Сияние жизни (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич

— НАГИСА!

Голос врезался в туман, прошел немного в вязкой взвеси и затих.

— Чего кричишь?

Икари обернулся, вздрагивая от сопровождающей движения боли. Позади него стоял беловолосый парень, облаченный в неизменный костюм разведчика «NERV». Каору улыбнулся и приветливо помахал рукой:

— Вот я. Так что за крик?

Синдзи смотрел на него и думал о том, что время, прошедшее с момента исчезновения старшего сержанта, обернулось страшной пропастью. Дрожь от прикосновений Рей, метания во снах, тысячи вопросов к сумасшедшему волшебнику остались по ту сторону бездонного рва, но здесь и сейчас были новые вопросы.

— Что я здесь делаю?

Каору осмотрелся и нахмурился:

— Понятия не имею. Полагаю, ты сюда пришел. Сам, без меня.

Синдзи внимательно посмотрел на него и кивнул: поразительно точно и так же бесполезно. «Ну что же, перейдем к более содержательным темам».

— Хорошо, я хочу спросить…

— Хорошо? — Каору склонил голову набок и прищурился. — Ты принял это? Ты веришь в это?

— Во что — в это?

— В это место. В эту реальность. Ты принял ее, не задавая вопросов, — почти восторженно сказал красноглазый парень и шлепнулся на камень. — Ты… Что-то понял, Синдзи-кун?

Синдзи задумался: мысли были просты, вразумительны и понятны. Если он здесь, то это место реально. Если он попал сюда, то должен быть выход. Если… то… Он кивнул:

— Да, я не вижу смысла говорить об этом месте, Нагиса. Если мы можем поговорить только здесь, то так тому и быть.

— Понимаю, — протянул Каору, подбирая ноги. — То есть, ты решил поговорить, и сам нашел путь сюда…

«Поговорить?.. Да, я хотел с ним поговорить… И, наверное, хочу и сейчас».

— Полагаю, мне не надо спрашивать, стал ли ты одним со своим оружием.

Синдзи вздрогнул: в его голове взрывом взметнулся ворох сжатых образов, принадлежавших новому существу — металлическому телу с его разумом. Холод игл, нечеловеческое восприятие, не требующее шкал и датчиков, ощущение новых органов, послушных его воле, чувство безграничной холодной мощи…

— Так-так…

Он поднял глаза и посмотрел на обескураженного, но довольного Каору. Тот взлохматил волосы и сказал:

— Ты подошел к тому моменту, когда я могу передать тебе приказ отца… К моменту, когда я, наконец, стану совсем свободен…

Каору вскочил и крутнулся, с криком широко разведя руки:

— Он готов!

Синдзи выжидающе смотрел на него, и Каору быстро успокоился, с восхищением цокнул языком:

— Ах, какая выдержка… Ты и впрямь лучший, Синдзи-кун!

— Лучший?

— Слушай же приказ своего отца, Икари Синдзи, — торжественно сказал Каору, протягивая ему руку, — Твой отец повелевает тебе… Тебе…

Нагиса запнулся, и Синдзи с недоумением увидел, как тот дергает лицом, словно что-то мешает ему говорить, и понял, что это, только за мгновение до взрыва хохота. Беловолосый согнулся пополам и булькал сквозь смех:

— Ой… Не… ха-хаха-ха… Не могу…

«Идиотизм».

Каору вдруг выпрямился и потянул носом воздух:

— О… даже так? Ну что же, тогда без пафоса. Синдзи-кун, ты должен стать богом.

«Богом? Ну, надо же…»

Синдзи стоял, чувствуя холод тумана, и не ощущал более ничего: он знал, что Нагиса серьезен; знал, что дальше будет почти наверняка кошмарный путь, на который выставил его отец; что даже если «бог» — это всего лишь метафора, его ждет только новое изменение…

— А ты и впрямь готов, Синдзи-кун…

— Готов к чему? — спросил Синдзи. — У приказа есть уточнение?

— О, да. И ты сделал один… Нет, почти два шага к нему.

— Слушаю.

— «Слушаю…» — недовольно передразнил Каору. — Ну давай, смотри, не растеряй энтузиазм по дороге.

Каору прошелся взад-вперед по неровной площадке, подышал в туман, глядя перед собой невидящими глазами, и тихо сказал:

— Синдзи-кун, ты хочешь победы над этим всем?

«Над пустошью. Над мутантами. Над Атомными землями. После победы — новый мир, пусть невозможный, но ведь он и спрашивает о моем желании, не о факте. Ах да, он сумасшедший…»

— Да, хочу.

