Я уже слышал громовое ржание своего нового фамильяра.
— Меня нельзя убить! — заорал Троекуров.
— Мне — можно. У меня лицензия есть на отстрел выродков.
Ржание повторилось, уже совсем рядом.
Над охотниками, Защитными кругами, тварями промелькнули лошадиные копыта. Тварь с прошлифоном запарковалась слева от меня. При этом она исполнила ещё и грациозный разворот с резкой остановкой. Так, что её ноша рухнула прямо мне под ноги. И немедленно поднялась.
— Ка… кого? — Челюсть у Троекурова отвисла.
Не ждал, наверное, что на него нацелит оружие его же собственное изобретение. Ну, пусть не совсем его — изобретал всё-таки некроинженер. Но идейным вдохновителем-то был именно Троекуров.
— Ты добрался до Полоцка⁈ — В голосе слышалось искреннейшее возмущение.
— Бешеной собаке семь вёрст — не крюк, — пожал я плечами. — Ты когда со мной связывался — о чём вообще думал, клоун?
— Я…
Донести до меня свою, вне всякого сомнения, чрезвычайно важную и очень содержательную мысль Троекуров не успел. Терминатор молча и неотвратимо поднял двустволку и прицелился своему создателю в грудь.
— Ты не посмеешь! — заорал Троекуров, у которого от шока, видимо, кукуху повело совершенно.
Терминатор посмел. Пламя полыхнуло из обоих стволов.
Василий Криптонов, Мила Бачурова
Мир падающих звёзд VII. Вий
Глава 1
— Победа, братья! — закричал я. — Бей тварей, пока не разбежались!
Троекуров, продырявленный собственным творением, был безнадежно мёртв. И твари это мигом почувствовали.
Слаженность действий пропала. Нападали они теперь, как самые обычные тупые твари — бестолково, вразнобой, да ещё мешая друг другу. Волкодлаки путались под ногами у медведей, медведи топтали волкодлаков, ящеры мельтешили перед глазами у тех и других, закрывая обзор.
Н-да, теперь понятно, почему обычно разные виды нападают порознь. Тут у того урода, который всё это затеял, явная недоработка в настройках.
— Добрая охота, братья! — прогремел голос Харисима. В воздухе сверкнул меч, снеся башку ближайшему медведю. — Владимир одолел супостата! За Владимира! Ура!
— Ура!!! — прогрохотало в ответ.
Охотники, воодушевленные смертью Троекурова, ринулись на врага с удвоенной силой. Даже Алексей и Захар, самые слабые из всех, не отставали.
Мечи, Удары, Костомолки. Егор и Земляна, владеющие Полётом, взвились в воздух — выжигая и замораживая ящеров.
Терминатор застыл, стоя над убитым Троекуровым.
— Охранять, — приказал я. — Вдруг пригодится ещё.
Терминатор понял команду буквально. Поднял продырявленного Троекурова с земли и стальной рукой прижал к стальной груди. Ноги Троекурова болтались в воздухе, с них капала кровь, но терминатора это не смущало.
— Отлично, — одобрил я. — А ну, давай — полевые испытания! По медведям — огонь!
Терминатор свободной рукой принялся выцеливать медведей. С дырками в черепах упали три, четвёртого частично заслонил бьющийся с ним незнакомый охотник — один из тех, кого привёл Глеб. Терминатор невозмутимо нацелил двустволку. На препятствие в виде охотника ему было явно начхать.
— Эй! Отбой! — рявкнул я.
Н-да, пока система не совершенна. Инженеру надо будет сказать, чтобы распознавание «свой-чужой» докрутил. Ну и родии, льющиеся из тварей в терминатора — тоже такое себе. Перенаправить бы поток. Понятно, в какую сторону.
— Стой пока смирно, — решил я. — Держи Троекурова. С тварями сам разберусь, лишняя прокачка ещё никому не мешала.
И ринулся в бой.
Медведи, волкодлаки, ящеры, которых я выносил десятками — словно шелуху. Меч в моих руках пел. Мы с ним опять стали единым целым.
Верно Харисим сказал. Добрая охота!
Споткнувшись, я удивился. До сих пор таким недугом не страдал. В горячке боя мои ноги неизменно находили единственно верную опору без участия головы. И вдруг сбой.
