Я начал ходить и отмечать занятые мусором, вернее экспонатами древности, площади, которые нужно освободить. Пусть сотрудники музеев в старых тряпках ковыряются, пытаясь разобраться, кому из прекрасных кудесниц прошлого они принадлежали. Им работы на десятилетия, а хомяку пусть и сомнительный, но пиар.
Реинкарнатор великий, авантюрист, блин…
— О! А эта комната чего закрыта? — Не сразу я обратил внимание на то, что одна из дверей отличается и закрыта странным древним замком непонятной конструкции. — Ещё и магическая печать вокруг двери, выглядящая как сигнализация…
— Пи… — пожал своими маленькими плечами проказник.
— В смысле не знаешь? А внутрь заглядывал?
— Пи! — Показал лапой на письмена вокруг двери капитан. — Пи.
— Не пускает? Это что же твой предшественник здесь такого ценного спрятал, что даже ты войти не можешь? Интересно…
Мы уже прошли кучу комнат, но в лабиринте всё ещё оставалось много места, так что склад из него отменный! Особенно если вспомнить, что здесь время останавливает свой бег. Может, я и повторяюсь, но я просто всё ещё в восторге от нычки моего капитана-хранителя. И раз древний великий авантюрист Фомченко в прошлых жизнях, как я уже убедился, умудрялся собирать всякий мусор из гардероба принцесс разных, то что мешало ему собирать и куда как более ценные экспонаты? Время над ними не властно, а значит…
— Много тут ещё таких комнат, куда даже тебе хода нет, — спросил я пушистого, и он без стеснения показал обе лапы и все пальчики на них.
— И почему я так долго не мог к тебе попасть? Это же настоящий Клондайк!
— Пи-пи… грустно вздохнул Фома, смотря в открытые двери помещений, наполненных хомячьим «сокровищем».
— Да, понятно, почему ты был против, балагур пушистый… — погладил я его по голове, взъерошив шерсть.
* * *
— Да, письмена очень интересные… С вашего позволения, я позову Виви, чтобы она их перерисовала. Позже я попытаюсь их расшифровать. Что же до этого старинного замка — это древний магический артефакт защитного типа, оберегающий от входа нежелательных гостей. К сожалению, я не знаю, что вложено внутрь замка, поэтому невозможно оценить степень риска при попытке его вскрытия. Это может быть и взрывоопасное заклинание, и… всё что угодно. Я бы не рисковала. Вполне возможно, что замок продублировали по ту сторону двери, и магия уничтожит то, что там хранится, — оценила моя помощница Гри странные витиеватые надписи вокруг двери и конструкцию замка.
— Есть способы вскрытия? — сказал я с интересом разглядывая странное устройство цилиндрической формы с кучей символов, размещённых по кругу.
— Я поищу. Но мне кажется, мастеров, что знают секреты этого замка, уже не осталось. Если бы у нас был код, это бы всё упростило. Возможно, он зашифрован в этих надписях, — ответила Гри, поправив изысканную шляпку на голове. — Методом подбора тоже нельзя пытаться. Вводится пароль как слева направо, так и может возвращаться назад. Одна ошибка — и это приведёт к активации заложенного внутри заклинания.
— Хорошо. Пойду Виви разбужу. Она действительно так хорошо рисует?
— Просто шикарно. Хоть и стесняется. У неё определённо талант. Более того, она идеально копирует увиденное.
Я покрутил в руках телефон, который, к моему сожалению, не работал. Ни камера, ни другие функции. Всё из-за магии времени, что работает в этом пространстве. Она вызывает сбой функций телефона и ошибки. Пару раз так включу, и вообще накроется. Но странно, что они вообще не погибают, как в аномальных зонах.
Быстро найдя комнату моей клыкастой дочурки, я осторожно постучался, стараясь сохранить нервы подростка с бушующими гормонами.
— Виви… — ещё раз постучался, — ты тут?
