«Локальный пространственный перенос в неизвестное пространство».
— Об этом я и сам догадался, без тебя, — раздраженно отмахнулся от помощницы. — Хоть какие-то выводы по месту у тебя есть?
В ответ тишина, такая же, что и царила вокруг. Лишь ощущение ломоты в висках от явно что-то натужно просчитывающего симбионта. Ну да ладно, дополнит мои выводы, если что.
Даже с моим улучшенным зрением разглядеть что-либо сквозь заливавшую все тьму удавалось плохо, редкие же призрачные огоньки, тлеющие тут и там на разной высоте не помогали, а наоборот — активно мешали, создавая слепые пятна засветки. Осветительная ракета, сорвавшись с Активатора, не продержалась и десяти ударов сердца, начав угасать, но подсвеченная ею картина принесла мало радости. Серебряное Ночное зрение, с защитой от ослепления, справилось лучше, позволив, наконец, оглядеться как следует.
Кости. Они были повсюду: и истончившиеся, пожелтевшие от времени, и прочные, молочно-белые, словно лишь еще вчера служившие живым. Сцепившиеся в молчаливой хватке руки образовывали стены, длинные берцовые кости, тесно переплетенные между собой, составляли пол и потолок, выдернутые из тел позвоночники, сцепляясь обломанными ребрами, прогибались под многотонным весом, выполняя функции балок, ребра каких-то гигантов служили арками дверей, а вставленные повсюду черепа мрачно пялились по сторонам, светя синими огнями из глазниц. И все это загробное великолепие формировало кривоватый коридор, вызывающий безотчетную тревогу, страх и немедленное желание броситься вперед в поисках выхода.
Кого-то более впечатлительного это могло бы, пожалуй, и пронять. Но не меня, и не после Бездны. Там я видел целые поля костей, покрывавшие все обозримое пространство от горизонта до горизонта, а тут… Ну, кости, ну, черепа. Гораздо важнее те, кто это все построил, а не то, какие материалы они использовали. Что беспокоило меня значительно сильнее, так это поведение карт. Огненная стрела рассыпалась безобидным снопом искр, ударившись об стену, и оставила после себя лишь черное пятно подпалины, а Каменный таран, выпущенный почти в упор, не расколол ни одной косточки.
— Уже заметил? Здесь твоя сила почти бесполезна, хаосит. Это Храм Костей, вотчина истиной Смерти. И лишь она в нем властвует, — голос ледяным ветром обдал меня в спину… Холодный, властный и чудовищно искаженный, будто сотканный заново из скрежета костей и воя обреченных душ.
— Я с тобой знаком? Кто ты и чего тебе от меня нужно?
Вместо ответа, резко обернувшись, я услышал лишь безликий смех, прокатившийся волной по пустому коридору, удаляясь.
« Рэн… Я примерно поняла, где мы очутились, и в соответствии с моим анализом… — Тай запнулась, а потом продолжила совсем тихо: — … шансов выбраться у нас нет. Была зафиксирована утечка жизненных сил из твоего организма, она пока не критична, но если ее не остановить или не начать срочно восполнять утраченную энергию, то примерно часа через два твои кости станут частью этого коридора. Или соседнего. А возможности сражаться ты лишишься и того раньше… Проведенные же тобой испытания в сочетании с магическими потоками, подсвеченными короной царя аритшеев, показывают наличие сильнейшего поля поглощения маны, аналогичного тому, что создавали стены из реадерита в Коллекции. Будет как там. Заклятья… почти все, возможно кроме раздела Смерти, станут терять силу сразу. Призванные существа будут быстро слабеть. Артефакты ускоренно разряжаться… А если хозяин храма еще и может управлять этим процессом…»
Теперь понятно, зачем были нужны разговоры: усыпить бдительность, отвлечь, дожидаясь, пока жертва ослабнет, незаметно для себя теряя жизненную силу и, самое главное — время, когда еще можно что-то серьезное предпринять. Для того же здесь и аура страха. Заставить бездумно ломиться вперед, напарываясь на ловушки и тратя силы на преодоление препятствий.
