Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat"

Одна мысль о близости с мужчиной вызывала тошноту и мелкую противную дрожь. Мысль о близости с иерархом вообще поначалу показалась дикой и вызвала нервный смех, оборвавшийся всхлипом. Сильный, жесткий, властный, еще и видевший в подробностях все, что с ней делали в плену… Какого демона ему с ней церемониться? И так достаточно повозился, когда она болела. Полина криво усмехнулась — в своих интересах возился, с далеко идущими планами. Но с другой стороны, вряд ли он будет жесток или особо груб. Особенно, если не сопротивляться и не кусаться. Химера не зря упоминала, что у них это разжигает страсть и охотничий азарт. Хищники — они и есть хищники. Но если Химера права, за пару-тройку раз нелюдь удовлетворится и оставит ее в покое. Или, наконец, убьет уже. А если повезет — то перед смертью позволит отомстить. В сущности, какая ей уже разница? Растоптанная душа, сломанная жизнь, грязное, использованное тело. Одним насильником больше, одним меньше… Химера и здесь права, терять давно нечего. Страх ушел, уступив место равнодушию и апатии.

Полина, действуя почти механически, набрала ванну, в которой долго лежала, пытаясь согреться. Горячая вода немного расслабила напряженное тело, унесла львиную долю тревог и непрошеных мыслей. На смену апатии пришла отчаянная решимость. Пока силы ее окончательно не оставили, девушка покинула ванную и решительно достала из шкафа вещь, от одного вида которой бросило в краску. Вещь, которую она еще вчера бы не надела даже под дулом автомата. Кружевной пеньюар из мира арахнидов.

Кружева-паутинки окутали обнаженную фигурку поблескивающими серебристыми нитями. Бросив мимолетный взгляд в зеркало, Полина покраснела еще сильнее, поспешно отвернулась и плотнее запахнула пеньюар — ажурные переплетения совершенно не скрывали наготы. Бродить в таком виде по коридорам резиденции она бы точно не рискнула. Да и в каминном зале она скорее нарвется на группу спецназовцев, чем на мага. Немного поразмыслив, Полина решила дождаться иерарха в его кабинете, куда из спальни вел прямой ход, созданный магом для удобства. В личных апартаментах главы особого отдела посторонних она точно не встретит, а возможная встреча с Дэмом ее уже не пугала. По сравнению с тем, на что она идет, мантикоры казались пустяком. Стоя перед массивной деревянной дверью, девушка робко надеялась, что хозяин кабинета, увлеченный допросами, докладами и прочими полезными делами, появится там нескоро, что даст ей хоть небольшую отсрочку. «Добро пожаловать в логово дракона», — так некстати прозвучали в памяти слова Химеры, от чего девушка вздрогнула и едва не бросилась обратно. Осознанно лезть не просто в логово дракона, а к нему в пасть, оказалось слишком жутко. Зажмурившись, девушка толкнула дверь и вошла в кабинет. Ее надежды оправдались — он оказался пуст. Едва передвигая ставшие ватными ноги, Полина добралась до кресла и сжалась в нем, обхватив колени. Минуты медленно таяли.

К тому, что на расстоянии вытянутой руки засеребрился портал, как ни старалась, девушка оказалась не готова. Как и мужчина, мгновением позже обнаруживший в своем кабинете неожиданную гостью. На краткий миг в серебристо-стальных глазах мелькнуло удивление.

— Лина? Что произошло?

— Вы… шпионку допрашивали, — сжавшись, невпопад ляпнула Полина.

— Пока не успел, она еще без сознания, — бросил Андрей. Обсуждать с Полиной допросы он не видел смысла. — Какого демона ты здесь делаешь? Еще и в таком виде?

— Я… это…

На большее Полине не хватило дыхания. Собрав остатки решимости, она поднялась на непослушных ногах, словно приговоренный к смертной казни перед приведением приговора в исполнение. Тончайшее кружево, сплетенное арахнидами, соскользнуло с плечиков и невесомым облачком упало на пол. Оставшаяся обнаженной девушка поежилась, пытаясь прикрыться хотя бы ладошками, но усилием воли опустила руки вдоль тела, позволяя магу его разглядывать, зажмурилась, сделала глубокий вдох и шагнула к мужчине, тут же оказавшись в кольце его рук, как в клетке. Глаза монстра, отливающие серебром и расплавленной сталью, потемнели, зрачки вытянулись в вертикаль и запульсировали, от чего Полину бросило в дрожь. “Лучше сама, чем силой. Лучше сама, чем силой”, - как молитву повторяла она себе, пытаясь не отшатнуться и не закричать. Но иерарх лишил ее такой возможности — зарывшись пальцами в волосы на затылке, он властно притянул ее лицо к себе и впился в ее губы.

