Выстрел Пресни ушёл в молоко… Обе башки резко — невероятно резко и быстро! — сместились. А моё воображение тут же пририсовало этим бошкам паучье тельце. И лапки, которыми они в траве перебирали…
В следующий миг выстрелил я. Могу поклясться, что стрелял я очень быстро! Когда жал на спусковой крючок — в прицеле была человеческая башка. А когда раздался выстрел — башка была на метр левее!..
Сраные твари из кошмаров обладали телепортацией? Да не, бред какой-то… И в этот момент бородатая башка слюняво оскалилась и подмигнула мне, как-то неестественно вывернув шею.
И вот тут мне стало так страшно… Мамочка, зачем ты меня родила-то?! Я всегда знал, что с этой сраной планетой что-то не так! Я как-то смотрел фильм, там люди умирали от собственных страхов. Вон он так и назывался, «Планета ужаса», блин!..
Конечно, я мог ещё успеть выстрелить, но не стал… Да и Пресня не стал. И даже дозорный не разрядил свой арбалет. Мы — стыдно сказать, взрослые мужики! — заорали от страха. И кинулись к костру в тщетной надежде, что пламя, хранившее наших предков от оживших кошмаров, спасёт и нас.
Огонь предательски высветил всю картину… Две башки достигли освещённого круга и, наконец, поднялись во весь рост. Это не были страшные головы-пауки. Это был упоротый бородатый мужик в каком-то тряпье, на которое собрал, похоже, всю местную степь: колючки, грязь, сухую траву. И такой же упоротый рыжий чёрт — с той лишь разницей, что всё репьё он собрал собственной шерстью.
И не успел я успокоиться, как эти двое стремительно налетели на нас… Я себе такую скорость даже представить не мог! Только и успел вскинуть винтовку, заряженную новым патроном… А бородатый мудила уже ухватился за ствол! Я почувствовал, как оружие вот-вот вырвется из моих рук. Вцепился крепче, налегая всем весом…
Я пытался удержать ствол направленным в мужика и одновременно нажать на спусковой крючок. Но не успел. Мужик схватился за дуло второй рукой… А ствол вдруг начал с ужасающим скрипом сгибаться. И это напрочь отбило у меня какое-либо желание стрелять.
Во-первых, если разорвёт ствол — мне тоже станет плохо. А во-вторых… Во-вторых, эта тварь руками стволы гнёт!.. Поэтому я взвизгнул и выпустил винтовку, отталкивая от себя и её, и бородатого мудилу…
А потом кинулся бежать. Лучше бы это были головы-пауки, а не проклятые мутанты. Ну не может человек так двигаться! И не может быть таким сильным! Не может, и всё тут! Это же была оружейная сталь! На ней висеть можно!
Мимо промелькнула мохнатая тень, и боец, бежавший впереди, с криком схватился за промежность. Пронеслась шальная мысль, что папой этому неудачнику уже не стать.
А потом я припустил так, как не бегал никогда в жизни…
Дневник Костромской И.И.
День сорок третий. Я знала, что либо он сдохнет в муках, либо мы все…
И это были муки умирающей в душе жабы. К своему стыду, я упустила момент уничтожения первого лагеря. Просто не успела взять бинокль. Но бегущего Вано с погнутой винтовкой в руках видела. И сердце моё обливалось кровью… И не только моё.
— Полтора миллиона! Он просто убил полтора миллиона! — стонал Кукушкин. — Зачем? Чем мы это заслужили?
— Просто нам нужна была кислота… — призналась я.
— Ну так нашли бы кислоту! — застонал мэр.
— А при чём тут кислота? — спросил Борода.
— Чтобы её найти, Вано пробовал местные растения, — снова призналась я.
— Нализался, чорт бешеный!.. — сплюнув на землю, заключил Витя. — А! Смотреть не могу на это!.. Третьему яйца погрыз!
— Кто? Вано? — в ужасе спросил Борода, лишённый бинокля.
— Нет, зверь его… Русый!.. Видно, тоже нализался… — ответила я. — Он и так был дурной на всю голову… Что же теперь-то будет?
Как в воду глядела… Всё было… И ужасные крики из темноты. И мелькающие в свете костров фигуры, пытающиеся спастись от двух нализанных торчков, которые двигались с умопомрачительной скоростью. Будто смотришь дурацкий фильм про то, как очередной инопланетянин жестоко расправляется с группой десантников, пришедших по его душу и тушу.
