Погодите! Но ведь в военнике синим по серому записано, что он был командиром бронетранспортера! Зачем это написали, с какого перепуга он стал командиром ни разу не увиденного им БТРа, Виктор не знал и не спрашивал. Была вакансия, кому-то потребовалось её заполнить — вот Витину фамилию и вписали в пустую клеточку. Была бы доплата за должность, и то хлеб, но никакой доплаты к почти никакому жалованию солдатика не имелось. Так кем у себя на родине был маг-телекинетик Виктор? Командиром боевой маго-колесницы, вот кем! Что колесница боевая, чистая правда. Плевалась огнем и гоняла без лошадей — так какая она тогда, если не магическая?
А подробности? Подробностей не будет — клятву о неразглашении давал. Здесь к клятвам относятся со всем уважением. Дал клятву, умри, но сдержи. И что забавно, ведь давал Виктор в своем полку какую-то подписочку, обещал ничего не разглашать. А чтоб исполнить ту клятву, старался ничего такого в голову не брать, прямо как чувствовал, что это может быть важно. Угу, а то расскажет кому-нибудь про ядерные ракеты, и всё — изобретут и здесь что-нибудь похожее, а потом спалят мир к едрене-фене. Хотя нет, во всех романах жанра фэнтези такой мощью обладали только маги древности и ушедшие боги. Ничего не выйдет у местных, никакой герцог Пятигорья им в этом не помощник, а тем более Виктор.
Вот на какой поток сознания может увлечь всего лишь один дельтаплан, когда он выныривает из-за горизонта не вовремя. Или это он про свой статус так долго думал? Короче, Вик не настаивает на своём благородном происхождении, но «не хочет об этом говорить». Но зато у себя на родине боевой маг, очень боевой маг Виктор Вяземский был командиром боевой колесницы. Если в Мерсалии изредка оказываются люди из славянских стран и в этих странах уклад более-менее похож на тот, что был в прошлом Витином мире, то поймут, что фамилия, оканчивающаяся на «-ский» есть привилегия аристократического титула.
Спускаясь по сходням корабля, Виктор ничуть не ощущал себя морским волком или бывалым путешественником. Зато он чётко почувствовал, что твёрдая земля с непривычки словно качает его. Сначала он решил, что закружилась голова от волнения, а потом вспомнил про что-то такое говорил кто-то из его знакомых. В той жизни или в этой? А вот уже и не сказать с уверенностью — новый мир своими яркими красками и запахами сильно подвинул прошлую жизнь, ее картинки и те старые правила.
За его спиной Арнолдо ковырялся с сундуками и баулом, в котором лежали вещи на самый первый случай, на самом «бояриче» висели ножны с длинным кинжалом и кошель. Кошель был не с деньгами, то есть какое-то количество серебряных монет в нем имелось, но основную часть содержимого составляли не они. Огниво с трутом и кресалом — это то, без чего он как следопыт уже никогда не путешествовал, несколько шнурков на любые случаи жизни, перевязочный пакет уже на случай ранения, фляжка с сильно разбавленным вином, это тоже рефлекс разведчика. Пусть идиоты пьют воду из сомнительных источников, Вик чётко запомнил — его желудок и его иммунитет малость послабее, чем у местных.
Деньги, их основная часть, сейчас раздражали Виктора не только в плане отсутствия банкоматов и платежных терминалов, они чесали ему пузо, спину и бока. Деньгами, золотыми монетами, были забиты ячейки его пояса-патронташа. А патронташ он повязал поверх нательной рубашки под свободный камзол, вошедший в моду не так давно. Из-за этого пояса наш герой выглядел не стройным молодым человеком, прошедшим через огни и воды, а слегка обрюзгше, с животиком и отсутствием талии. Но длинный кинжал намекал, а кольцо прямо говорило, что не надо шуточек. Да еще и лицо, и без того покрытое стойким американским загаром, за месяц плавания обветрело и малость загрубело от солёных брызг. Пожалуй, он теперь выглядел вполне по-морскому. Разве что моряцкая походка вразвалочку не впиталась окончательно.
