Но и метать бисер перед всякими хитрожопыми Федями желания никакого нет. Так что попробуем наладить отношения — но без особого энтузиазма.
А уж если он сам будет всё портить — что ж. Туда ему и дорога.
Куда сильнее меня печалило другое. Все дни, что я восстанавливался, я не мог смотреть сны. Мне просто ничего не снилось.
Душа, постоянно подпитываемая капельницей, просто слишком плотно сидела в теле, не могла нормально покинуть его, отправиться в Царство Сна. Так что и ночью я скучал не меньше, чем днём.
* * *
Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончилось и лечение. А вместе с ним — и зимние каникулы. Так что, выписавшись из больницы, я на следующий же день отправился на занятия.
Перед этим, однако, и родители провели со мной воспитательную беседу. Тема следующая: «Федя всё-таки тоже наша родня, а с роднёй хорошо бы иметь тёплые отношения, так что ты же умный мальчик, вот и подружись с Бестужевым».
Сделав вид, что разговора с Валерием не было и я удивлён, я послушал, покивал, со всем согласился. А вместе со мной — и мои друзья.
Тех-то наш с Федей «конфликт» вообще никак особо не коснулся же. Он всё-таки не жалкая крыса вроде Маришки, которая использует любой повод, чтобы над нами поглумиться.
Ну… пытается использовать. Обычно выглядит сие нелепо и жалко.
Так что перед первым же занятием, с честью исполняя свой сыновний долг, я сам подошёл к Фёдору.
— Привет.
Мальчик всё ещё выглядит очень неважно, но сам факт приятно удивляет. Он сумел восстановить ткани и рёбра всего за пять дней! И сейчас уже может ходить на занятия!
Пусть не все бинты ещё сняты и не все целебные печати стёрты.
А ведь его, насколько я понял, не лечил кто-то уникальный, типа Адама. Обычная маго-техническая медицина. Всё-таки Зацикленный Источник творит чудеса.
Со временем Федя может стать столь же неубиваемым, как Адам.
— Привет. — настороженно ответил мальчик. — Чево те?
Что ж. Грубить с порога не стал, а значит уделю ему внимание.
— Давай не буим больше ссориться! — ткнул я в него пальцем. — Ты хоёший. Я тоже. Давай вмести буим крутыми!
Федя так и сел на спортивный мат. Первым уроком нынче оказалась физкультура. А я что-то подумал, что погорячился.
— Ну не прям вмести! Просто без вражды. Без подстав и ругани. Я даже могу тебе помочь в тренировках колдовства!
Это чистая правда. Пусть я никогда не работал с Зацикленными сам, но богатый жизненный опыт берёт своё. Я могу помочь Феде Разумным Усилием, которое в его случае сработает гораздо эффективней. Могу научить его специальным медитациям — с его типом Источника они тоже многое ему дадут.
В отличии от меня. Мне для развития силы придётся творить дешёвые фокусы и искажать пространство…
Видя, что мальчик мнётся с ответом — не решается ни отказать, ни согласиться, я решил сжалиться.
— Ну ты подумай. Все, кто тусят со мной, становятся крутыми! Во всём! Ты же не крыса, как Маришка… ну, кроме последнего твоего поступка. Ты очень плохо поступил. Но я не обижаюсь. Хочешь — можем стать крутыми вместе и уделать всех в группе. Не хочешь — твоё дело.
Говорил я медленно, с паузами, чтобы весь смысл слов дошёл как надо. Федя кивнул.
— Хорошо. Я подойду сам, если чё.
На том мы и расстались.
Я ожидал. что проблемы у меня (и у всех нас) начнутся с первого же учебного дня. Что, ну не знаю, в класс ворвётся взлохмаченная Любовь Андреевна, начнёт рвать и метать, ругать меня на чём свет стоит, а потом как-нибудь оштрафует.
Реальность оказалась иной. Первый день прошёл как обычно — в спортивно-ориентировочных занятиях ничего не изменилось. Изменилось всё на следующий день.
И перемены мы все увидели уже к утру. Когда дети с родителями гурьбой вывалились из своих комнат, отправляясь на завтрак, все с удивлением уставились на странных людей, запахнутых в чёрные мундиры.
