Вернуть Дворянство 4 (СИ) - Крам Дмитрий

— И запутывание следов. Когда мои следующие враги обратятся к вам за информацией, вы им должны выдать дезу, очень красивую, подшитую, с корешком.

— П-ф-ф, — выдохнул собеседник. — Это я уже не полномочен. Звонить надо.

Он набрал номер. Пару минут о чем-то говорил, потом отключился.

— Тогда по рукам! — проговорил Ржевский, к моему неудовольствию. Продешевил я, значит. Можно было еще что-то просить. Они, видимо, решили, что вероятность обращения к ним крайне мала.

Ну-ну.

Глава 26

Император заслушивал секретаря, глядя в окно. Погода была отличная. И он наблюдал за тем, как все придворные высыпали в парк прогуливаясь по одному и группками, обсуждая без сомнения важные дела, и степенно кивая друг другу, если выдавалась оказия пересечься в лабиринте кустов, деревьев фонтанчиков и памятников.

Птиц только не хватало. Голубей отвадили с недавних пор, а с ними и все остальные пернатые стали бояться подлетать к замку.

— Сегодня расписание обычное. Все встречи во дворце, — дежурно сообщил секретарь.

Император Кивнул.

— Завтра придется съездить на открытие кадетской школы-интерната для сирот, — проговорил помощник и замер, ожидая реакции.

— Подарки какие-то будут? — спросил государь.

— Эм-м-м. Они и так на полном государственном обеспечении, ваше величество.

— Это понятно, — раздраженно буркнул Иванов. — А что у них останется? Чтобы они потом через двадцать лет могли сказать, вот, это мне император лично подарил.

— К вечеру утвердим список вариантов и представим, — сказал секретарь, видя, как лицо правителя снова разгладилось.

— Так. В пятницу официальная церемония собрания со столбовыми родами. В начале недели родится дочка у рода Вавилонских. Надо бы поздравление отправить.

— Что значит в начале недели?

— Ну так… — даже не нашелся, что ответить секретарь.

— В понедельник пусть родится.

— Понял, вашество. Сделаем.

— Дальше чего там, из интересного?

— После нового года снова переезд в Москву.

— Не люблю я это дело, — поморщился император. — Сам себе заботу выдумал.

Концепция четырех столиц оправдала себя почти сразу. Москва, Екатеринград, НовоАрхангельск и Иркутск вечно соперничают друг с другом. Только вот приходится постоянно переезжать. Но зато нет такого, что в столице порядок, а в остальных местах трава сквозь асфальт растет.

— По зарубежным поездкам что? — спросил правитель.

— Вариантов масса. Арктический форум. Африканская конференция.

— Но что ж ты из сугроба да в печь.

— Можно в Европу. Торговлю обсудить, мореходство. Или в Азию. Вот, кстати, в Корею. Там же у нас студенты по обмену запускают спутник совместно с корейской стороной.

— Да. Неплохой повод. Давно с корейским правителем не виделся. Поперемываем кости Японии и Китаю. Сойдет.

Миуру и Сатоми мы пока посадили в камеру с подавителем. Дух старого тролля во мне снова взыграл, и в качестве единственного средства развлечения я положил им полное собрание сочинений Василисы, ведь найти его можно в любом книжном.

Командам я сказал потихоньку готовиться к отплытию, а сам с прочими пленниками и Такеши полетел в Японию. Встречали нас у трапа Вотанабэ Таро и младший сын императора.

Мне необходимо было проявить максимальное уважение, чтобы у них не было вопросов относительно Безымяныша и его каких-то притязаний.

Ичиро Сакурай выглядел лет на двадцать восемь, а глаза как у сорокалетнего, подтянутый, в традиционном костюме, с тонкими усами и бородкой.

Мы поклонились друг другу.

— Оставшиеся пожухлые листы с семейного древа Обата, — сказал я, выводя вереницу пленников, которые тут же упали на колени.

— Не думал, что улов будет таким, — довольно произнес старик Вотанабэ. — Все главные фамилии, надо же.

— Да… а ведь был великим кланом, когда-то… — поцокал принц.

«Подарок» упаковали в фургоны с подавителем Сахарова и повезли.