Портовый приказчик мазнул взглядом по парочке путешественников и сразу забыл: аристократ со слугой не его тема, не торговцы. Портовая стража тоже не заинтересовалась спокойным трезвым обеспеченным магом, от таких никаких проблем не бывает, если их не задевать. Впрочем, таких задевают только такие же, вот пусть они меж собой и решают свои проблемы.
— А что, Арни, знаешь ли ты тут приличный постоялый двор или трактир с комнатами внаём?
— Нет, ваша милость.
— Тогда ищи наёмный экипаж, узнавай у извозчика. И держи деньги на оперативные расходы.
Виктор доверял своему слуге, доверял ровно настолько, насколько не боялся потерять в деньгах. Он уже понял, что как правило кидают только доверчивых и тех, кого кинуть не страшно. Так что не надо провоцировать ближних своих простотой и излишней мягкотелостью, тогда скорее всего тебя не обманут.
Арнольдо показал себя достаточно адекватным слугой, он и в бою не струсил, и в Уонде не кинул, когда закупал сундуки и кое-какие припасы, первую проверку прошёл. Почему первую? Потому что там он был чужак, там ему Вик был сильно нужен, чтоб вернуться домой. Теперь он в своей стране, теперь у него больше соблазнов, снова нужно проверять и присматривать. Идиотская мысль, что такой прямой, словно мачта, дуболом не может свалить с чужими деньгами в голову к нашему герою не приходила.
Глава 32
Аристократические нравы
Найти гостиницу с помощью извозчика было несложно, но несколько дороговато и по времени долго. По излюбленной традиции всех таксистов мужичок покатал их по городу, но Виктор не обиделся. Поездка сопровождалась экскурсией в стиле «а вот здесь у нас знаменитый…» Тонко чувствующий психолог с характерным запахом от одежды и изо рта чётко оценил запросы и покупательную способность клиентов, поэтому отвез их сначала в самый дорогой «отель», потом в весьма дешевую дыру, получил пару затрещин от Арнолдо, после чего точнёхонько подогнал экипаж к балансу по цене и качеству. Именно это трюк, а не тупое блуждание по городу позволило ему поднять с его милости не одну, а целых три цены за поездку.
Что сказать про город Новый Порт? Не сильно от отличается от виденного ранее Уонда. Те же новые дома повсюду, тот же дух растущего города и неустоявшихся традиций. С разницей на королевскую власть в пику анархической вольнице. А еще он больше, в порту даже подъездные пути имеются. В том смысле, что самый настоящий железнодорожный подъездной путь вел от причала вглубь складской территории, с рельсами и шпалами. «Неужели они до паровозов доразвивались? Не может быть, иначе б они уже на пароходах плавали, а не этих куцых кораблях» — подумал тогда Виктор.
Уже первый выход в город, то есть буквально на следующий день Виктор выяснил, что в своих шикарных шмотках, подчеркивающих его достаток и аристократизм, он здесь выглядит чуть ли не как дикарь. Чуть ли не «пояснить за шмот» его попросил некий благородный типчик, окативший его лёгким презрением и водой из лужи, по которой пробежался рысью его конь. Оказывается, деревенщине, косящей под благородное сословие, голос подавать нельзя, окатили — обтекай! Радуйся, что не сбили с ног, раз ты такой дурак, что не шарахаешься в сторону, когда приличный человек едет по улице. А еще кинжал такой длины не по рангу носить кому попало, эдак ты еще меч подвесишь к поясу, идиот.
Всё это Вик услышал в ответ на всего лишь одно слово, выкрикнутое в спину всаднику: «Эй, поаккуратнее!» К чести проезжего аристократа можем сказать, что его тирада фактически была верхом сдержанности и такта, поскольку он был уверен, что обращается к тупому купчишке. Он соизволил повернуть коня и вернуться в Виктору так учтиво, что не стоптал его своим транспортным средством, наезд был чисто вербальный. Поначалу. А потом Витя сказал всё, что думает обо всяких водителях, плюющих на пешеходов. Без мата, поскольку матерным мерсальским не владел. Да и вообще он старался аккуратно разговаривать, во всех мирах, где ему довелось пожить, можно было отхватить за невоздержанность в словах. В новом мире это было особенно актуально.