— Хорошо. А что дальше?

— Дальше?

— Да, Синдзи-кун, что будет дальше? После победы?

«Дальше… Три сверхдержавы со своими интересами. Нет больше общего врага, есть неосвоенные земли с ресурсами».

— Дальше — еще одна война, Каору. Возможно, ядерная.

Нагиса кивнул:

— Да. Хорошо, а потом?

«Потом? Новый мир — страшный, похожий на эти пустоши. Пустоши, где кипит… Война».

— Потом тоже будет война, Каору.

— Да. Даже если люди отправят себя в каменный век, они пойдут по новому циклу: племя на племя, народ на народ. За технологии, за пастбища, за женщину, за сокровище…

«Война…»

— Люди, Синдзи-кун, не прекратят своей глупой забавы, даже поигрывая ядерной бомбой, даже понимая, что дальше жалкому большинству выживших придется воевать камнями. Потому что война… Война вечна.

Он кивнул в ответ.

— Да. Но что мне до того?

— Тебе? Ты это остановишь. Навсегда.

Каору смотрел на него спокойно и без издевки, даже с каким-то настороженным интересом.

— Почему?

— Потому что войну можно закончить, только создав живого бога, обреченного восставать против войны. Вот представь: идет себе племя… Или нет, полный отряд ополчения, самураи, знамена плещут… Нет, не то: вот идут… В общем, — оборвал себя Каору, — плевать кто, главное, представь, — идут. Воевать. Сосед заелся, в жиру купается, или территория у него слишком большая, или нефти много с ураном вперемешку…

Нагиса ухмылялся, кривя лицом. Перед ним словно проходили все эти отряды, неся с собой, гоня перед собой, оставляя позади страшное слово — «война». Синдзи слушал, чувствуя глухие удары своего сердца.

— Да… И вот представь, что едва учуяв этот запах — запах войны — восстает несокрушимая маши… Сущность… И все, нету завоевателей. Как думаешь, сколько времени понадобится, чтобы люди поняли, что воевать вредно?

Синдзи пожал плечами: абсурд разговора приятно дразнил его спокойное восприятие.

— Немного.

— Немного, верно. Но есть подвох…

— Есть, конечно, — прервал его Синдзи, понимая. — Едва эта сущность умрет, как разгорятся войны во славу бога — начнут выяснять, кто вернее верного, кто чтит его заветы. А там и…

— Вот!

Нагиса поднял палец и улыбнулся:

— Ты молодец, ты обезумел почти. Правда, так ведь проще, когда тебя не сковывает все это: «не может быть», «ты бредишь», «это хрень»?.. Да, я отвлекся… Ага, то есть, значит, наш новый бог должен быть бессмертен, быть с людьми всегда. Просто, скажи?

— Еще он должен быть всеведущ, — добавил Синдзи.

«Интересно, мы всерьез обсуждаем, или это некая проверка?»

— Именно, но это как раз ерунда, это просто.

Нагиса уселся вновь на камень и жестом предложил ему сесть напротив. Синдзи, подергиваясь от боли в ноющих мышцах, сел и вопросительно посмотрел на красноглазого безумца.

— Синдзи-кун, сливаясь со своим «Типом», ты достигаешь первой ступени: получается несокрушимое мыслящее существо.

Синдзи ощутил холод в груди, понимая, что это и в самом деле часть приказа. Память вновь взорвалась воспоминанием о последнем сражении, в котором он впервые осуществил то, чего боялся все эти годы — стал «Типом-01» в полном смысле этого слова. «Нет… Не так… Было создано новое существо…»

— Далеко не бессмертное. Даже если «Тип-01» может работать тысячи лет…

— Верно. Это как засунуть душонку в скелет и сказать: «живи!» Тебе нужна еще плоть…

— Даже помимо этой загадочной «плоти», — возразил Синдзи, — есть другая проблема: меня можно разбомбить, сжечь, применить то же ядерное оружие…

— Это тоже решит плоть, Синдзи-кун.

— Решит?

— Да. Она в конце твоего пути. В конце «Прорыва», и именно это — цель всей многоходовой комбинации Гендо Икари, — с удовольствием сказал Каору. — То, что находится там, даст тебе всеведение, бессмертие и… Непреодолимое желание бороться с войной.

Синдзи склонил голову: «Отец… Приказ найти то, что остановит войну навсегда. Приказ стать тем, кто остановит войну навсегда…»