"Фантастика 2024-176". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Листратов Валерий

Как договаривались, присутствовало на нём всего человек двенадцать: те полковник и подполковник, одарившие меня конвертом с сотней сторублёвых купюр, Давид Квачадзе, единственный среди хозяев чемпионата добывший «серебро», золотую медаль у них никто не выиграл, и несколько тренеров.

Я рассказал, не таясь, про гимнастику цигун. Конечно, создаю себе потенциальных конкурентов. С другой стороны, овладение её приёмами без профессионального учителя демонических талантов, мягко говоря, проблематично. Признался, что с юных лет и по сей день тренируюсь в секции карате, хоть этот вид единоборств у нас не культивируется, а адепты маскируются под боевое самбо. Показал эффективность коротких прямых ударов в корпус, не требующих боксёрской работы всем корпусом.

Грузины были впечатлены. Заместитель председателя их спорткомитета вручил мне визитку с телефонами и адресами: закончишь выступления в спорте, приходи на тренерскую работу в тбилисское «Динамо», будешь жить как в раю. Гэбист обещал официальное устройство в их конторе и офицерское звание, если соглашусь заодно вести занятия по боевым искусствам с операми и с телохранителями Шеварднадзе.

— В общем, знай, генацвале Валерий, в Тбилиси у тебя есть второй дом, и он по твоему желанию тут же станет первым!

Это очень, очень приятно. Но в СССР не заработать восемьсот миллионов долларов.

Возвращение в Минск было куда менее помпезным. За два моей задержки в Закавказье там состоялся разбор полётов, почему сборная Белоруссии выступила столь слабо. Ожидаемая медаль Прохорова из Витебска и сюрприз в виде «золота» Матюшевича, это, конечно, хорошо. Ну а остальные?

Я осаждал Когана после первой тренировки после чемпионата: обычно победителям соревнований такого уровня полагаются сладкие плюшки, ну а мне?

— Видишь ли, Валера. Произошёл казус. Было бы тебе восемнадцать, наградили бы машиной. А так…

— А так — за «спасибо»… Ну уж нет. С кем можно поднять вопрос?

— Машины распределяет председатель комитета. Можешь быть уверен, предназначенные для победителей чемпионата по боксу уже нашли новых счастливых владельцев.

Еврейские глаза смотрели сочувственно, уж они-то много видели несправедливости.

— А если понизить планку? Открытку на «Жигули» без очереди?

Коган замялся, потом задумался.

— Допустим. Но ты — несовершеннолетний и без водительских прав.

— Да. Права есть у моего отца, а за его «Москвич» стыдно перед соседями. Ведро с болтами, к тому же ржавое.

Пауза продолжалась дольше.

— Ничего не обещаю, но попробую. Знаешь, Валера, я ведь тебе тоже обязан. Каждый мастер спорта и победитель чемпионата Союза — это алмаз в копилке тренера. Моня подвёл, а ты смог.

Коган как раз не подвёл. Когда через неделю за ужином я положил на стол неприметный бумажный прямоугольник, родители тела не поверили глазам.

— Но восемь тысяч четыреста… — взвыла ма, узнав, о какой сумме идёт речь.

У Евгения столько было в заначке, это точно, на самом деле больше, но и он крутил задом, смущённый столь большой предстоящей тратой.

— Свой «Москвич» за половину этой суммы продашь? Уверен — да. Я доложу тебе недостающее.

Тем самым ошеломил их ещё более, чем самой открыткой.

— Сынок… Откуда⁈

В принципе, доцентская зарплата ма позволяла ей отложить сумму доплаты в пределах полутора лет, если жить только на деньги Евгения — четыреста пятьдесят в месяц. Но одно дело доцент политэкономии социализма, сливки общества, другое — шестнадцатилетний шкет, по привычке считавшийся ребёнком, только очень спортивным и агрессивно-самостоятельным.

— Я — чемпион СССР среди взрослых. Скоро поеду на чемпионат мира в Югославию, получу командировочные в иностранной валюте. Государство проявляет заботу о перспективных спортсменах.

В конце концов, полковник и подполковник КГБ Грузии — тоже часть государственного аппарата.

