Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Извеков слепо повернул голову на голос и протянул:
– А-а-а… Это ты… Вот, видишь…
После некоторого молчания, видя, что «спаситель мира» снова вернулся к прерванному занятию, «джеддай» затеребил своего подопечного:
– Ну ладно… Их все равно не воротишь… Не пора ли…
Никакого результата.
– Да они, ведь, только мешали тебе…
Метко брошенный камешек заставил «утешителя» испуганно развеяться в воздухе, но он снова материализовался, уже на безопасном расстоянии.
– Ты что: так и будешь сидеть здесь до тех пор, пока сам не погибнешь от голода? Поверь…
Новый камешек, больше походящий на булыжник, заставил «Йоду» еще раз сменить диспозицию, оказавшуюся не такой уж безопасной.
– Разве ты не понимаешь, – несколько сменил тактику изворотливый призрак, полупрозрачный и готовый в любой момент ретироваться, опасливо поглядывая не рукоять «Кольта» торчащую из кобуры. – Что от твоих действий зависит жизнь сотен миллионов людей и судьбы всего мира…
– Да-а… А, главное, твоего любимого змеюшника, внезапно оказавшегося без скорлупы. Какое мне дело до твоих тепличных соотечественников?..
– Но ведь пострадают твои!..
– Только американцы. Да и то, насколько я в курсе, далеко не все. Вот, например, обитатели этих вот самых куполов, к которым ты обращался за помощью, когда мы влипли в историю у взорванного моста на Огайо. Признайся, что именно их вы с вашими «заклятыми друзьями» лемурийцами опасаетесь! Технология-то у них явно не моего времени… А, может быть, они как раз и есть благо для моей цивилизации?
– Да они вам и останутся, когда ты развернешь эту чертову сферу! – вспылил атлант, обретая почти реальную плотность. – Нахлебаетесь еще… Можете наслаждаться всеми технологиями, как хотите! Нам только дайте пожить спокойно! И от вас и от ваших америкосов…
«Джеддай» надулся и стал почти совершенно прозрачным, видимо, готовясь снова втянуться в свой удельсаант, который сейчас, после смерти обеих спутниц Сергея, снова стал единственным. Но то ли делал он это как-то не так, то ли показалось что-то ему, но Извеков вдруг крикнул:
– Стоять!
Атлант с готовностью приостановил свою дематериализацию и замер.
– А откуда ты знаешь, что мы нахлебаемся? И вообще, почему ты кинулся к ним за помощью, будто знал все заранее?
«Йода» снова попытался испариться, но Сергей, внутренне охнув от пронизавшей всю руку острой боли в сломанных пальцах, схватил «мухомор», сейчас, как никогда ранее, похожий на этот «деликатесный» гриб и приставил к чуть подрагивающей ноздреватой поверхности дуло «Кольта».
– Колись, черт допотопный! А то ведь калибр-то – почти двенадцать мэ-мэ: [69] разнесу твою штуковину вдребезги – не склеишь…
– Эй, эй! Ты ведь тогда…
– А мне наплевать! Вы ведь такие крутые, пространство сворачиваете, время замедляете-ускоряете, останавливаете даже… Стоп! А как тогда, с самолетом нашим?..
Атлант снова попробовал смыться, но Сергей вдавил ствол пистолета в удельсаант и тот обреченно замер.
– Вы же тогда время назад отмотали… Или не так?
– Только субъективное!.. – воскликнул в запальчивости «Йода», но тут же, поняв, что проговорился, попытался улепетнуть и Извекову снова пришлось его припугнуть.
– Живо колись! Как это?
– Ну… Это…
* * *
Из зеленоватого мерцающего свечения проступили приборы, чуть покачивающаяся в стекле «триплекса» дорога, а в уши ввинтилось такое некомфортное, бывало, но сейчас казавшееся райской музыкой тарахтение двигателя старушки «Банни».
Как это? Она же… Неужели получилось!
Автоматическим движением заглушив двигатель, Сергей поднес к лицу покалеченные ладони…
Почему покалеченные? Целые и невредимые! Немного грязноватые, но грязь эта – вполне техногенного происхождения и ничего общего не имеет ни с кровью, ни с могильной землей – масло, мазут, металлическая пыль… И пахнет соответственно… Да! Никакого тошнотворного смрада жженого пластика, железной окалины и сгоревшего человеческого мяса…
Все еще не веря себе, Извеков, дрожащими руками, напялил на голову наушники и суетливо защелкал тумблером.