Нет, оторванных конечностей, к счастью, не было. Хотя, судя по погнутой винтовке, могло случиться и такое. Но вот травмы рук и ног, да и ожоги от костров «торговцы» словили сполна. А ещё частично лишились ружей.
Темнело у нас быстро. Последний лагерь Вано и Русый брали уже в черноте ночи.
Они появлялись в круге света, как демоны мщения, хватали очередную жертву — и исчезали во тьме.
А потом осаждающие всё-таки не выдержали психологического давления. И драпанули, унося с собой четыре, кажется, оставшихся ружья…
Дневник Илюшина С.Л.
День сорок третий. Когда затихли крики ужаса.
Господи! Я уже корил себя за жадность! Господи! Ну за что Ты меня наказываешь?!
Да я ошибся, снова вызвавшись идти в наблюдение! Каюсь! Меня одолело сребролюбие! Я не знал, что придётся сидеть в Пуще, прячась от чужаков с огнестрелом! Если бы знал — никуда бы не пошёл!
Но почему Ты посчитал, что этого мало? Я уже раскаялся! Помоги мне!..
Крики этих несчастных стихли. Окончательно. Видно, те жуткие твари всех сожрали…
Я не видел отсюда, кто на них напал. Но никогда не слышал, чтобы люди так кричали!
Тихо, стараясь не шуметь, я начал пятиться в сторону нашего лагеря. Пуща смотрела на меня своей темнотой, буквально проникая в самые глубины души. Свет лучины, которую я запалил от ужаса, лишь немного отодвигал мрак.
Каждую секунду я ждал нападения чего-то ужасного, неубиваемого… И когда треснули кусты, я чуть от страха не умер. Но в пятне света показался бородатый мужик. Я его видел в Алтарном! Это был один из новеньких.
— Даров! — улыбнулся тот какой-то жуткой улыбкой. — Ты чего тут?
— Я…
Сначала я не понял, что меня напрягает. А потом взглянул в узкие зрачки, в красные глаза, на бледную кожу… Ёж тебя за ногу, что с ним?! Он как мертвяк, но почему-то живой!
— А-а-а-а! — выдавил я из себя. — Изыди!
— Ага… А ты бы домой шёл! — посоветовал мне мужик, продолжая жутко лыбиться. — Иди-иди… Там свободно. Нечего ночью по Пуще гулять!..
— А-а… Т-т-ты? — зачем я это спросил, и сам не знаю.
— А мне добро схоронить надо! — ответил тот и сдёрнул с плеча четыре ружья, винтовку и сумку, набитую чем-то позвякивающим. — А потом я одному другу обещал показать море…
— К-к-какому д-д-другу? — стуча зубами, я всё-таки не удержался от любопытства.
Дрогнули кусты, и я увидел мохнатую башку с окровавленной пастью. И остекленевшие, как у трупа, точки пяти зрачков. Они заметно выделялись на красных от лопнувших сосудов белках.
— Вот этому… — пояснил странный мужик из Алтарного. — А там кто? Твои?
Он указал в темноту, откуда раздавались голоса моих товарищей.
— Наши, — сглотнув, кивнул я.
— Их тоже домой гони! — посоветовал мужик. — Ночь, тьма, Пуща… С кем только не встретишься тут. Вдруг тиранозад?
И он стремительно скрылся во тьме вместе со своим зверем. А я ещё подумал: «Он точно уверен, что тиранозад — это самое страшное, что можно повстречать в Пуще?».
Потому как лично мне что-то подсказывало, что самое страшное я здесь уже повстречал…
Глава 15. Определённо, последствия неизбежны
Дневник Листова И.А.
День… Жизнь… Боль…
Я открыл глаза, с удивлением уставившись на яркое голубое небо и плывущие по нему облака. Но удивило меня не небо. Удивил меня грохот прибоя! По всему выходило, что я лежу на спине рядом с берегом…
Само собой, я попытался встать. И в этот самый момент на меня навалилось такое… Впрочем, описать всю гамму накативших ощущений было невозможно!.. Это тот случай, когда умираешь от голода, но при этом тебя рвёт. Когда всё тело болит, но ты как будто отстранился от боли.
Издав что-то вроде стона, я повалился на бок и принялся извергать желчь на песок. Именно на песок. Я всё-таки был на пляже. Правда, лежал не на голой земле — на какой-то лежанке. Впрочем, после попытки пошевелиться перед глазами поплыло так, что разглядеть подробности больше не получалось.
