— Получается какая-то целенаправленная диверсия? — настроение директрисы резко меняется на минорное.
— Да бог с вами, Жанна Маратовна. Какие диверсии? Слон не ловит мух… Просто заботливые бизнесмены, которые окучивают свою грядку. Так сказать, после сбора озимых, тщательно удобряют и готовят почву под следующий урожай: у них ведь купажи настаиваются десятилетиями. Вот они и мыслят категориями поколений. А сейчас просто готовят заранее гарантированных потребителей следующего купажа. Которые должны разделять ту систему ценностей, которая им выгодна: лучшее время — это отдых; любой отдых без алкоголя неполноценен; лучший алкоголь для отдыха — в их исполнении. Такая вот несложная цепочка шагов… [51] — Делаю вдох, переводя дух. — Вот там действительно коварство. Молчу, насколько наш государственный аппарат готов реагировать адекватно на такие вот вызовы и угрозы. По идее, Министерство вот против этого должно прививки делать в воспитательной работе. А не классиков двухвековой давности муссировать… Простите. — Меняю тему, чтоб мы сейчас не поссорились. — Давайте заполню заявление?
Глава 4
Когда забегаю домой, чтоб взять вещи в бассейн, на кухне застаю Лену, выставившую в ряд несколько бутылок пива и гипнотизирующую эту батарею своим взглядом.
— У тебя всё в порядке? — обнимаю её сзади. — А то выглядит как-то тревожно.
— Мелкий, не мешай. Это последнее прощание с… ай, не важно, с чем. — Лена отворачивается от пива. — Тебя кормить?
— Только не перед бассейном. А ты это всё что, пить будешь? — киваю на батарею пива на кухонном столе.
— Во-первых, оно безалкогольное, — показывает язык Лена. — Читай этикетку внимательно. А во-вторых, это не мне: Алия собиралась заскочить, по-бабски пообщаться. Тем более, мы с ней сейчас в одинаковом положении. А чего ты сегодня раньше?
— Заходил к директрисе об экстернате договариваться. Она предложила…
— … по-моему, нормальные вполне варианты, — Лена не удерживается, открывает одну из бутылок пива и жадно к ней припадает.
Опустошая примерно наполовину и вызывая этим смех у меня.
— Ты сейчас выглядишь, как алкоголик со стажем, — смеюсь. — Если б ещё и пиво было «боевым», а не «учебным»… А зачем ты пьёшь эту гадость? Ладно, понимаю, ещё б был в нём алкоголь…
— Ой, что бы ты понимал во вкусах… Сама не знаю, зачем, — разводит руками Лена, вызывая у меня новый приступ смеха. — Логического объяснения не имею.
— Надеюсь, твоей приверженности к здоровому образу жизни хватит на весь необходимый период, — продолжаю смеяться. — И мне не придётся тебя вожжами оттягивать от алкоголя и прочих антиобщественных проявлений.
— Пф-ф, смеёшься? — Лена пренебрежительно баскетбольным броском попадает пустой бутылкой в мусорное ведро, от чего то здорово гремит. — Воля бабы, Мелкий, крепче стали. Не переживай. У меня с головой всё в порядке.
Лена пересаживается мне на колени, обвивает мои плечи рукой и упирается лбом мне в лоб:
— Ты лучше скажи. Ты теперь на эту родину Юлдашева поедешь? Или что? Я у бати могу спросить, но там у нас прихвата точно не было. Я в курсе… И вообще, Мелкий, а почему бы тебе, вместо того, чтоб путешествовать при волнующейся жене за две тысячи километров, не согласиться с моим батей и не сделать этот экстернат через НИШ?
— Я решил, что это будет запасным вариантом. — Кладу руки Лене на талию. — Если я не справлюсь сам, то обращусь обязательно. Но мне не нравится сама схема, понимаешь? Такая вот помощь вырабатывает очень вредный, с моей точки зрения, рефлекс рассчитывать не на свои силы и навыки. А на какую-то заёмную помощь снаружи. Вот мне не хватает слов, чтоб всё объяснить, вернее, знаний. Но я понимаю, что начинать с крайних запасных вариантов — не есть путь успешной личности.
