Предречение (СИ) - Барабашкин Артем

Гостевой квартал выглядел неприхотливо. Под веселое насвистывание возничего, грохоча колесами, они поехали в сторону главной площади. Дороги были кое-как вымощены булыжником, от частых дождей камни вылезли из раствора, и дорога расползлась. Гостевые дома высились вокруг, поднимаясь на два этажа, и выбивались на улицу неприхотливыми вывесками и покосившимися крыльцами. Не глядя, Корнелио и Фелиция вошли в ближайший. Внутри оказалось неожиданно просторно и уютно. Потрескивал камин, бревенчатые стены украшали массивные ковры со сложным рисунком, вместо привычных по дорожным трактирам грубых столов и лавок в углах разместились диванчики с круглыми изящными столиками. За одним из таких сидела женщина в красивом темном платье. Корнелио огляделся, но больше людей в зале не было.

– Мне нужен хозяин этого дома, – обратился охотник к женщине в платье.

– Это я, – Корнелио отметил цепкий взгляд хозяйки.

– Мне нужно две комнаты. Это возможно?

– Да. Сейчас в Чермолане маловато гостей. Двадцать монет.

«Мало гостей? Накануне дня Скорби?» Корнелио протянул деньги, и хозяйка, с едва заметной улыбкой, забрала их, записав имена. Корнелио решил не сообщать ей свое настоящее имя. Как и Фелиция.

Уже в комнате охотник крепко задумался. Он не знал, как действовать дальше. Он надеялся, что Фелиция уйдет из Чермолана вместе с торговым караваном из вольных городов, а он вплотную займется вопросом связями епископа с ведьмой. У Корнелио сводило зубы от желания вскрыть махинацию парочки высокопоставленных служителей церкви. Однако непонятные указы и отъезд самого епископа все испортили. Дверь тихо отворилась. Фелиция медленно зашла и села на краешек кровати. Корнелио бросил на нее короткий взгляд и сам опустился в кресло напротив.

– Что произошло в соборе? – ее мелодичный голос заставил охотника отвлечься от своих мыслей.

– Клирик выдала мне жалованье и расспросила насчет событий в лесу. Не бойся, насчет тебя она ничего не знает.

– Она? – удивленно спросила Фелиция.

– Да, а что не так?

– Просто я думала, что среди священнослужителей нет женщин.

– Ну, – замялся Корнелио, – она не священнослужитель… Но и вообще… Кто вообще тебе такое сказал? – Корнелио приподнял брови, с легким недоумением рассматривая магичку.

– Просто в Альянсе у нас только мужчины выполняют все священные ритуалы экхалорианства. И все церковное управление тоже в руках мужчин. Я думала здесь также.

– Нет, – покачал головой Корнелио. Абсолютно не так. У нас есть и женщины-священнослужители, и клирики, и диаконисы. Более того нашим государством управляет два мужчины и одна женщина.

– Да? А кто управляет?

– Лорд-командующий, лорд-защитник и матриарх.

– Матриарх? Экхалорианской церковью управляет женщина?

– Да, это естественно, – Корнелио немного смутился, объясняя Фелиции очевидные для жителя Священного Союза вещи. – Ведь Экхалор вначале создал женщину и лишь потом мужчину. И когда спустился в наш мир и оставил нам свою мудрость, он предупредил: «Не будет в Церкви нашей раздора, и не будет бед, если не нарушите вы заповеди Моей и не помешаете священному управлению женщины. Ведь как женщина ведет ваше хозяйство, так и устроит она жизнь в нашей священной обители, сохранит и преумножит её силу», – процитировал Корнелио на одном дыхании.

– Удивительно. В Альянсе представления о вашей жизни совсем другие. Как многого мы не знаем, – Фелиция улыбнулась.

– Мы тоже много не знаем об Альянсе. Для простого человека жизнь там, по ту сторону Великой реки, сплошное колдовство.

– Это потому что церковь ограничивает знания ваших людей?

– Что? – вспылил Корнелио. – Ты же только что рассказывала, что вы ничего не знаете о нашей жизни?

– Да, у нас табу на тему экхалорианства. А ваше существование непрерывно связано с религией, поэтому некоторые аспекты…

– Спаси твою душу Экхалор! Прекрати говорить эти вещи, иначе мой долг – это самолично повести тебя на костер!

