Камень. Книга 3 (СИ) - Минин Станислав

— А чего вы ожидали? — пожал плечами я. — Что я вашей защиты от любимой бабушки приду просить? Или к ней с извинениями побегу унижаться? Так вы с Юсуповым мне дали прямо понять — решай свои проблемы сам! Или были другие варианты? Так подскажите! Может я действительно что-то упускаю в вашей картине мира?

— Ты бы мог спокойно дождаться моего омоложения, — дед кинул взгляд на князя Пожарского, — а потом просто сказать, что пока бабушка не прекратит свои интриги, никакое правило ей не светит. И всё, Алексей, нет больше никаких проблем ни у тебя, не у всех остальных.

— То есть, ты предлагаешь мне терпеть, а бабуля в это время резвилась бы с Сашкой, Викой и Алексией? Потом бы и Прохор с дедом Мишей в ход пошли? — я указал на князя Пожарского.

— Мы контролируем ситуацию, Алексей. — веско сказал дед. — Ничего страшного случиться не могло. И если бы не твоя упёртость и нежелание советоваться с нами, весь этот конфликт давно уже был урегулирован. Ты понимаешь, о чём я говорю?

— Понимаю, что вы меня продолжаете воспитывать. — вздохнул я.

Не было никакого раздражения и гнева на деда, да и во многом я с ним был согласен — не стоило мне на него тогда срываться после объявления, да и бабку надо было с собой в вертолёт брать. Но Сашку Петрова с Викой и Алексией я ей прощать всё равно не собираюсь! Бабуля тоже могла конфликт мирно урегулировать, но предпочла конфронтацию… Оставались безнаказанными ещё те две Валькирии, но, если они сегодня заявятся ко мне с сёстрами, будет просто замечательно! Если же нет — варианты в голове уже крутились…

— Ладно, будем считать, что я осознал и проникся. Если бабушка себя будет хорошо вести, ничего с её любимыми Дашковыми не случится. — поднялся я. — Передайте ей, что внук всё это сделал не со зла, а только лишь в качестве самообороны. Надеюсь, вы не будете мне запрещать, в случае чего, навестить родственничков? — спросил я, будучи полностью уверенным в том, что как раз получу однозначный запрет.

К моему немалому удивлению, Император, улыбаясь, сказал:

— Мне казалось, Великий князь Алексей Александрович Романов сегодня утром в доме у Дашковых весь расклад и перспективы родственникам обозначил предельно ясно. Будет не очень красиво, и это мягко сказано, если другие Романовы не поддержат родича. Я прав? — он посмотрел на сыновей, которые важно кивнули. — Но в случае чего, могут пострадать невинные люди, Алексей, и тебе с этим придётся как-то жить дальше. Привыкай к ответственности, внук, и не давай нам поводов в тебе разочароваться. Понял?

— Понял.

— Вот и славно! Смотреть-то меня будешь?

— Буду. — кивнул я.

С доспехом деда всё было в полном порядке, о чём я ему и сообщил.

— Лёшка, сколько мне ещё… восстанавливаться? — поинтересовался он.

— Думаю, ты уже в понедельник сможешь нам продемонстрировать всё, на что стал способен. — усмехнулся я.

— Хорошо. — кивнул дед. — Тогда Совет Рода назначаем на вторник, для гарантии. Перед ним я и устрою показательные выступления. — ухмыльнулся он. — Как раз и у тебя, если память меня не подводит, вторник — свободный день?

— Ну… Планы у меня на вторник были… — выдумывал я на ходу. — Именно на вторник хотел с Орловым договариваться насчёт правки «волкодавов»… Ты же тогда мне разрешил…

— Да я и не против. — отмахнулся дед. — Про уговор помню. Но правкой «волкодавов» займёшься только после Совета Рода. — он задумчиво посмотрел на меня. — И ещё, Алексей, раз уж мы заговорили на эту тему, напомню следующее. У тебя есть свой Род, и именно о нём ты должен заботиться в первую очередь. Все остальные идут по остаточному принципу и только за соответствующие услуги и заслуги. Или по необходимости. Не стоит обесценивать свои способности, за которые ты можешь получать очень и очень многое. Понимаешь, о чём я говорю?

— Понимаю. — кивнул я.

И мысленно добавил: «И с родичей, особенно возрастных, могу получать тоже».

