Камень. Книга Девятая (СИ) - Минин Станислав

— Любезны до приторности, — генерал улыбался.

— Отлично! Уверен, государь разрулит то досадное недоразумение. Со своей стороны, как и говорил ранее, сделаю все от себя зависящее, чтобы все закончилось без последствий.

— Род Нарышкиных вам и так должен, Алексей Александрович.

— Сочтемся, Алексей Петрович.

Переговорил я и с Петровыми, природная скромность главы рода которых не позволяла им лезть на глаза царственным особам.

— Пожарский, ты был… великолепен! — обнимал меня расчувствовавшийся Владимир Александрович. — Просто великолепен! Лешка, я тобой горжусь!

Более сдержанных эпитетов я удостоился от подошедшего чуть позже деда Михаила:

— Молодец, внучок! Не посрамил, не опозорил старика. Считай, Филиппа здесь все уже приговорили и готовятся наводить мосты с его сынком… и по новой с Романовыми. — И без перехода: — Как тебе Ольденбургская?

— Деда… — протянул я. — Что за пошлые вопросы?

— Соня девка молодая, не испорченная в своей этой захолустной Норвегии, а значит, ты сможешь ее воспитать под себя. — Князь улыбался. — Короче, я посоветую Коле и Маше обратить на скандинавку самое пристальное внимание.

— Спасибо, дедушка, — я обозначил поклон. — Куда мы без твоих советов.

— Ванюша Кузьмин, кстати, меня в этих советах поддерживает, — хмыкнул старик. — Со стороны, как говорится, виднее…

Вот же Ванюша, гадина! Везде поспел наш пострел! Тут в уши дунул, там словечком обмолвился, здесь рапортину в трех экземплярах настрочил…

— О, а вот и твоя Соня к нам направляется, внучок. Роскошная девка, к слову, придраться абсолютно не к чему…

— Ваша светлость! — норвежка обозначила поклон князю. — Могу я у вас забрать внука?

— Конечно, ваше высочество, — поклонился дед.

— Алексей, ты просто не оставляешь бедной девушке выбора, — глядя вслед Пожарскому, начала принцесса и сделала вид, что засмущалась. — Хочу тебе признаться, я начинаю в тебя влюбляться.

— Вот как? — несколько потерялся я. — И что вызвало подобный всплеск романтических чувств?

— Увиденное, — она пожала плечами. — Какая нормальная девушка устоит перед подобным? Вот я и…

И от этой искренности и простоты я потерялся окончательно и не нашел ничего другого, кроме как воспользоваться советом вышеупомянутого Кузьмина:

— Соня, ты начинаешь влюбляться в некий образ, созданный СМИ. На самом деле мне в скором времени придется прилюдно убить короля Испании, получить от французов пять черепов тех людей, которых я убил в Сен-Тропе, и добавить их к той коллекции, которая у меня начала образовываться на родине. И это еще не полный перечень трупов, которые образовались при моем непосредственном участии, и которые, можешь не сомневаться, образуются еще. У меня две… было две любимые женщины, одна из которых совсем недавно погибла фактически по моей вине, а другую я действительно люблю и бросать не собираюсь. Нужен тебе такой романтический герой?

Побледневшая Соня какое-то время рассматривала меня своими пронзительными серо-голубыми глазами, пока не бросила:

— Дурак!

И, накинув на себя образ недоступной королевы, проследовала к своим старшим родичам.

Бл@дь! Хоть сейчас собирайся и сваливай даже не в Москву, а в Смоленск, подальше от всех этих сложностей!

***

— Монсеньер, мы связались с указанными братьями, — докладывал секретарь, — последний из них прибудет не позже завтрашнего вечера.

Кардинал раздраженно махнул рукой, и секретарь, поклонившись, вышел из кабинета, не забыв аккуратно притворить за собой дверь — патрон явно находился в дурном настроении и мог сорваться даже на громкий звук.

Сам же хозяин кабинета в этот момент был даже не раздражен, он был в ярости и с трудом сдерживался — Папа по настоятельной просьбе Медичи приказал отложить на неопределенный срок тщательно спланированную акцию по обезвреживанию русского принца.