Девушка вздрогнула и в первый момент инстинктивно сжала губы. Но вспомнив, для чего она здесь, насколько смогла, заставила себя расслабиться и приоткрыть губы, позволяя ему проникнуть глубже, прежде, чем он сделает это силой. Сметет ее слабенькую оборону и раздавит ее окончательно. За своеволие и неподчинение, за сопротивление, изначально обреченное на провал. Он чувствовал, как дрожат под его натиском ее губки, как напряглось обнаженное тельце, прикрытое лишь шелковистыми волосами, в которых играли отсветы пламени. Ее сердце билось, как пойманная птичка, колотилось в ребра, словно пытаясь вырваться из их клетки, коленки подкосились от накатившего страха. Но отвращения Полина не ощущала, чему была искренне рада — переступить через него было бы намного труднее, чем наплевать на страх. Чего бояться смертнице? Самой смешно.

Но глава особого отдела и не пытался воспользоваться ее капитуляцией, чтобы проникнуть вглубь. Первоначальный порыв страсти, взятый под контроль, сменился нежностью, и теперь он лишь осторожно ласкал ее губы своими, нежно скользя по ним языком. Как будто пробовал ее, словно дорогое изысканное вино — не стремясь скорее опрокинуть кружку, а наслаждаясь каждой каплей. Умело, уверенно — и в то же время бережно, трепетно, интимно. Никто и никогда так ее не целовал прежде. Словно он коснулся губами ее измученной души. Не для того, чтобы выпить до дна и для забавы разбить бутылку на мелкие осколки, или, в лучшем случае, вышвырнуть пустую использованную тару на помойку — чтобы забрать часть ее боли, оставив взамен капельку света. Того света, которого в его жестоком и холодном мире и так не хватало. Перед этим откровением страх, казавшийся глыбой льда, айсбергом, готовым пустить ее на дно, отступил, растворился, словно безобидный кусочек сахара в кружке ароматного горячего чая. Крепкого и согревающего, как эти объятия, которые больше не казались клеткой. Полина не могла и представить, что мужские объятия могут так согреть. Ей вдруг стало легко и совершенно неважно, что он с ней сделает дальше. Тело — фактически, такая малость за все, что он ей дал. За эту капельку света она сама готова была отдать ему все, что угодно, шагнуть в пропасть, умереть в муках, убить. И возможно, даже попытаться жить. Наверно, похожим образом дьявол и забирает души.

Андрей мягко отстранился от Полины, напоследок поцеловав уголок ее губ, и испытующе посмотрел в ее глаза. Казалось, его взгляд коснулся самых потаенных уголков ее души. Девушка смутилась и опустила голову.

— Обещал, что поцелую нежно, и выполнил обещанное. Заслужила, сюрприз удался.

Полина недоуменно молчала, не веря, что он ограничился поцелуем, когда каждый взгляд, каждое движение кричали об обратном.

— Зачем ты пришла, Лина? Ты разве не понимаешь, что не стоит со мной играть? Не знаешь, что провоцировать и дразнить хищников опасно? Я терпелив, но далеко не образец добродетели, могу и не сдержаться.

Голос иерарха звучал ровно и отстраненно, но эта привычная маска больше не могла ее обмануть. Девушка чувствовала огонь его желания, таящийся на дне холодных глаз. Ресницы человечки задрожали, словно она вот-вот заплачет. Глупая девчонка, додумалась же испытывать пределы его терпения. Дать бы пару кругов по полигону. Или по хорошенькой заднице, которой человечка принимает такие решения.

— Я… не школьница, и понимаю, чего вы хотите, — собравшись с духом, прошептала она, глядя в пол. — Потому и пришла. Раз вам… тебе действительно этого хочется и не противно… со мной, я… готова. Я потерплю и не буду сопротивляться, обещаю. Буду послушной и покорной, сделаю все, что вы хотите, так, как вам нравится.