— Ла-а-а-дно, согласна, — вздыхает Лена, поднимаясь с моих колен. — Тогда вечером позвоню твоей директрисе. Спросим, что там за лицеи в кишлаках за Термязом.
— За Термязом лицеи совсем другого плана, — бормочу, — и в них лучше не попадать. Судя по мемуарам Бахтина… Нужная нам школа как раз таки по эту сторону, около него, а не за ним.
— Мелкий, значит, договорились? — Лена хлопает раскрытыми ладонями по столу несколько раз. — На принцип сверх необходимого не идёшь, если что, обращаемся через батю в НИШ?
— Точно. Всё, я в бассейн. Пиши в ватсап, если чего надо купить, раз ты сегодня на хозяйстве.
* * *
Огороженная резиденция в Бур-Дубае недалеко от Музея Дубая. Открытая беседка в западной части территории.
— Робби, если я сейчас дам слабину, они и дальше нас за людей считать не будут. Моя позиция проста: мы должны раз и навсегда отбить саму мысль о том, что с нами можно не считаться. И что на моей земле можно решать свои вопросы. Уже молчу о том, что имела место попытка покушения на нашего друга и гостя. В каком свете это выставляет Эмират? — эмир молчит какое-то время, потом добавляет. — Получается, они своими действиями говорят, что я тут не хозяин. Что со мной можно не считаться, и что я тут ничего не решаю. Поскольку ничем не могу управлять и даже своим гостям гарантировать безопасность не в состоянии. Ты согласен?
— Я бы не был столь категоричен, — дипломатично отвечает собеседник после некоторой паузы. — А давай подумаем, можешь ли ты получить что-то большее, чем заранее неудачная (давай откровенно) попытка поставить И-ь на место? Я сейчас об их стране и доктрине в целом.
— Есть только одна страсть, — смеётся эмир, — которая может заставить меня поступиться в этом вопросе. Если бы кто-то разрешил нам охоту на дроф. В естественной среде обитания.
— Они ж в красной книге, нет? — удивляется собеседник. — Я не в теме, можешь сориентировать?
— Робби, мы уже несколько лет у вас охотимся на неё! — смеётся эмир. — Ты что, не в курсе? И газеты не читаешь? [52]
— Да это вообще не моё, ни территориально, ни по зоне ответственности. — Продолжает удивляться собеседник. — А на каком основании вы это делаете? Или втихую и незаконно?
— Обижаешь. Всё законно. — Качает головой эмир. — Мы же за свои деньги поддерживаем на вашей территории популяцию и размножаем их. По несколько миллионов в год вкладываем. Более того, в соглашении чётко оговорено: можем охотиться только при условиях… Да и, как ты себе видишь тайную выгрузку у вас в аэропорту двух десятков наших джипов, когда мы прилетаем именно охотиться?
— Ну, вы же охотитесь не со мной, а с теми, кто на чуть другом уровне.
— Так ты только скажи, — эмир взмахивает рукой. — Мне ничего не стоит организовать запрос на включение тебя.
— Вот не надо… Знаешь, охоту, по моему мнению, любят те, кому не хватило острых впечатлений в обычной жизни, — смеётся собеседник эмира. — А я в своё время наохотился… И главное знаешь какая умная тварь эти копытные возле Зайсана? Когда едешь без ничего, просто пасутся и внимания не обращают на тебя! А когда автомат с собой возьмёшь на заднее сиденье, сразу отбегают за пределы! Как чувствуют! [53]
Собеседники смеются, потом первый продолжает:
— Так а что ты тогда хочешь? Какую охоту тебе ещё, если вы и так охотитесь?
— В вашем законе оговорено только наше право на охоту, к которой больше никто не допускается. НО. Лицензии нам каждый раз дают разовые. И по времени действия каждая лицензия ограничена. И когда ваш первый президент, ниспошли Аллах ему долгих лет, умрёт, власть же по наследству никому из его потомков может не перейти? А жить ему осталось, к сожалению, гораздо меньше, чем он уже прожил.
— Тебе и самому семьдесят, — скептически смотри собеседник на эмира, после чего они снова смеются.
— Так у меня рака простаты нет. И я раз в квартал в Бундес не летаю, чтобы «от розетки подзарядиться».