Мы прибыли в резиденцию, где уселись за чаепитие, и я в подробностях поведал им о ходе противостояния, ясное дело, кучу всего исказив.

— У меня к вам предложение, — сказал я. — Мой ученик по крови Обата и главный наследник. Хотя клятва мне и нивелирует это всё. Можем половить на него тех, в ком еще зреет мятежных дух северян. Мне, если честно, ваши дела не очень интересны. Но чтобы у вас не было никаких вопросов или сомнений.

Наследник и патриарх Таро переглянулись. Похоже, к этому они хотели подвести в конце беседы. Мы задержались в Хоккайдо еще на два дня, на паре ужинов отсидели и таки поймали рыбку.

Всего лишь девица, уронившая записку, и тут же растворившаяся в толпе. Да только я её по ауре вычислил и подсветил для охраны. Ученик подошел за указанный в бумажке столик, и с ним начали тихую беседу, под артефактной глушилкой. Предложение было банально, остаться на Хоккайдо и заявить свои притязания.

Он изобразил блеск в глазах. Покивал. А потом всех заговорщиков схватили за жопу. Цепочку раскрутили за ночь, а к утру уже кого-то казнили.

На этом наши дела кончились, и мы отбыли во Владивосток.

На месте, следуя традициям, я дал большой званный ужин для всех желающих. Мальта была недовольна такими тратами, но хорошее впечатление о себе оставить надо. А то за «резню» в японском квартале мне уже дале прозвище «Благородный палач». Потому что никто непричастный к конфликту кланов не пострадал.

Я смотрел на отчет Мальты. Графики и списки. Покупка и продажа, всё на утверждение.

— Безымяныш откроет здесь онсен, — сказал я. — Надо будет обеспечить все ресурсы, включая кадровые. Японцев безработных у нас теперь вагон и маленькая тележка.

Девушка записала и снова подняла на меня взгляд.

— Смотри, какую вещь ты упустила, — продолжил я. — Вот здесь, — ткнул в карту. — Твоя часть пляжной зоны. Она пустует, пока тебе не исполниться двадцать четыре. А за эти сколько там? Два, полтора года. Еще много чего может произойти. Но совершенно точно цена на недвигу в округе вырастет. Лучше сейчас попытаться, выменять, купить, вдоль всей твоей территории всё, что можно вообще. Потом дороже продадим. Либо проще развивать будет, коли желание появится.

— Поняла. Я просто… как-то не свыклась с этой мыслью.

— А ты свыкайся. Дальше смотри. Территорию небоскреба Обата, мы не продадим, пусть этот памятник постоит еще пару лет, напоминая о наших деяниях. Часть шагачей мы можем нашим бывшим противникам продать. Битые и штучные модели смысла везти не вижу. Как и неподходящие нам трофейные винтовки и БК, и всю большую штурмовую броню. На отделение с запаской собрать, остальное нафиг.

— Их же оружие им продать? — вытаращилась помощница.

— А чего такого? — не понял я. — Обычное дело.

— А по фирмам. Посмотрели? Сотрудников?

— Да. Гляди. Лучших спецов добираем к себе, предлагаем переезд, проживание, все дела. Оставляем Обата-салтинг весь. Но… Добираем специалистов из других кланов. И, естественно, переименовываем в Чеджу-Салтинг, скажем. Так… это вижу, уже Паки и Заливские прибрали. А вот это и это, — я указал пальцем на мелкие предприятия. — Можем отдать нашим бывшим противникам.

— У них же ни копейки нет.

— А мы в кредит им отдадим.

— Вы страшный человек. Все отобрать, а потом вернуть малую часть, еще и вогнав в долговую кабалу.

— Зато это их шанс выкарабкаться. Хоть какой-то доход сразу.

— Ага, только без лучших кадров.

— Капитализм! — ощерился я, изображая оскал этого самого капитализма.

— От первобытных набегов племя на племя не сильно отличается.

— О! А ты, наконец, начала прозревать.

Хотел бы я ей поведать, что есть миры, где все тоже самое происходит с лицемерной маской Прометея, под благородные лозунги о приходе демократии и сопровождается отбрасыванием населения целых стран, а то континентов в каменный век.