Через неделю новенькая «шестёрка», сияющая вишнёво-красным лаком, прибыла на хранение под окна бабушкино-дедушкиного особняка на Войсковом переулке. Кидать новую «лялю» во дворе дома на Одоевского Евгений точно бы не решился, а выбить место на платной стоянке не хватило связей, там всё плотно оккупировали ещё более блатные.

На этом радостные перемены закончились. В Госкомспорте СССР в категории до пятидесяти семи, полулёгкий вес, на которую я претендовал после Тбилиси, отправили более опытного спортсмена, уже бравшего медали в этой категории, тот проиграл кубинцу Эррере. Как мне сказали, ни о каких поединках для проверки, кто в лучшей форме находится из претендентов на поездку в Белград, даже речь не шла. Одновременно рассматривался список на юниорский чемпионат Европы в Ирландии. О, шестнадцатилетний чемпион СССР? Самое ему там место!

А ничего, что чемпионат совпал по времени с выпускными экзаменами в десятом классе? Повесив золотую медаль из Тбилиси, с ходатайством спорткомитета в зубах, я вымолил право на досрочные. Такие трогательные «последний звонок», фото на выпускной альбом и, наконец, сентиментальный бал с гулянием до утра, потреблением загодя запасённого шампанского, последний шанс раскрутить на секс самую красивую старшеклассницу школы, всё это прошло мимо. European Junior Championships начинался в Дублине 10 июня, прибыть туда предстояло чуть ранее.

Простите, дорогие учителя и одноклассники, что я вас забыл, едва получив аттестат зрелости на руки.

Глава 16

16

Ирландская ловушка

Только юниорский статус соревнований с несколько сниженным вниманием и контролем по сравнению со взрослыми первенствами позволил нам финт ушами задолго до Олимпиады, хоть папа Ким долго не верил, что его кандидатуру пропустят. Помогло также откомандирование ведущих тренеров в Югославию, юношеский и взрослый чемпионаты в том году почти совпали. Поэтому папа Ким даже изволил слегка покочевряжиться по поводу поездки в Дублин в качестве секунданта боксёров. Мол — дыру мной затыкаете. Затем великодушно согласился.

Оба, как и остальные члены делегации, мы прошли бюрократические испытания идеологическими накачками, я лучше бы лишний раунд в бою отстоял, ей Богу. Ровно как в песне Высоцкого меня, несовершеннолетнего, и более чем зрелого Кима стращали опасностями международного секса, от заражения неведомой советской медицине болезнью до шантажа с вербовкой ЦРУ:

Но буржуйская зараза

там, вишь, ходит по пятам.

Опасайся пуще сглаза

ты внебрачных связей там!

Там шпионки с крепким телом,

ты их — в дверь, они — в окно…

Говори, что с этим делом

мы покончили давно.

Вспоминали об этом в самолёте посмеиваясь, потом Ким взялся за серьёзное.

— Валера, у тебя огромное преимущество: взрослая закалка. Всего четыре боя, начиная с Preliminaries, то есть восьмушки, три раунда по две минуты, соперники проще, чем на чемпионате Союза. Ты же их просто задавишь!

— Сразу видно, папа Ким, вы далеко от бокса. Первое. Бои каждый день. Надо сохранить силы к финалу, если рассчитывать на золото. Допустим, дракончика ты мне зарядишь. Но я же не Илья Муромец, устаю мышечно! Второе. Если я такой юный и прыткий сумел чего-то добиться в СССР в шестнадцать, где основная масса только после четырнадцати приходит в боксёрский зал, что говорить о европейцах, где, кроме соцстран, нижних ограничений нет, боксируй хоть с пелёнок! Третье. В СССР профессионального спорта как бы не существует. Это же не зарплата и не командировочные, а курам на смех! Те парни готовятся к профессиональному спорту.

На ирландских фунтах, всего несколько на каждого, красовалась надпись «По предъявлении в Лондоне подлежит обмену на один британский фунт стерлингов». Гостиница оплачена, питание нет. Сами тащим полные чемоданы консервов, макароны, концентраты. У меня с собой самодельный кипятильник, сделанный из двух бритвенных лезвий «Нева» и куска провода. Говорят, если не найти подходящую ёмкость, советские командировочные и туристы варят макароны в унитазном бачке, опуская туда подобный кипятильник. Брезгливо? Но бачок только кажется тёмным от отложений, на самом деле там только свежая проточная вода, фекальная гораздо ниже.