Старик перевел дух. Я же ощущал, что моя былая уверенность уже не так крепка.
«С этим снобом меня, чего доброго, еще и посадят», — подумал я.
Тем временем старик продолжал.
— И что самое худшее, все это исходит от руководства школы, — произнес он. — Это они потакают ему, взращивая самовлюбленного юнца, но не порядочного государственного мага!
На этот раз его изобличающий взгляд перешел на Блэкторна, который молча слушал.
— Мой вердикт будет таков, — наконец перешел к главному маг. — Я бы хотел лишить этого юнца всех преференций, а его самого отправить на дисциплинарное обучение.
Я не знал, что такое «дисциплинарное обучение», но по названию уже можно было понять, что ничего хорошего. Однако это еще не все. Раздухарившийся старик, кажется, только набирал обороты.
— Также высокий уровень этого мага и его самовлюбленность будут всегда вредны, — продолжил он. — Я предлагаю установить особую татуировку мага, позволяющую вести за ним усиленный контроль…
Если начало речи было выслушано в полной тишине, то по мере того, как старик развивал мысль, публика начала реагировать. Гомон от разговоров стал громче. В нем стали ощутимы нотки несогласия. Наконец, когда маг совсем разошелся, послышались свист и выкрики. Люди кажется имели другое мнение.
— Тишина в зале! — судья ударил по столу молотком. — Сейчас мы выслушаем и другие стороны. Дайте закончить председателю дисциплинарной комиссии!
— Талант и уровень магии не так важны для государственного мага. Поэтому при необходимости их можно ограничить, чтобы воспитать достойного мага! — произнес Марциус Рений. — Таково мое мнение. Я закончил, ваша честь!
Старик не успел встать, как получил новую порцию освистываний. Не обращая на это внимания, он с гордым видом удалился.
— Следующим выскажется представитель старой аристократии, — произнес судебный приказчик. — От них выступит господин Шекл. Именно в его род некогда входила ученица Фиделия.
«Да тут нарочно одни мои заклятые друзья! — подумал я. — Они меня так закопают».
Отец Фиделии бодрым шагом занял освободившееся место.
— При всем уважении к господину Рению, магия — это наука, которую двигали единицы, идущие впереди всех, — произнес он. — Поэтому никакая уравниловка в этой области невозможна. Я осуждаю действия, направленные против магического таланта обсуждаемого мага.
Первые же его слова тут же вызвали горячее одобрение. Еще минуту назад свистевшие люди теперь выражали поддержку. Я же был удивлен. Ожидалось, что папочка Фиделии точно будет бить по мне, а тут он вдруг высказался в мою поддержку. Однако следующие его слова дали мне лучше понять ситуацию.
— Я считаю, что любое преследование юного мага нужно закрыть, — произнес он. — Дело же переквалифицировать. Руководство Хардена в лице директора проявило преступную халатность. Это они изначально главные виновники трагедии! На этом у меня все.
Коротко кивнув, он под звуки поддержки со стороны толпы вернулся на свое место. Ход аристократа был достаточно грамотным. Он был одобрен людьми и направил удар на руководство школы.
— Следующим скажет свое слово представитель от новой аристократии, — продолжал судебный приказчик.
Вольготным шагом вперед вышел Джефферсон собственной персоной. В отличие от других, он не стал садиться на предложенное место, произнеся речь стоя.
— Парень действует согласно духу новой аристократии, — произнес он. — В свое время именно такие, смелые люди изменили мир. Невиновен!
Обаятельный и улыбчивый, он вызвал овации и поддержку. Я же потихоньку выдохнул. Однако на этом речь Джефферсона не закончилась.
— Харден перестал быть эффективным и закостенел в старых порядках, — добавил он. — Я согласен с тем, что дело нужно обратить против школы, а не против первокурсника.
«Неужели сговорились?» — задался я вопросом.
Хоть новая и старая аристократия были врагами, это не означало, что в отдельных вопросах их представители не могли действовать сообща.
