Хоть я и подавлял боль, но это было ужасно. Особенно, когда ноги оторвались от пола.
Боль под левой лопаткой вспыхнула в голове, да что там, во всей Вселенной.
Я боролся с собой, с тем параличом, что охватил тело. Чтобы выжить, мне нужно достать из кармана магический ёж – редкий камень, который затачивают так, чтобы у него были шипы, как у ежа иглы и заговаривают шесть сильных магов. Лишь он сейчас может меня спасти.
Гронэл не спешил, глядя самодовольно. Несмотря на сковывающую боль, всё же я нащупал игольчатый камушек, крепко сжав, достал.
Гронэл не спеша разевает пасть, я вижу длинные игольчатые клыки. В момент, когда он наклоняет голову, швыряю ежа ему в пасть, произнося при этом «ашане роккш». Камень разлетается на кусочки внутри пасти, я же увернуться не в силах – лапа гронэла лишь дрогнула. Два куска ударили в правую скулу, после чего в глазах затуманилось, даже рык полудемона показался приглушённым.
Он безумно ревел, но бессознательно мотая головой, выпустил меня. Упав на пол, я с силой оттолкнулся руками, перекатился к лежащему огненному мечу. Схватив за рукоять, вскрикнул – адский меч жёг нестерпимо. Через миг он со звоном упал на пол.
Услышав звон, гронэл словно опомнился, замер. Из раскрытой, словно заклинившей пасти, доносились клокочущие звуки, а с нижней губы двумя тягучими струйками стекала тёмная кровь.
Он с ненавистью поглядел на меня, затем пошёл к мечу, на ходу сжав кулаки.
Слыша, как захрустели суставы его пальцев, я мысленно создал точку выхода возле посоха и нырнул в пространство, когда гронэл уже подошёл к пылающему мечу.
Оказавшись возле посоха, схватил, сразу разворачивая навершием на врага, но он далековато. Ещё раз нужно переместиться, последний, если хватит на заклинание оставшейся магической силы.
Сжав волю в кулак, произношу заклинание. Оказавшись слева от разворачивающегося гронэла, направляю навершие посоха ему в морду и разряжаю камень полностью. Вспышка разлетается огненными комками, лошадиная морда пылает. Гронэл ослеплён, в беспорядке отступает назад, махая наугад мечом, я же разворачиваю посох и, сделав два шага вперёд, втыкаю жало клинка яри твари в кровавый глаз.
Гронэл медленно и неуклюже сел на пол, затем упал на спину, гулко загремев доспехами.
Я опустился на руки недалеко от него – ноги уже не держали.
Тишина… Вокруг ни звука. Кто там, на трибуне сидит?
Что со мной будет? Подавляя боль, старался не потерять сознание. Кровь с шеи уже залила руки, больше я сражаться не смогу. Если ещё сейчас выйдет боец, я даже не поднимусь с пола.
Но… мне нужно выжить, пусть не ради себя, ради остальных людей. Выжить, выбраться отсюда и рассказать ничего не подозревающим людям, что скоро нагрянет к ним Великий Ужас.
Вдруг невидимая сила легко подняла меня в воздух, голова закружилась. Вертелось вокруг меня всё − мелькали светильники и блики на биле. Они удалялись во мглу, кромешную и долгую …
* * *
Во тьме нет времени, нет мыслей.
Словно сквозь пелену тумана, я увидел по бокам светильники, за ними тёмно-серые стены, ровные, будто высеченные в скале. Спины, согбенные спины сотен людей впереди. Они восклицают: «О, вдова! Избавь нас от боли, обрати! Возьми наши души, отдаём их тебе навсегда!»
Я пошёл в ту сторону, куда смотрели все эти коленопреклонённые.
Памятник из прозрачного камня. На постаменте застыла женщина. Держа в руках кристалл, большой, гранёный. Странность была в том, что по всему прозрачному телу поднимались такие же прозрачные языки «пламени».
«О, вдова! Избавь нас от боли!»
О какой боли говорили все, кто тут хором взывали?
Боль…
А мне ведь не больно совсем. Когда меня подхватил вихрь невидимой силы, закружил, мои поломанные рёбра ныли, всю шею пронзала неприятная боль, будто там глубокие надрезы острым ножом. Сейчас же у меня тело было здорово, в этом я убедился, проведя рукой по шее. Даже руки оказались чистые, а после боя они были липкие от подсыхающей крови.