– Твой долг был сдать меня Ордену. А ты сам скрыл от инквизиции мое существование, – в темных лазах Фелиции не осталось и капли испуга.

– К счастью, – медленно выдохнул Корнелио, – у охотников все еще есть некоторые полномочия. Не увидев за случайным человеком вины, мы можем их отпустить…

– Но сообщить обязаны, – перебила его Фелиция. Она прищурила глаза и наблюдала за охотником.

– Ты хочешь, чтобы я позвал сюда Орден? Чего ты добиваешься?

– Я наблюдаю. Нас в Атенее приучили мыслить как исследователи. Я хочу понять, как человек, всю жизнь воспитываемый церковью и инквизицией, предал одно из положений их незыблемого Кодекса.

– Самое первое: «Не обманывай и не укрывай что-либо от Церкви и Ордена» – прошептал Корнелио, запуская пальцы в свои волосы. – Ты испытываешь меня, колдунья, – охотник взъерошил волосы. – Только зачем?

– Ладно, – примирительно подняла руки магичка. – Давай поговорим на другую тему. Что мы будем делать дальше?

– Я не знаю. Я забыл спросить клирика насчет второго охотника, прибывшего в Чермолан. О нем говорил стражник у ворот. Охотник мог объяснить мне, что происходит в этом городе.

– А ты не знаешь его? Того, кто сюда прибыл?

– Нет, слишком долго я был вне связи с Орденом. До границы от Кристополя месяц пути. Это в наилучшем раскладе… – стук в дверь перебил слова охотника. Открыть ее он не успел. Незакрытая дверь отворилась настежь, с неприятным громким стуком ударившись о стену. В комнату ввалилось трое вооруженных мужчин в кожаных доспехах и нелепых шлемах с болтающимися наносниками. Их лица показались охотнику смутно знакомыми. И лишь рассмотрев среди них мощного бойца, с гигантским носом, он узнал посетителей вчерашнего трактира. В том числе того, с сальными волосами, с которым не смог разминуться на лестнице.

– Оружие, церковник. И только дернись, убьем обоих, – просипел боец с выдающимся носом.

– Вам не нужны проблемы с инквизицией, – уверенно сказал Корнелио, растягивая слова. – Вы верные слуги Церкви, как и мы. – С каждым словом Корнелио поднимался чуточку выше от кресла. – Экхалор говорил: любите друг друга и…

– Нам плевать хотелось, что якобы сказал Матри в вашей книге. Мы верим в другое, поганый раб гнилой Церкви! – громко прокричал худощавый боец, с проржавевшим клинком меча.

– Матри? – удивленно переспросил Корнелио.

– Заткнись, – толкнул худощавого носатый. Он быстро переглянулся с их молчаливым спутником, и они начали обходить охотника с трех сторон. Пока Корнелио хаотично соображал, что делать, тоскливо поглядывая в сторону меча, прислоненного к стене около кровати, Фелиция вскочила и протянула руки в сторону нападавших. Корнелио обдало холодом, а крепкие мужики повалились на землю, будто сбитые порывом ветра. Корнелио бросился к кровати и схватил меч. Этого не понадобилось. Мужчины крепко спали. Фелиция медленно села на кровать, опершись об стену.

– Они еще долго будут… спать, – прошептала магичка.

– Это радует, – Корнелио наклонил голову в сторону, расстегивая рубашку худощавого. Как он и ожидал, нательной молнии у него не было. Не оказалось ее и у остальных нападавших. Зато под сердцем красовалось выжженное металлом клеймо – бычья голова.

– Что ты делаешь? – Фелиция с трудом встала с кровати. Корнелио и не думал, что магия дается людям так тяжело.

– Пытался понять, что значит Матри. И почему они настолько не уважают Церковь. Теперь мне это более или менее ясно. Они не исповедуют экхалорианство. Они – еретики. Или даже хуже.

– Еретики?

– Да. В Священном Союзе постоянно появляются различные ереси. Экхалорианство чересчур бескомпромиссно для таких людей. Многие имеют свои варианты текстов книги Экхалора.

– То есть ты не считаешь, что на них повлиял Роадранер? – голос Фелиции окреп, она стояла уже достаточно твердо.

– Это взгляд простого человека. В монастыре мы подробно разбирали причины появления ересей, мы даже изучали наиболее распространенные. Но я не слышал и не видел ни одного еретика, который бы называл Бога иным именем, чем Экхалор. Обычно это не ставят под сомнение.