— Без вопросов.
— Алексей, — теперь Людовик смотрел на меня, — тебе череп этого немца потом отдать?
— Не тот экземпляр, ваше величество, — помотал я головой. — Простой исполнитель, мелкая сошка. У меня в коллекции черепа только серьезных злодеев. — Я перешел на русский: — Матерых!
Людовик значения последнего слова уточнять не стал, а вместо этого обратился к моему деду:
— Ну что, Николя, поехали в Монако? Здесь нам делать больше нечего…
Спустившись с крыши в холл отеля, вспомнил про напуганную мной девушку, но на рецепции ее не обнаружил: за стойкой тусили двое хмурых мужчин в строгих костюмах, чья принадлежность к спецслужбам не вызывала никаких сомнений. Предупредив отца, что чуть задержусь, я направился к упомянутым французам.
— Господа, а где та милая девушка, которая была тут до вас? — обратился я к ним.
— Ее допрашивают, ваше высочество, — ответил мне один из них.
Чтобы избежать дальнейшей полемики, натянул на лицо спесивую маску и с угрозой протянул:
— Потрудитесь меня к ней проводить.
Оба службиста вытянулись, щелкнули каблуками, и тот, который разговаривал со мной, сделал шаг по направлению к двери с табличкой «Staff only».
— Прошу, ваше высочество.
Девчушку действительно активно допрашивали в одном из служебных помещений аж трое братьев-близнецов моего провожатого, но то, что при моем появлении деваха взвизгнет, неловко вскочит со стула, споткнется и на карачках поползет в угол, где и попытается зарыться в стопку свежего белья, не ожидали и они. Я тоже несколько опешил, но быстро нашелся:
— Вот так надо работать, господа! — криво улыбнулся я. — Если она язык со страха не проглотила, то совсем скоро на вас обрушится фонтан красноречия, лишь бы меня больше никогда не встречать. Как зовут нашу красавицу?
— Беттина, ваше высочество!
Облик под полным контролем, можно начинать.
— Беттина, детка, подойди-ка к нам.
Она вылезла из-под стопок с бельем, встала и механической куклой приблизилась к столу.
— Беттина, обещаешь говорить только правду?
— Да, ваше высочество, — безэмоционально ответила она.
— На работе воруешь?
— Да.
— Что конкретно?
— Чаевые ворую в свою пользу, мыло с шампунем беру, белье постельное, полотенца, халаты…
— Достаточно. К сегодняшнему происшествию какое-нибудь отношение имеешь?
— Нет.
— Против Франции и ее правящего рода что-то замышляла?
— Нет.
— Против России и Романовых?
— Нет.
Я задал еще несколько вопросов и решил заканчивать:
— Обещай, что ты правдиво ответишь на вопросы этих господ.
— Обещаю.
— Ладно. — Я достал кошелек, выгреб оттуда всю наличку и положил стопку купюр перед девушкой.
— Это тебе за беспокойство, Беттина. И прошу прощения за доставленные неприятности. — Потом оглядел присутствующих спецслужбистов и вздохнул: — Господа, если попытаетесь без должных на то оснований притянуть Беттину к произошедшему… огорчу. И передайте господину Бланзаку, чтобы держал меня в курсе расследования. Честь имею!
Уже в машине вспомнил про фон Мольтке и Михееву, которым я приказал ожидать нашего возвращения в ресторане «Негреску», но отец меня успокоил:
— Михеева в машине сопровождения, за нее не переживай. Что же касается Александры, то перед ней извинились, посадили в такси и отправили в гостиницу. — Он хмыкнул. — Но я бы на твоем месте все-таки перед баронессой лично извинился за доставленные неудобства. Под «лично» я имею в виду простой телефонный звонок, а цветы завтра от твоего имени Вова Михеев отправит.
Я кивнул и достал телефон. Так, три пропущенных вызова от родителя, два от царственного деда, два от деда Миши — и, вот неожиданность, сообщение от царственной бабули! «Алексей, я слышала про ваши неприятности. Надеюсь, с тобой все в порядке?» Показав сообщение отцу, тут же услышал его комментарий:
— А чего ты на меня так удивленно смотришь? Какие бы у вас с бабушкой ни имелись разногласия, вы не чужие друг другу люди. Отвечать собираешься?