По ту сторону раздавались какие-то странные звуки, и я, как дурак, продолжал стоять и стучаться, боясь входить. Этот ребёнок слишком быстро растёт, и я боюсь, что она уже скоро по степени своего развития и наглости превзойдёт даже Наташу. Интересно, а живые существа продолжают стареть, находясь в этом мире-лабиринте? Если нет, то почему хранитель нуждался в реинкарнации? Ему же её «подарили» перед тем, как появилась необходимость покидать это место. Если да, то почему в таком случае фрукты, овощи, еда, монстры не разлагаются, а ткани тех древних желтоватых панталонов не распадаются на волокна? Странно всё это. И со стариком хранителем Домена Эфира на эту тему я не поболтал. Конечно, жаль, но были вопросы и поважнее…
— Виви, я вхожу…
Если она там не пойми чем занимается… И я мысленно представил себя с ремнём в руке, лупящем вредного фамильяра по одному месту.
— А? Ты чего плачешь? — удивился я разгромленной комнате и недорисованной картине.
Это клыкасто-ушасто-крылатое чудо-юдо, перепачкавшись с ног до головы красками, рисовала, судя по всему, всех нас.
— Меня никто не лю-ю-ю-ю-ю-юбит! — затянула она свою песню и с плачем уткнулась в подушку, скрываясь под ворохом одежды из разгромленного шкафа.
— О-о-о-о… — оценил я степень глубины проблемы и ещё раз взглянул на частично нарисованную картину.
Картина была действительно большой, и на ней нашлось место всем. Нарисовано действительно талантливо. Я смог разобрать лица каждого. Всё так детально… Словно фотография.
Я был в самом центре, рядом со мной стояли Юля и Маша, а за спинами виднелись Светлова и Волжская. Чуть левее я заметил Гвоздичек и окружающих их Соколят. Правее стояла Хлоша, у неё на голове сидел Фомченко, а вокруг них энты. Возле Гри крутились Кен, Жужжа и Йобжик, что сбивало меня с мысли, ведь, если рассуждать логически, никакой любви там и близко не было… Но, как бы там ни было, все, кто жил со мной под одной крышей большую часть времени, изображены здесь. И матушка моя была. Стояла рядом с Морозовым, что тоже ну никак к любви не имеет никакого отношения. И даже Бортников был. В костюме и с букетом цветов.
— Ничего не понимаю… Что за глупости ты себе в голову вбила? Тебя все любят!
— НЕТ! НЕ ЛЮБЯТ!
— Да все любят!
— Не-а!
— Ну кто тебя не любит?
— Все!
— Почему?
— Не знаю!
Какой интересный диалог с полностью отсутствующей логикой… Она ведь даже не женская, блин. Это логика девушки-мутанта-фамильяра очеловеченного. Это просто взрывное комбо.
— Так, вытирай слёзы и рассказывай, как проявляется нелюбовь и как проявляется любовь? — присел я рядом с ней, силой потянул на себя и заключил в объятья. — А то мне кажется, что у нас причинно-следственные связи хромают.
Эх, нелёгкая доля мастера фамильяров… Надо понимать, что творится в головах подчинённых, связанных с ним душами.
— Да меня все не любят!
— Хорошо, почему тебя, к примеру, Кен не любит? С чего ты взяла?
— Так он пиво любит, а не меня!
От такого сравнения я аж опешил и не смог сразу никак возразить.
— Жужжа любит картошку, Пятнышко любит убивать и приносить тебе Химер, Йобжик любит копать и злиться, Гри любит читать, Юля, Маша, Даша и Лена любят тебя. Ты любишь работать. Соколята любят Тоню и Марту. А ещё друг друга.
— Это как? — опешил я ещё больше.
— Братская любовь у них!
— Это они тебе сказали?
— Нет, я про это в книжке прочитала… И так у всех! Твоя мама любит командовать, дядя Морозов любит помогать всем…
— Это же разная любовь всё. Да и тебя они тоже любят. Все. И я люблю, и Соколята, и Гри. И даже Жужжа! Фома так вообще уже готовится к похищению…
— Фома любит одежду, а не меня… Никто меня не любит! Никто просто так ничего не сделал для меня!
Я понял, что падаю в пропасть, не находя логичных и подходящих слов для объяснения разных проявлений любви. Сравнивать любовь двух сердец, любовь к картошке и любовь к своему увлечению — это… И как объяснить, что это всё разное, просто слово одно и то же?
— Ты не права… Тебя любят и делают многое просто из-за любви к тебе.
— Да? Ну, например? Хоть кого-нибудь назови, — шмыгнула Виви. — Только себя не называй. Ты мой мастер и папка. И заботишься о всех нас! Это не любовь, а забота!