«Хвост обезьяны»? Подобную тактику, точнее, одну из ее вариаций, иногда применяли Игроки во время турниров. Очень даже похоже… Только я не собираюсь куда-либо идти, не имея цели и тупо подставляясь под удары врага — здесь-то пока ничего не происходит. Надо постараться выбить противника из привычной колеи. Что у меня есть?
Мысленно перебрав все свои возможности, достал из сумки поделку учеников Древних. Браслет из зеленого стекла тут же плотно обхватил запястье, холодя руку собранными отголосками Смерти, но все же возвращая часть потерянных сил. Цепь духов приготовил, но пока оставил про запас — выжидать, оставаясь на одном месте, тут явно не стоит. Немного поколебавшись, открыл Книгу. Пусть это и храм мертвых, но может сработать.
За спиной появилась серая дымчатая фигура. Пару раз дернулась, будто ее кто-то грубо потянул за плечо, а потом Призрачный экзорцист призвал свой молитвенник, окутался ореолом света и твердо закрепился на месте. Его монашеский плащ грозно развевался, а по ментальной связи до меня донеслось праведное возмущение. Темное место, в которое я его призвал, пыталось тянуть из него силы и, что гораздо хуже, поработить его волю. Но при этом зла, которое можно было бы изгнать, перед глазами не было. Монах решительно не желал служить врагу, но сил на сопротивление уходило много.
С уважением кивнув соратнику, приказал наложить на меня Доспех веры и Благословение. Первый должен усилить все мои защитные способности, надеюсь, и сопротивление вытягиванию жизни тоже возрастет, а благословение поможет сражаться с нежитью, коей, судя по антуражу, здесь должно быть в избытке.
Понять бы еще, с кем конкретно имею дело… Тварь наверняка сейчас затаилась, наблюдая за мной. Да и сомневаюсь, что многочисленные черепушки, воткнутые в стены коридоров и потолки, служат лишь для освещения. Кстати… Наконечник Аспида, сорвавшись, выстреливает вперед, разнося ближайший костяной шар, сверкающий синими огоньками глаз. Значит, на уже призванное оружие ослабляющее воздействие храма не действует или действует слабо. Целиком, конечно, полагаться на оружие, призванное из карт, все же не стоит, но лучше с ним, чем без него…
Плеть вихрем прошлась вдоль коридора, разнося на куски костяные светильники, что так любезно сами себя подсвечивали в темноте.
— Ты думаешь, это тебе поможет? — всепроникающий голос снова гремит в пустоте коридора.
— Ну, раз это вызвало твой интерес, то вполне возможно, что да.
Пузырьки, вытащенные из пояса, с глухим звоном летят на пол. Эликсиры воздействуют на мое тело, а не на пространство вокруг, значит, должны работать без потерь. Зелье снежного барса — сила и скорость, Эликсир багряного медведя — выносливость и ярость, крохотный прозрачный пузырек с белоснежной жидкостью внутри — Зелье благословения Жизни, сделанное на заказ еще в те времена, когда метка Немерона как пиявка висела у меня на руке. Оно усиливает сопротивление к воздействию Смерти, повышая сопротивляемость тела к этому аспекту. Ну, кажется все. Больше пока эликсиров пить не стоит, я и так с ними изрядно переборщил еще в Топях. Молот оттягивал пояс рядом с ритуальным кинжалом, арбалет в руках, а Ринору пока останется в ножнах. По идее, мой враг не должен знать об истинных свойствах меча, мастер хорошо постарался, создавая ножны, закрывающие его от сканирующих заклинаний. Нигде кроме как в стене Туманов я его не применял, а там, внутри созданной Керумером завесы, разобрать, кто и что именно творил, мог лишь он сам. А, учитывая обстановку, этот змей относится совсем к другому пантеону. Понять бы еще, кто именно явился по мою душу.
Может, стоит попробовать?.. А почему бы и нет?
— Как там сейчас поживает Немерон? — насмешливо крикнул я. — Наверное, тоскливо воет, скучая по кровавым полям Беренхеля. Где он еще столько корма найдет?
Ответ сразу же прогрохотал по пустому коридору, заставив дрожать даже кости, из которых тот был сложен:
— Как смеешь ты, жалкая тварь, даже произносить имя Владыки! Тем более говорить подобное. За это ты будешь вечно мучиться…
