачиваются…