Люди эти, которых прежде никто не видел, парами патрулировали улицы садика. И от их активных аур воздух аж дрожал — в нос тут же ударил стерильный запах, заглушающий ароматы зимней свежести. Ауры этих людей оказались словно зачищены, а в уши, при их приближении, будто набивалась вата.
— Что, камер уже недостаточно? — не скрыл своего недовольства кто-то из взрослых. — Решили просто садик в концлагерь превратить⁈
Изменились и камеры — старые заменили новыми, чуть большего размера и мерцающие полупрозрачным синим полем.
Тоже какие-то навороченные, судя по всему.
А обо всех изменениях нам подробно доложили уже за завтраком. Выяснилось, что наш садик, во дела, лицо России перед миром, что к нам приковано большое внимание, а потому мы не можем допускать рисков для здоровья деток!
Поэтому с сего дня к камерам добавляются невидимые патрули. Да, эти парни в чёрном — иллюзионисты, специализирующиеся на невидимости. Сейчас трансляция не ведётся, а когда начнётся — эти люди станут скрытно патрулировать улицы.
Следить, чтобы бедные дитятки ненароком не поранились, чтоб их!
А сами камеры теперь мало того, что «защищены от широкого спектра вредоносных воздействий», так ещё и могут единоразово точечно выстреливать лучом, подавляющим магию цели!
Вы вдумайтесь только! И всё это — из-за невинной выходки трёхлетки, от которой никто даже не умер⁈ Они что там, совсем с дуба рухнули⁈
— Безопасность и устойчивое развитие наших воспитанников — вопрос нашего престижа! — жёстким голосом заключила Любовь Андреевна. — Таковы прямые слова Его Императорского Величества. Со следующего года начнутся факультативы, начнётся активное обучение чарам. Всё это будет скрыто от камер. И к этому времени мы ОБЯЗАНЫ научить детей железной дисциплине!
— … И лишить их детства. — раздался чей-то безрадостный смешок.
— Вы все знали, куда идёте! — хлёстко ответила наставница. — И у всех была возможность покинуть проект. Но вы сами решили, что именно ваши дети должны стать будущим Империи! А значит, будьте добры подчиняться требованиям этой Империи!
Да-да-да, сто раз проходили. Закон суров, но это закон, приказ безумен, но это приказ. Плавали, знаем.
А точнее — «Спасибо, я такое жрать не буду»!
Мне ведь как раз, как выяснилось, не помешает магическая практика? Вот и чудно. Стану в ближайшие месяцы чуть сильнее, укреплю каналы, чтоб ненароком не попасться, разовью способность ходить по чужим снам…
А со следующего года уже можно сколачивать банду и класть мощный такой болт на идиотские запреты. Посмотрим, чей иллюзионизм сильнее, хе-хе-хе!
Предложение уволить нахер явно некомпетентного учителя Этикета Любовь Андреевна, кстати, оставила без внимания. Тоже, видимо, распоряжение свыше. Чьему-то сынку не нашлось места работы, полагаю, или как это обычно бывает?
Глава 20
К нам приехал ревизор!
Так потянулась вторая четверть. Я бы сказал, в мертвенном спокойствии и убийственной стабильности.
Меня стали постоянно оставлять после аурочтения на «разговоры о важном» — выпытывать у меня все подробности того, «как я это сделал»?
Ибисову и саму Скуратову интересовало, знал ли я, что делаю, или просто хотел, чтоб снежная статуя сначала ожила, а потом спаслась. Что я думал, чувствовал, желал…
И, конечно, почему не остановился, когда мне стало больно и плохо. Это их интересовало особенно.
— Потомушто русские не сдаются! — упорно отвечал я им.
Их ответ упорно не устраивал. И родителей тоже то и дело вызывали на беседы.
Иногда даже приходили всякие врачи и забирали меня в лазарет на осмотр — изучали ауру, каналы и прочее — благо, пока никто не ожидал, что я буду всё время ходить под частичным Великим Сокрытием.
Но однажды они догадаются. И к этому моменту мне НЕОБХОДИМО освоить более мощные и скрытные чары. Абсолютный Ноль, к примеру, м-да.
Успехи во снах резко замедлились, что вообще не удивительно. В конце концов, просто осознанные сны изредка снятся и обычным людям, ничего выдающегося я не провернул. А вот преуспеть в УПРАВЛЯЕМЫХ снах, да ещё и пробить себе путь в чужие…