– Эй! Башня!.. – завопил он не узнавая своего голоса и едва не лишился чувств, когда ответил такой родной, такой знакомый голос Мэгги:
– Что случилось, Серж? Поломка?
Он долго молчал, пытаясь собрать вместе разбежавшиеся мысли, а в наушниках все звучало и звучало:
– Серж! Сергей! Откликнись! Прием!..
И только после того, как по броне простучали быстрые шаги, а люк распахнулся, явив две перепуганные мордашки (живые и здоровые, дорогие мои!!!), обессилено откинулся на спинку кресла:
– Проверка связи…
Девушки переглянулись, а невоспитанная Салли, к тому же, выразительно повертела пальцем у виска:
– Тиххо шиввером шурша…
* * *
Второй раз на те же грабли, обжегшийся уже на молоке, Сергей наступать не стал и, задолго до знакомой «зеленки», занял место в башне, предварительно выдвинув направляющие с установленными на них ракетами.
– Ждете, говорите? – шептал он себе под нос, наводя прицел. – Врасплох застать решили, говорите…
– Мэгги, держи свой «мухомор» в руках и будь готова ускориться в любой момент!
– Слушаюсь, командор!
Так, вроде бы все точно. Ну – держитесь, гады!..
Ракета сорвалась с направляющей и, оставляя за собой дымный след, рванулась к предательским кустам…
«Тоу», вообще-то, противотанковый снаряд, на поражение живой силы противника не слишком-то рассчитанный, поэтому, честно говоря, Извеков не ждал особенного результата от ракетных стрельб по кустам, отводя им роль «шоковой терапии». Однако, эффект от единственного, причем, пущенного наугад, снаряда превзошел все ожидания: в зарослях вспух огромный красный шар, мгновением спустя превратившийся в лохматое рваное облако из разлетающихся клубов дыма, сорванной листвы, веток и ошметков чего-то гораздо более материального.
– Блин! – растерянно пробормотал он себе под нос, яростно сдавливая гашетку пушки и поливая дождем двадцатипятимиллиметровых снарядов дымящуюся чащу. – Похоже прямо в гранатометчика попал!.. Вернее, в сумку с гранатами…
Секундой спустя к огню пушки присоединился курсовой пулемет.
Экзекуция продолжалась недолго, но достаточно, чтобы под сенью развороченных кустов не осталось ничего живого или, по крайней мере, способного сопротивляться.
– Прикрывай меня! – скомандовал Сергей Мэгги и выскользнул из бронемашины в остро разящее сгоревшим порохом и взрывчаткой марево, сжимая в руках автомат.
Пустить его в ход уже не пришлось…
* * *
– Я так не играю! – заявила примчавшаяся из своего укрытия Салли, когда уже все кончилось. – В кои-то веки выпало повоевать по-настоящему, а они…
Девчонка, настроенная более, чем воинственно, да, к тому же, облаченная в великоватый бронежилет, сползающий на нос танкистский шлем и сплошь увешанная оружием, даже не подходила к своим спутникам.
Кто были эти «они»: злые старшие, сделавшие все сами, без посторонней помощи, да еще заставившие отсиживаться в безопасном укрытии, или выложенные рядком девятеро из тех, что организовали засаду (вернее восьмеро с дробями, так как собирать по дымящемуся кустарнику все останки чернокожего гранатометчика не было никакого желания), выяснять никто не желал. «Старшие» были заняты практически бесплодной процедурой: они упрямо пытались всеми доступными средствами удержать в многократно изломанном и простреленном теле единственного выжившего боевика остатки жизни, с не меньшим упрямством рвущейся его покинуть.
Возможно, эта героическая, но совершенно безнадежная битва велась Мэгги и из чисто человеческих побуждений, но Сергей, перед глазами которого все еще стояли свершенно другие мертвые тела, старался исключительно с утилитарной целью: успеть расспросить убогого о том, кто спустил эту стаю бродячих псов на «Банни Брэдли», никому не причинившую вреда, тем более здесь. Не давало ему что-то покоя уклончивое поведение «джеддая», его недомолвки, увертки…