Этот приказ спутал все планы кардинала, который в первую очередь хотел направить на Лазурное побережье усиленный круг из своих подчиненных и гарантированно повредить доспех молодого Романова до критических значений, а уже потом бросить все силы на поиск многоопытного Витольда, сумевшего без следов раствориться на просторах Европы. Попытка объяснить Папе сложившуюся ситуацию ни к чему не привела — кардиналу, не скрывая раздражения, заявили, что это его личная зона ответственности, и свои проблемы он должен решать самостоятельно.

Оставалось одно — срочно искать с помощью круга своего бывшего эмиссара, чтобы он, не дай Господь, ради спасения собственной шкуры не сдал Романовым своих прежних работодателей.

Главная сложность в этом глобальном поиске заключалась даже не в том, что для этого требовались как минимум пятнадцать сильных колдунов, а в том, чтобы объект поиска не заметил внимания круга и не сменил своего местонахождения до подхода команды ликвидаторов. Смущал кардинала и факт слишком близкого текущего нахождения к Ватикану проклятого русского принца, гостившего в Монако — одна неосторожная мысль, один образ Романова, всплывший из подсознания, и поиск придется прерывать, чтобы почувствовавший внимание Алексей не запомнил все без исключения отпечатки образов колдунов из круга. В том, что русскому хватит для этого пары мгновений, кардинал почему-то не сомневался…

Глава 9

В седьмом часу вечера, когда мы засобирались в Ниццу встречать государя с государыней, пляжное пати и не собиралось сворачиваться: кто сидел за столами, кто устроился у барной стойки, кто гулял по прибрежной полосе, в отдельном шатре расположились любители кальянов. Молодые же люди сложили на берегу очаг из камней и разожгли небольшой, но такой уютный в наступающих сумерках костер из принесенных официантами из отеля дров, рассевшись вокруг на лежаках.

В аэропорт мы с Колей и Сашей ехали на Ванином «гелике» с ним самим за рулем и с Прохором в качестве «штурмана». Воспитатель от нечего делать решил подвести итоги турнира:

— Безусловно, все достойны похвалы, но у тебя, Коля, и у тебя, Саша, наличествуют и явные пробелы в подготовке.

— В смысле? — недовольно спросил Коля.

— В качестве рядовых боевиков вы с Сашей уже сейчас, безусловно, хороши, — воспитатель повернулся к нам с переднего сиденья, — а вот в качестве, скажем, диверсантов или бойцов группы захвата не все так радужно, как могло бы быть. Понятно, если вы все-таки поступите на жандармский факультет, соответствующую подготовку пройдете и уровень подтянете, но вот сейчас…

— Согласен с Петровичем, — хмыкнул Кузьмин, глянув на нас в зеркало заднего вида, — ударная техника на уровне, а вот техникой захватов вы практически не пользуетесь, не говоря уж про то, что с бросковой у вас вообще беда. — Коля с Сашей затихли и предпочли никак услышанное не комментировать. — Обратили внимание на младшего брата, на каком уровне отработаны эти приемы у него?

— Обратили…

— А теперь догадайтесь, кто царевича обучал?

— Понятно, что Прохор…

— А Прохора, соответственно, обучали спецы из Тайной канцелярии, собаку съевшие на всяких диверсионных операциях и заданиях, связанных с захватом нужных клиентов в кондициях, обеспечивающих безусловное участие злодея в дальнейших следственных мероприятиях.

— Лешка еще с Волкодавами тренировался, — буркнул Саша.

— Отличное подразделение, — кивнул Ванюша, — и выучка у них на уровне, но там царевич больше тактику отрабатывал, а не навыки рукомашества. Короче, вы поняли, на что именно вам требуется обратить самое пристальное внимание, молодые люди.

— Поняли…

— А завтра вам двоим надо будет написать развернутые рапорты с подробным описанием увиденного, и ваши выводы по поводу подготовки представителей разных правящих родов, в том числе и тех четырех наследников, которых царевич последними уработал.

— Так запись же есть… — На это братья ответа не услышали. — А Лешке почему рапорт писать не надо?