Похоже, так оно и было. Активно выражающие свое мнение люди принялись поддерживать обе стороны. Под их крики поддержки, направленные в мой адрес, и закончилась судебная сессия, назначенная на сегодня.
Глава 23
Холодный зимний ветер приятно охладил гудящую голову, стоило только выйти на крыльцо. Вторая часть судебной сессии была закончена.
Я и Винтерс покинули здание суда. Рядом двигались аристократы и прочая публика. Проходящие мимо иногда здоровались со мной. Кто-то хлопал по плечу и говорил, что я молодец. Только что с азартом спорившие по поводу дела, кажется, они были вполне довольны проведенным временем.
— У меня ощущение, что все это лишь шоу для развлечения богатеев, — вздохнул я.
— Хех. Как всегда зришь в корень, Виктор! — Винтерс фыркнул. — Но согласись, сегодня эти богатеи тебе здорово помогли.
Тут уж спорить было глупо. Старого маразматика из дисциплинарной комиссии неплохо освистали. И этого бы не произошло, не присутствуй здесь праздные аристократы, пришедшие лишь в поисках развлечений. Кстати об аристократах…
— Отец Фиделии высказался в мою пользу, — произнес я. — Это было довольно неожиданно.
— Как политик он не стал идти против мнения большинства, — пожал плечами Винтерс. — Тем более, его основная цель — бить по руководству Хардена, а не по тебе.
Я кивнул. Между мной и старой аристократией еще не произошло ничего такого, чтобы вражда стала необратимой. Поэтому, возможно, в будущем получится договориться. Но сначала мне надо было стать тем, с кем эти люди вообще сочтут нужным разговаривать.
«Пока я для них лишь мелкая заноза», — вздохнул я.
Мысли вернулись к суду. Одно мне казалось забавным больше всего. Последние дни я долго думал над тем, как же объяснить то, что я выжил. Однако такого вопроса мне так и не задали. Никто даже на мгновение не предположил, что я все же мог столкнуться с монстром, ведь выжить тогда я бы уже точно не смог.
Все считали, что Охотник по какой-то причине оставил преследование. Учитывая, что повадки тварей из аномалий частенько не поддавались логике, такая версия была вполне уместной.
— Блекторн и комиссия остались в суде, — произнес я. — Там будет что-то еще?
— Унылая юридическая часть, — отмахнулся Винтерс. — Нам нечего там делать.
Вместе мы сели в его энергомобиль.
— И что дальше? — спросил я. — Когда следующее слушание и какой будет приговор?
— Приговор? Тебе? Да успокойся ты, — вновь усмехнулся Винтерс. — Ты, парень, только набираешь обороты в популярности. Никто тебя по такой надуманной мелочи уже не тронет.
Его слова перекликались с тем, что я услышал от Джефферсона. В местной судебной системе общественный резонанс влиял на принятие решений. И если бы раньше я сказал, что это неправильно, то сейчас особенность пошла мне на пользу.
— Скорее всего, уже сегодня твое дело будет закрыто, и открыто новое — против Хардена, — произнес Винтерс. — Не знаю, чем это закончится, но ты в любом случае будешь неуязвим.
Его объяснение успокаивало. Ну, а остальное меня волновало мало. Блекторн мне был не другом, да и не особо союзником, чтобы беспокоиться о нем.
— Ладно, уроки я прогулял, — я начал рассуждать вслух. — И что теперь делать?
Винтерс, который уже успел завести движитель и тронуться с места, с усмешкой посмотрел на меня.
— Как что? — спросил он. — А разве повинность с тебя уже успел кто-то снять?
— Повинность? — я с удивлением посмотрел на Винтерса.
Дошло до меня, увы, не сразу. Ворох последних событий был столь ярок, что затмил такую мелочь, как вечерняя отработка в страже.
— Честно говоря, я думал, что из-за произошедшего с меня сняли эту повинность, — неловко улыбнулся я. — А что, снова в стражу?
— Конечно, а ты как думал? — фыркнул Винтерс. — На тебя был подписан официальный перевод. Это уже не фигня какая-то, чтоб просто отменить.
С этим трудно было поспорить.