— И давай, Алексей, договариваться на берегу. — продолжил, тем временем, дед. — Все правила согласовываются через твоего отца и контролируются лично Белобородовым. Без исключений. Нам, в том числе и тебе, в будущем сюрпризы не нужны. Ты меня услышал?

— Да, деда. — опять кивнул я.

Понятно… Контроль, контроль и, ещё раз, контроль…

— И начнём мы с «волкодавов», Лёшка. — улыбнулся дед и повернулся к отцу. — Александр, когда внук будет готов, свяжешься с Нарышкиным и Орловым. Белобородов же должен будет присутствовать на правиле в обязательном порядке, на нём же и ведение соответствующей картотеки лиц, подвергшихся… процедуре. — отец кивнул, а дед снова посмотрел на меня. — Вопросы, предложения?

— Не имею. — хмыкнул я.

— Завтра приедешь?

— Может, в субботу?

— Тебе виднее, Алексей. — кивнул дед. — Тогда жду в субботу.

В машину я садился около пяти вечера.

— Как прошло? — поинтересовался Прохор.

— Нормально. По дороге расскажу. Я должен успеть домой, гости же к семи будут! А ведь ещё переодеться надо, всё проверить и наших девушек успокоить.

— Бабушка одумалась? — одними губами меня спросил воспитатель, на что я с улыбкой кивнул. — Понял. — повеселел Прохор и толкнул в плечо моего водителя. — Дима, гони! Великий князь опаздывает! И своим по рации передай, чтоб не отставали…

— Как тебе беседа с нашим внуком, Мишаня?

Император с князем Пожарским только что проводили Великих князей, расположились в рабочем кабинете Николая и пили чай с мятой.

— Растёт парнишка. — Пожарский поставил чашку на столик. — А твои обвинения в том, что мы его воспитывали по принципу не верь, не бойся, не проси, считаю совершенно беспочвенными. Нормально его воспитывали, если учитывать факт отсутствия отца и матери. У Лёшки просто от природы характер такой, да и тренировки с Прохором внука закалили. Ты же ему «Георгия» не за красивые глаза дал? — Император промолчал. — А то, что сегодня с Лёшкой именно такой разговор состоялся, считаю правильным, может у него хоть что-то и отложится в голове. Уверен, — усмехнулся князь, — этот разговор был не последним, Коля.

— Мне, почему-то, тоже так кажется. — хмыкнул Николай. — Но прогресс, Мишаня, в поведении внука налицо. Насколько мне восстановили картину ночных событий, Лёшка сначала выслушал Вяземскую, затем начал обоснованно переживать за Алексию и заставил её вызвать отца, обсудил с ним текущее состояние дел, узнал об очередной Машкиной провокации с этими концертами и решил незамедлительно действовать. Причём, я уверен на сто процентов, Мишаня, что вариант с Дашковыми Лёшка обдумывал уже давно, не похоже это на импровизацию. А его поведение во время «воспитательной» беседы с родственниками? Я тебе потом запись дам послушать, ты будешь внуком гордиться. — Николай опять хмыкнул. — А Машку как проняло после звонка братца? Ты б только видел! Она мне, конечно, высказала всё, что думает по поводу Алексея, но выражения выбирала уже тщательно и вела себя, в общем-то, нормально. А потом укатила в Кремль, где, говорят, закрылась в своих покоях и включила режим «обиженка». По прошлому опыту с уверенностью могу сказать, что хватит моей супруги, со всеми этими закидонами, дня на три точно, а потом из своих покоев вновь появится Императрица Российской Империи. — Пожарский понимающе улыбнулся. — Так что я, Мишаня, в ближайшие дни холостой, а у тебя такая банька уютная с отзывчивыми банщицами. Да и глаз поменьше, чем здесь…

— Намёк понял, Коля… — князь кивнул и достал из кармана телефон.

В результате бешеной езды по выделенным полосам и на красный свет, дома я оказался в пятнадцать минут седьмого. По дороге успокоил Прохора, рассказав ему о воспитательной беседе с дедом, и, в свою очередь, поинтересовался, что означал его домашний арест.

— То и означает. — расстроился он. — Мне запрещено покидать территорию особняка до особого распоряжения Государя. А наш с тобой ротмистр Михеев будет за мной изо всех сил следить.