Геном хищника. Книга седьмая (СИ) - Гарцевич Евгений

Я выбрал финальное направление, совсем чуть-чуть скорректировав маршрут, и уже полностью сконцентрировался на дороге. Практически сразу заскучал от однообразного пейзажа за окном, который тянулся и тянулся, сливаясь в два пятна и линию горизонта между ними.

Прошёл час, прошёл второй, плавно и будто бы нехотя перетёк в третий, а затем и в четвёртый. Я зевал, лениво разглядывая редко мелькающую в небе птицу. Пытался поговорить с Джоном, но трезвый пьяного редко понимает, и собеседник из «эхолота» оказался откровенно хреновый. «Глубина» — то, «Глубина» — это, сплошная полугипнотическая тоска, которая и так меня за всеми окнами окружала.

Ещё и погоня изматывала. В какой-то момент даже захотелось динамики, чтобы визг покрышек, скрежет металла, стрельба и вот это вот всё. А не просто две точки в боковом зеркале с постоянным напоминанием, что останавливаться нельзя. Пару раз я то ли отрывался, то хоть какая-то неровность скрывала преследователей, но я даже выдохнуть не успевал, как они появлялись снова, а то и становились ближе. Один раз даже дали очередь, но слишком далеко, с тем же успехом можно было в воздух стрелять.

Стемнело быстро, фары я включать не стал и несколько раз сменил направление. Но бандиты при помощи своего «эхолота» тащились, как приклеенные, а «Искатели» сначала потеряли нас, но потом запустили в небо свои осветительные молнии и просто потянулись за Хлойтом. На объединение это ещё было не похоже, но и ссориться из-за нас они явно не собирались.

То, что перевал всё-таки перекрыт, стало понятно сильно заранее. Никакой скрытой засады, полноценный подсвеченный блокпост с на скорую руку созданными укреплениями. В основе было два грузовика карателей, перекрывающих друг друга, а проходы по бокам завалили мешками с песком или камнями. Вышки не было, но пулемёты с прожекторами стояли на крышах грузовиков. Тихонько гудел генератор, и ночной ветерок изредка даже приносил голоса бригадиров, продолжавших укреплять оборону.

В какой-то степени пулемётчики проблемой не были. Они хоть и прятались за светом прожекторов, но вместе с грузовиками, по сути, были как на ладони. А вот что за ними, был уже вопрос. Дорога шла вверх и поворачивала, скрывая основные силы. На виду я насчитал всего восемь бойцов, но проснувшаяся чуйка чётко показала, что это только вершина айсберга.

— Приехали, — сказал я, обращаясь и к себе, и к спящему коллективу.

— Совсем приехали или просто приехали? — зевнув и потягиваясь, спросила Оса.

— Совсем, — вздохнул я и предложил Анне дальномер. — Всё-таки перекрыли. И здесь отряд, даже больше, чем за спиной.

— И какой план? Будем прорываться?

— Скорее партизанить, — ответил я и пожал плечами, — проедем вдоль подальше от перевала, бросим машину и дальше пешком. Там поищем транспорт и, — я вздохнул, сам понимая, как это нереалистично звучит, — через пару недель попадём в Хардервайк.

— Долго, — грустно улыбнувшись, ответила Анна. — А сами мы не можем создать нулевой геном, учитывая, что у нас есть все ингредиенты?

— Если я правильно понял, то они смешиваются в специальных пропорциях, которые мы и не знаем, и самостоятельно выделить не сможем, — покачал я головой. — А в Бесцветной лаборатории «Древних» есть специальные формы, которые с этим справляются.

— И это только в Хардервайке? Как они вообще выглядят?

— В Хардервайке они точно есть, к ним нас пропустят и если что, то и помогут, — ответил я, перевалившись через сиденье и вытаскивая рюкзак из-под шакрасика. Достал оттуда блокнот с зарисовками, куда как-то по памяти накидал рецептуру нулевого генома. — А выглядят… Ну не знаю, как тарелки из путешествий на стене у типичных любителей сувениров.

— Не знаю, как это, у меня магнитики были, — задумчиво сказала Оса, разглядывая мои каракули, подсветив их практически на полу. — Целая стена, говоришь?

— Да, — я кивнул, забрав блокнот и передав его Джону. «Эхолот», конечно, тот ещё путешественник, но вдруг ему «Глубина» что-то напела. — В Хиллегоме, по идее ещё есть, но в этом городе нам не очень рады. Подозреваю, что в крупных городах «Древних», они тоже могут быть. Но где искать эти города, я не знаю.

