Вечный поход - Вольнов Сергей

Его напарник был старше лет на десять, чуть выше меня ростом и заметно худее. Большая плешь на голове, тёмные с проседью волосы вокруг неё. И внимательные цепкие глаза профессионала.

Одеты они были в одинаковые чёрные костюмы. Классчиеские. В помещении второсортного пивбара эти костюмы выделялись, как рыцарские доспехи. Оставалось только напялить тёмные очки и… Даже завсегдатаю Семёнычу, по традиции уснувшему в салате, наверное, приснился бы сон о шпионах. Мне же они почему-то напомнили парочку юмористов, которые блистали на эстраде давным-давно, лет сто назад. Звались они, помнится, довольно странно: Штепсель и Тарапунька. Мои же собеседники до этого светлого образа не дотягивали. Пришлось упростить их имидж и имена.

Штобсель и Тара из-под Пуньки.

Это было давно…

Все эти куски я мучительно вытаскивал из цепких лап сопротивляющейся памяти. А что мне оставалось? Ну не любоваться же пейзажами по сторонам. Или восхищаться непреклонностью линии горизонта и её врожденной способностью соблюдать дистанцию… Я шёл, вернее пробирался назад – к незабвенной деревне Забродье. И это была не блажь русофила – ещё разок увидеть родной пейзаж «а ля рюс». Всё было гораздо прозаичнее.

Мне нужен был сарай Митрича. Причём не весь, а тот маленький закуток, где я тщательно упрятал свой переносной арсенал. Оставил до поры до времени. Всё то, без чего бессмысленно даже пытаться захватить не знамо куда уводящий терминал, в котором исчезли мои «резиденты». А захватывать придётся, куда денешься. Там, похоже, единственный настоящий ВЫХОД из всего этого паскудства.

Рейд в обратную сторону. По тылам при отсутствии фронта.

Не скажу, что это намного проще, чем идти по азимуту. Единственное утешение – теперь я уже практически никуда не спешил. Я был готов потратить сколько угодно драгоценного времени, лишь бы незаметно добраться до тайника. По моим подсчетам – от того места, где я обнаружил терминал, до Забродья было не менее тридцати-тридцати пяти километров. Не так уж и много, если не принимать в расчёт способ передвижения и степень маскировки. Моя степень и мой способ определялись словами: «крадущаяся тень».

Впрочем, я шёл-таки по азимуту, но с точностью до наоборот. Разве что, на всякий случай, обошёл стороной неприветливый склон начинающихся гор, где мне довелось не так давно общаться со своими натуральными предками. Конечно, мне хотелось верить, что я расстался с Кромом-вождём по-дружески и что могу надеяться на его помощь, но… проверять это предположение без нужды вовсе не хотелось. Бережёного бог бережёт.

Ещё некоторое время я двигался по инерции.

Органы чувств по-прежнему оставались на боевом посту и, как вышколенные служаки, не отвлекали меня по пустякам, не мешали заниматься главным. А главным, безусловно, было – ДУМАТЬ. Ох, и много же всякого разного свалилось на меня за последние дни! Хоть фасовщика нанимай – мысли сортировать и раскладывать.

Самую опасную часть пути – участок открытой степи – я преодолел, как и положено, ночью. И, воистину, не напрасно!

Сначала, в самый плотный отрезок темноты, когда ночь сплошь состоит из непроглядного чёрного цвета, я чуть было не наскочил на конный разъезд. Меня спасла реакция. Выяснять принадлежность верховых разведчиков мне даже не пришло в голову. После первых же свистнувших стрел я рухнул, где стоял, и тут же неслышно пополз в сторону. Мне было всё равно, кто это был – монголы, половцы, будённовцы или озверевшие цыгане. Угнетало одно – они не колеблясь стреляли на звук! Едва уловили чуть слышимое приближение шагов – и без предупреждения влупили…

Выждав, пока гортанные голоса и мягкие шлепки копыт удалились в сторону, а потом и вовсе рассеялись по степи, я медленно поднялся и продолжил свой путь. Разве что – уменьшив скорость и удвоив бдительность.

Во второй раз я их увидел первым. Благо, ночь уже выдохлась. Стала мазать небеса серым цветом. Чёрные фигурки на фоне светлеющего неба кольнули мои напряжённые глаза, как иголочки.

Всадники! Очень много всадников!

