Война родов. Новое начало (СИ) - Романович Роман

Я ожидал увидеть голограмму, но всё вышло гораздо банальнее. Старикан решил пообщаться со мной через экран монитора. Само помещение напоминало переговорную. Большой стол, кресла вокруг и монитор, встроенный в стену, с которого на меня и смотрел этот безумный ученый.

Причем он не скрывался и показал, что с ним произошло.

— Да, эта тварь лишила меня ног, — со злой усмешкой бросил он, проследив за моим взглядом.

На изображение старик сидел в кресле. Вместо ног у него были протезы. Ничего запредельно технологичного, что-то простое, лишь эмитирующее ноги.

— Это случилось после того, как Пасть разнесла твою башню? — предположил я.

— Именно. Как всё внезапно повернулось, да, Эдвард?

Я внимательно смотрел на старика, подмечая, как он изменился. Волосы взъерошены, щеки запали, круги под глазами. А ещё этот стальной блеск в глаз. Стальной и лихорадочный. Изображение было не способно передать все нюансы, но Нойманн последнего, кого напоминал, это адекватного и мирного человека. Нет, скорее это был переполненный скрытой ненавистью и безумием старик. Интересно, мрак коснулся его?

— О чем ты хотел поговорить? — спросил я, оглядываясь и пытаясь понять, что скрывают стены.

До боли в мышцах хотелось долбануть, разрушая эту комнату, но я усмирил свой нрав. Дам старику пять минут. Если ничего путного не скажет, разнесу тут всё к чертям.

— О дальнейших планах. Надо закончить начатое. — сказал он твердо.

— Миру и так досталось после твоих действий. Хочешь разнести его окончательно?

— Это не я его разнес! — вспылил он, — А Пасть! Ты и сам знаешь!

То, как остро он реагировал на слова, лишь дополняло его образ безумца. Нойманн съехал с катушек? Опаснее гениального ученого может быть только безумный гениальный ученый.

— Так что же ты хочешь закончить? — спросил я, возвращая диалог в конструктивное русло.

Достать его и вывести на эмоции труда не составит. Но лучше пообщаться нормально, чтобы понимать, чего от него ждать. Этот человек обладает слишком уж выдающейся способностью порождать хаос, поэтому лучше быть в курсе его планов. Если он сам их хочет рассказать, то почему бы не послушать?

— Смотри, — взял старик себя в руки и вывел на монитор объемную модель земли, после чего переключился на менторский голос, — Пасть нанесла свой удар по всем крупным городам мира. Первой стала Москва. Где-то через час был произведем удар и по остальным столицам. Я смог выявить закономерность. Атака шла в зависимости от численности населения. Чем больше город, тем раньше по нему приходился удар.

Слова Нойманна сопровождали динамичные графики, как по всей планете, то в одном месте, то в другом, вспыхивали трагедии. Он что, специально презентацию подготовил? Ждал меня или у него всегда графики под рукой?

— В течение первых двух недель почти все города на планете постигла та же самая участь, что и этот, — подвел он черту, — Ты осознаешь масштаб проблемы?

— И у тебя есть решение? — заинтересовался я.

Мало ли, вдруг этот ученый предложит реальное решение.

— Есть, — довольно заявил он, сверкая маниакальным блеском в глазах, — Нужно уничтожить магов!

— Всего то? — вырвалось из меня.

Он это серьезно? Магов? Всех? В том числе близких мне людей?

— Нет, это только начало. Магов и всех тех, кого коснулось то, что люди прозвали мраком. Эта субстанция действует как симбиот, устанавливая связь с носителем и подключая его к общей базе. Все люди, что коснулись мрака, являются частью единой системы. Если её заразить…

— То все погибнут и дальше что?

— Система перестанет существовать, — убежденно сказал он.

А я слушал и не верил своим ушам. Старик окончательно с ума сошел? Даже на уровне элементарной логики его слова звучали глупо.

— А маги тут причем?

— Они носители. Нас ждет долгая работа, Эдвард. Мне нужны помощники, — говорил он с жаром, не замечая моей реакции, — Нужно уничтожить всех, кого коснулся мрак. Заразить систему и разрушить её изнутри. Потом нас ждет долгая работа по восстановлению планеты. Нужно стабилизировать пространство, устранить локальные прорывы и распространить мои устройства.