— А я, кажется, знаю один, — всё так же задумчиво произнесла Оса, закатив глаза, будто что-то вспоминая. — Я такое уже видела. Может, не такое, но похожее. В горах, через несколько дней, как сбежала из лаборатории Феликса. Я провалилась в расщелину, пыталась выбраться, но свалилась ещё глубже. Попала в какой-то тоннель. Не знаю, может гробница, может склеп. Всё такое старое и пыльное, много паутины…

Оса говорила медленно, будто сама себя погружала в некое подобие транса, чтобы вспомнить больше подробностей. А я уже по новой развернул карту. На ней не было отметки с лабораторией, да и Пограничья не было, а Гетто упоминалось только в виде границы. Я нашёл примерное место, где на этой границе находилась лаборатория, и пальцем провёл линию до нашего местоположения.

А потом сдвинул палец обратно к Рекадии, немного спустил по ней, заплыв в горы, а дальше уже совсем чуть-чуть осталось и до лаборатории. Можно рискнуть. Проскочить к реке, оттуда по воде и совсем немного по горам. Справимся за несколько дней, погоню не скинем, но и сами поохотиться сможем. М-да, «эхолот» наш так совсем сопьётся…

— Ты уверена? Найдёшь это место?

— Дня три в этом я уверена, а вот потом я уже ни в чём не буду уверена. Повезёт, если в сознании, — Оса нахмурилась, явно злясь на себя. — У тебя сейчас больше времени, не думай обо мне, себя лучше спаси.

— Ага, щас, — фыркнул я, заводя двигатель и тихонько выкатываясь между холмиками, чтобы проскочить мимо блокпоста.

Глава 27

По-тихому откатившись подальше от блокпоста, чтобы раньше времени на нас не обратили внимания, а только потом вернулся к прежней скорости. Почти к прежней. Моего зрения хватало, чтобы не влететь в какую-нибудь яму или не нарваться на крупный обломок камня, но вот всякая мелочь постоянно попадалась под колёса.

Двигатель натужно гудел, гремели бутылки в кузове, подвеска квакала, но уставший за день гонки пикап продолжал переть вперёд. Я тоже поскрипывал, правда, зубами, и молился духам саванны, гор и всей Аркадии, каждый раз казалось, что мы пропороли колесо. Но «старичок» держался, а я мысленно пообещал себе, что как только мы выберемся из всех заварушек, я лично найду производителя, пожму ему руку и впредь буду покупать машины только этой марки — «МММ». Или если я правильно прочитал мелкий текст, то — «Мата-мата моторс», названной, видимо, в честь какой-то черепахи.

До черепашьей скорости мы так и не докатились, хотя шанс такой был. Когда я уже почувствовал в воздухе речную влажную прохладу, проехать становилось всё сложнее и сложнее. Трава стала выше, её стало больше, и раглядеть в ней острые камни, было практически невозможно. Появились деревья, на вид тоненькие и слабые, но давить их было себе дороже. Они скребли по днищу, цепляясь за всё так, будто у них крюки вместо веток.

Я рискнул включить фары и не пожалел, отыскав сначала явный просвет среди деревьев, а потом и небольшую, но вполне настоящую дорогу. Ездили по ней редко, но тропа, так сказать, ещё не заросла. На карте этого не было, но Джон подтвердил, что чудаков, готовых в одиночестве выходить на промысел, в окрестностях Вайтарны было много. Рыбаки, охотники, даже социофобы с «Глубины», предпочитающие уединение в глуши. Туда мы и поехали, и через пару часов плутаний среди деревьев подкатили к маленькой рыбацкой хижине, построенной прямо на берегу Рекадии. В темноте я разглядел сохнущие сети и силуэт перевёрнутой лодки.

Чуйка никакой опасности не предрекла, хотя кто-то внутри был. В домике зажёгся свет и к нам навстречу вышел пожилой мужчина с двустволкой в руках, одетый в одни рваные бриджи. Сильно агрессивным он не выглядел, ружьё смотрело в землю, а свободной рукой он и вовсе прикрыл глаза от фар, продемонстрировав нам кучу старых, синих и, возможно, тюремных татуировок из прошлой жизни. Татуировок было много, но чего-то родного и узнаваемого, типа куполов, я не увидел.