Наверное, это было видение, потому что я опять провалился во тьму, а когда открыл глаза, во все стороны простиралось небо. Оно казалось зловещим, облака отливали малиновым цветом.
Повернув голову, я увидел, что зависаю в двух метрах на каменной округлой площадкой, по краю которой везде возвышаются колонны.
Руки и ноги свисают, будто я лишь спиной лежу на каком-то столе. Но я висел в воздухе, самое же странное, что голову будто кто-то поддерживал.
Площадка эта расположена где-то высоко, о чём говорили горы, которые слева находились ниже. Воздух, он был прохладным.
Я уже не удивлялся ничему, особенно тому, что ещё жив до сих пор. Когда попытался пошевелить руками и ногами, сила, удерживающая меня в воздухе, исчезла. Несмотря на это, я не упал, а словно опустился на шлифованный камень.
− Теперь ты наш, − раздался голос за спиной. Он был похож на тот громовой, что я слышал в подземелье на арене, но сейчас стал обычным, похожий на человеческий.
− Чей это ваш? − вставая, я обернулся. Они стояли вдвоём – Авалия, вернее, демон в её теле и джуда в лёгких неполных доспехах и с обнажёнными мечом в левой руке.
Я понял, что это джуда по его глазам. Зрачки его светились синим светом. Проницательный взгляд, прожигающий, заставляющий съёжиться и бежать Длинные чёрные волосы разделены пробором, голову обрамляет странный обруч, на лоб словно выползают из него две змеи. Лицо узкое, хищное.
В общем, он сразу вызвал неприязнь. Не удивлюсь, если у него ещё и раздвоенный язык.
− Наш − это наш! Ты теперь служишь мне, борцу с даенами – джуде Гидушу!
− Ладно, я в ваших руках, − понимая, что мне нужно вырваться отсюда, я должен сейчас быть покладистым. – Что вам от меня нужно?
− Правильно, не ершистый – это хорошо. – Джуда будто смотрел сквозь меня. – За хорошую плату предлагаю тебе служить мне. Даже не предлагаю, у тебя нет другого выхода, потому что наложено на тебя, маг, заклятие возвращения.
− Что это за заклятие такое? Первый раз слышу.
Джуда прошептал несколько слов, затем поднял свободную руку ладонью кверху. Меня подняла в воздух магическая сила, будто я − пёрышко.
Джуда резко выбросил руку вперёд, и меня будто ударило, с силой швырнуло вперёд. Я пролетел всю эту площадку, за ней оказалась пустота, где-то далеко внизу зеленели холмы. А я падал…
Меня не радовало, что со стороны я разглядел площадку с колоннами, этот громадный летающий кусок белого камня, вырванный из земли чудовищной силой. Не радовало, потому что я летел вниз для того, чтобы разбиться о холм.
Люди говорят, что когда падаешь со скалы, сердце разрывается от страха, когда ты ещё в воздухе. Это неправда, я это сейчас понял, когда ветер свистел в ушах, а волосы трепало, как флаг при сильном ветре. Сердце моё не разрывалось. Это будет при ударе о почву.
Долго, долго я падаю! Сначала это было страшно, но потом, когда понимаешь, что никуда не денешься, просто жалко себя, чувствуешь безысходность и всё.
Я уже различал внизу колышимые ветром колосья травы. Это будет скоро…
Не знаю, сколько не долетел до почвы, может, локтей десять, когда тело моё распалось на тысячи и тысячи мельчайших частиц, словно рой. И эта тёмная туча устремилась вверх. Но я думал в это время. Выходит, я уже не человек?
Моё сознание понеслось вверх за поднимающимся роем, который вернулся на площадку и вмиг собрался снова в моё тело.
Опять стою перед джудой и Авалией, хотя её теперь так называть уже не стоит.
− Ну, понял, что такое сила заклятия возвращения?
− Как тут не понять? Только давай в следующий раз без таких впечатлений, как полёт мордой в холм, ладно?
− Не ты тут указываешь! Будешь делать то, что я тебе скажу! И никуда не денешься! Смогу вернуть тебя из любого места на Алгоре, даже если запрячешься в самые глубокие подземелья. Поэтому ты – мой слуга!