Нойманн говорил и говорил, брызжал слюной и искренне верил в свои же слова. Я же пытался понять, где этот псих скрывается, чтобы найти и прикончить его. С такими идеями он человечество окончательно добьет.

— Ты не думал, что если убьешь всех носителей, то от человечества ничего не останется? — вклинился я в его поток мыслей.

— Лес рубят, щепки летят. Разве не так говорят?

— Массовый геноцид и без того обескровленных людей не то, что леса не оставит, а опустошит всю планету.

Ведь мрак коснулся не только людей. Животные, растения, земля… Что, если Нойманн действительно сможет уничтожить носителей? Кто знает этого психа. Один раз он уже удивить смог. А где один раз, там и второй. Если ему удастся, то из тех десяти-двадцать процентов людей, которые выжили, сколько останется? Один процент из оставшихся? В разрушенном мире? В лучшем случае это откинет человечество в каменный век. В худшем — люди тихо вымрут и угаснут, оставив планету пустой.

— Ты не понимаешь. Либо мы убьем Пасть, либо она нас! — злился Нойманн.

— И как ты себе это представляешь? Зачем я тебе?

— Ты же воин! Помоги мне. Нужно привести носителей мрака, обеспечить доставку вируса. Вместе мы справимся быстрее!

То, что он не сомневается в том, что у него получится — напрягает.

— Хорошо. Давай встретимся и обсудим лично, что именно ты задумал, — ответил я.

Нойманн замолчал. Его брови нахмурились, между ними пролегла складка, а взгляд стал цепким и холодным.

— Что же… Эдвард. Видимо, договориться нам не получилось. Но ничего. Ты захотел посмеяться надо мной, но мы ещё посмотрим, кто смеяться будет последним.

После этих слов экран отключился, а я остался один. И почему мне кажется, что дальше лучше точно не будет?

Дерьмо…

Глава 25. Ограбление

— Очущуеть, — завороженно пробормотал Алмаз, — Это что за сокровища? Эдвард, мы что, на фабрике раздачи подарков?

— Лучше, — хмыкнул Матвей, стоящий рядом, — Походу мы на правительственном объекте. Так?

— Да, — ответил я, — Разберете, что тут есть? Первый, поможешь?

— Седьмой поможет, — кивнул тот на своего напарника, — Он спец в этих игрушках.

После того, как закончился разговор с Нойманном, не прошло и двух минут, как ко мне пришли измененные. Это время я простоял, обдумывая сказанное и, что говорится, завис на полную. Вроде очевидно, что Нойманн слетел с катушек, но именно это и пугало. Внутри поселилась тревога и непонятно, что с ней делать.

Измененные к этому моменту добрались до местного главного начальника, привели его в чувство и устроили экспресс-допрос. В итоге были посланы. Чтобы не доводить до крови, что всегда успеется, они и вернулись за мной, ранее впечатленные тем, как я даже их подготовленных «коллег» заставлял говорить, подавляя.

— Мистер Клоз, — прошипел неизвестный мне старик, когда я зашел в помещение, — И вы тут. Ожидаемо, — бросил он презрительно.

А я запоздало сообразил, что где-то его видел.

— Ваше лицо знакомое. Представитесь?

— Плохо, молодой человек, — процедил этот полноватый дядя, который совсем не тянул на иерарха тайной организации.

Может это синяк под глазами, кровоподтеки, да разорванная рубашка виноваты, что он лоск утратил?

— Это министр иностранных дел, — ответил за него Первый.

— Ого, какие большие люди. Дайте угадаю, вы занимались саммитом?

— Это не секретная информация, так что да, я, — всё же ответил он, посмотрев на меня гордо.

— А ещё вы, как я понимаю, куратор организации? У вас название то есть нормальное? Или за триста лет так и не придумали?

Мужчина поджал губы и ничего не ответил.

— Не хочу вас пугать… Да и не буду. — медленно проговорил я, — Просто скажу, что вы мне всё расскажете. В любом случае. Если добровольно, то останетесь целым.