Я посмотрел под ноги. Крикнул:
— Опасность! — и сделал шаг назад.
За мгновение до того, как отовсюду послышались изумленные восклицания — мы с моей полусотней всё ещё были единым организмом.
Древние стены Кронверка, окружающие поля боя, если смотреть сверху, представляли собой пятиконечную звезду. В центре этой звезды, на мощеной каменными плитами площадке, стоял терминатор. Послушный моему приказу, он прижимал к груди Троекурова. А от этой парочки, по каждому из пяти лучей звезды, начали расходиться трещины. Об одну из которых я и споткнулся.
Трещины на глазах росли. Удлинялись и становились шире. В центре площадки, под терминатором, земля уже прилично просела. Из провала полыхнуло синее пламя. Чрезвычайно похожее на то, которое образовывалось от трости Троекурова…
Чёрт. Трость!
Я ринулся к терминатору. Самого-то Троекурова он поднял, а вот оружие тирана так и осталось лежать на земле.
До сих пор я полагал, что самое интересное оружие в обозримом пространстве — терминатор. С тростью планировал разобраться позже, после победы над тварями. Сейчас срочно внёс в план коррективы.
Синие искры рассыпала Трость, лежащая у ног терминатора. Чем бы эта штука ни была, эпицентр — она. Именно из-за неё появились и растут трещины. Которые, судя по тому, что я чувствую, моей команде категорически не нравятся. Гасить тварей, глядя при этом под ноги — удовольствие сомнительное.
— Подними трость! — приказал я терминатору.
Хватать неведомую фигню собственноручно поостерёгся.
И правильно сделал. Едва терминатор коснулся трости, искры осыпали ещё и его. Окутали так, что через секунду я видел уже только смазанный сверкающий силуэт. Хотя и по его очертаниям понял, что терминатор начал стремительно погружаться под землю. А трещины ускорили рост, на глазах заполняясь искрами.
— Отбой! — рявкнул я. — Фу! Брось бяку! Сюда кидай, мне!
Дошло, слава тебе, Господи. В меня полетела искрящаяся трость.
Я поймал её на лету. Рукой, закованной в Доспех. Иначе от руки мало что осталось бы. Да и от меня самого, пожалуй, тоже.
Меня заколошматило — так, словно угодил под высокое напряжение. В ту же секунду я понял, что потерял связь со своими охотниками. А вместо этого ощутил вдруг другую невероятную силу. Понял, что мне стали подвластны все твари, бушующие на территории Кронверка.
Я точно знал, сколько их было изначально — каждого вида. Сколько медведей, волкодлаков и ящеров уничтожено, сколько осталось, сколько из оставшихся подбито. Мог даже оценить степень нанесенного урона. И всё это — одновременно. У меня в руках находился буквально пульт управления тварными силами.
Который мне не принадлежал. Это я тоже понял мгновенно.
Трость, как живая, рванулась у меня из рук. Артефакт, выданный Троекурову неведомыми хозяевами, был настроен на него. Теперь, когда Троекурова не стало, эта приблуда определенно пыталась вернуться туда, откуда явилась. Ну уж нет! Я охотничьи трофеи не разбазариваю.
— А ну, застыли все! — рявкнул тварям я.
Трость рвалась у меня из рук. Пыталась скрыться в сияющем искрами провале, из которого торчал терминатор — скрывшийся, к слову, уже по пояс.
— Вылазь! — гаркнул я на него. — Провалишься ведь! Что ж вы такие тупые-то, Господи…
Терминатор принялся выбираться из провала. Трость у меня в руках предприняла ещё одну героическую попытку вырваться. Я прижал её к себе.
И приказал тварям сдохнуть. Даже кричать не стал — просто мысленно приказал. Какой там у вас в организмах главный орган, сердце? Вот, пусть все ваши сердца остановятся! Прямо сейчас.
Примерно секунду ничего не происходило. Даже трость вдруг перестала выкобениваться и замерла.
А потом жахнуло. Так, как до сих пор меня не жахало никогда.
* * *
— Владимир! — звали откуда-то издали. Глухо, будто сквозь вату. — Очнись, сокол!
Мне на лицо что-то капнуло. Дождь, что ли, начинается?
— Терминатора со двора уберите, — не раскрывая глаз, пробормотал я. — Он и так-то тупой. А заржавеет — вообще сладу не будет…