Я, поразмыслив несколько секунд, вздохнул.
— Отвечу, но только из уважения к старшему поколению.
— Молодец какой! И насчет китайцев… — Родитель сделал паузу. — Постарайся не сорваться, как с Бланзаком.
— Постараюсь…
* * *
К жилому комплексу, в котором проживал китайский император со своей свитой, мы подъехали уже во втором часу ночи. На стоянке нас встречали князь Гримальди с наследником, они же и предприняли попытку не пустить нас в подъезд высотки.
— Николя, надо сначала во всем разобраться! — пытался увещевать Альбер моего деда. — Может, это и не китайцы вообще! Давайте хотя бы на утро выяснение отношений отложим!
— Чтобы Тунчжи с сынком ночью из Монако сбежали? — хмурился дед. — Нет, Альбер, разбираться будем здесь и сейчас.
— Ну хорошо! Тогда пообещай мне, что обойдется без убийств и членовредительства!
— Такого пообещать я не могу. Короче, как пойдет.
Князь повернулся к французскому королю.
— Людовик, хоть ты останови это безумие!
— Это не в моих силах, Альбер, — буркнул тот. — У меня тоже есть вопросы к китайцам.
В конце концов Гримальди отступили, и мы вошли в подъезд, где тут же нам путь перегородили уже во второй раз сотрудники охраны китайского императора. Разговор с ними вышел еще короче, и вскоре мы поднимались на лифте в пентхаус, арендованный китайской делегацией на время своего пребывания в Монако.
Император с наследником, обряженные в роскошные домашние халаты с драконами, встретили нас вежливыми улыбками, хоть моя чуйка и сигнализировала, что оба китайца находятся в крайней степени нервного возбуждения. От предложения выпить старшие родичи отказались, и царственный дед, когда мы прошли в гостиную, сразу перешел к делу. Описав сегодняшнее происшествие и предъявив живого и невредимого Прохора, он заявил:
— Мало того что могли пострадать мои люди, под удар мог попасть и мой внук — будущий цесаревич и император, — а такого покушения я заказчикам простить не могу. Тунчжи, у нас три варианта дальнейшего развития событий. Первый: внук вас допрашивает, вы невиновны, мы приносим извинения за поздний визит и удаляемся. Вариант номер два: внук вас допрашивает, вы виновны, мы вас страшно пытаем, убиваем и удаляемся. Вариант номер три: вы сами признаетесь, что организовали покушение, мы вас страшно пытаем, но оставляем в живых. Какой вариант предпочтете выбрать?
— Вариант номер четыре. — Глаза Тунчжи сверкнули лютой злобой. — Мы признаем, что организовали покушение на господина Белобородова, более известного в Китае под прозвищем Зверь. Раз это покушение не удалось, мы организуем еще и еще, пока Зверь, замучивший и убивший огромное количество моих подданных, окончательно не сдохнет! Это для нас дело чести, Николя! Что же касается пыток, которые вы к нам с сыном собираетесь применить, то мы ожидали чего-то подобного и подстраховались. — Китаец указал по очереди на все углы гостиной. — Мои родичи смотрят прямую трансляцию нашей беседы и в случае осложнений имеют прямой приказ начать войну с Российской империей. Этот же приказ они имеют на случай, если мы хоть раз не выйдем в условленное время на связь во время дальнейшего пребывания в Монако. — Тунчжи расправил плечи и заорал: — А теперь пошли вон из моего дома!
Царственный дед хмыкнул:
— Ой, как страшно! — И повернулся ко мне. — Внучок, подержи-ка эту парочку великих азиатских милитаристов под контролем, пока мы к войне готовиться будем.
Следующие минут пятнадцать прошли у моих старших родичей в телефонных переговорах с любимой родиной. Всем этим процессом на правах профессионала рулил князь Пожарский, он же указывал, кого поднимать по тревоге, а кого нет. Когда с докладами звонить стали уже из России, старшие Романовы и князь Пожарский успокоились, и царственный дед решил продолжить беседу с китайским императором.
— Алексей, они меня слышат?
— Да, деда.