Я опять рухнул в траву, вдыхая её терпкий аромат. Впитывая всем телом росу и гулкие пульсирующие удары сотен копыт. Впитывая расходящиеся во все стороны волны незримой энергии, несущие агрессию и смерть.

Должно быть, я притаился надёжно. До того основательно, что вскоре забылся недолгим чутким сном, из которого вывел меня резкий свист и заливистый хохот, последовавший за ним. Сердце заполошно рвануло прочь, как жаворонок из-под самых ног бредущей напролом беды. Рвануло, да не смогло взлететь… Ударилось в грудную клетку. Дёрнулось, разливая боль и тревогу по всему телу.

Ночная птица?! Плач лисы?!

Мой затравленный взгляд метался поверх трав, серебрившихся от капелек росы. Степь была безжизненна и недвижима. Метрах в пятистах, прямо по курсу, темнела прерывистая линия деревьев. Кочевники, м-мать их за ногу, должно быть, давно растворились, как и не было их.

Я поднялся и осмотрелся по сторонам. Потянулся. Хрустнул суставами.

Светало.

Опять кто-то неловкий разлил из гигантского ковша серо-белёсое варево, напоминающее молоко, перемешанное с пылью. Именно в этом молочном сюрреализме я задумчиво брёл в никуда, как плохо выписанный персонаж. Беззвучно. И бездумно.

Наконец негостеприимная степь закончилась. Стали попадаться редкие кустарники. Их становилось всё больше. Потом пошли отдельно стоявшие деревья. Группы деревьев. Бесплотной тенью я вошёл в первую цепь невесть куда наступавших стволов. Их силуэты и в самом деле чертовски напоминали передовую линию солдат; особенно – бросавшимися в глаза пробелами, на месте которых топорщились огрызки пней, да поваленными там и сям стволами, словно сражёнными на бегу вражеским огнём.

Я брёл натуральной сомнамбулой, пока…

Пока не наткнулся на кряжистый ствол разлапистой сосны. За нею и ей подобными начинался смешанный лес.

Стоп!

Память всполошилась, заскреблась пульсом в висках. Я уже видел это дерево! Более того – показалось, я даже сидел на его ветвях. Если не ошибаюсь, то именно с этой сосны я рассматривал окрестности деревни, подвернувшейся как нельзя кстати. Но… Прежде чем уткнуться в знакомый ствол, я должен был, по логике, проследовать сквозь невзрачную деревеньку Забродье – предмет моих поисков. И где же она?! Где вожделенный сарай с тайником?

«Бред! – осадил я распоясавшуюся память. – Так начнёшь на каждое дерево кидаться, как дятел-маньяк… Хотя…»

Сосна действительно была очень знакома. Та самая, чёрт побери, сосна!

Однако вокруг неё всё выглядело совершенно не так. Чего-то не хватало! Чего-то главного…

Смешанный лес, у которого большой кусок отвоевала степь. Вогнутый дуговидный участок, усеянный пнями срубленных деревьев.

Пни!

Именно здесь огороды наступали на окраину леса. Именно здесь я впервые увидел Митрича!

И это был именно тот нужный штрих, заставивший ожить всю картину, да ещё и давший ей название.

Я отчётливо понял – это была именно ТА местность. Именно здесь располагалась вожделенная деревня Забродье! Всё сходилось!

И в то же время – ничего не получалось. Полная фигня! Деревня на этом, единственно отведённом для неё месте – ОТСУТСТВОВАЛА! Ушла под землю, в самоволку, в тираж, с молотка – нужное подчеркнуть… Похоже, у меня вот-вот должна была начаться истерика. Я не стал себя щипать, чтобы поверить в реальность этой чертовщины. Я просто шарахнул кулаком в грудь… Бо-ольно! Как ни странно, это меня немного успокоило.

Я бестолково водил взглядом из стороны в сторону, чтобы ещё и ещё раз убедиться: ДЕРЕВНЯ ИСЧЕЗЛА.

Однако, долго находиться в ступоре мне не дали.

Хруст сломанной ветки!

Я ожидал увидеть кого угодно… Метнувшись пятнистой молнией за кряжистый сосновый ствол, замер. Рука бесшумно поползла по комбинезону, нащупала рукоятку метательного ножа.

По перелеску, осторожно ступая, кто-то приближался ко мне. Я прикинул по звуку, в каком месте неизвестный выйдет на открытое пространство, и отвёл для броска руку. Зачем оттягивать… СВОИ ЗДЕСЬ НЕ ХОДЯТ! Их здесь попросту не может быть, по определению.