Пермский Губернский (СИ) - Бергер Евгений

— Хорошо. Не вспоминай! Я тебя даже не заставляю рассказывать мне про твоё ужасное преступление. Просто… хочу, чтобы ты продолжал быть моим фонарём в этом мире. Ты же всегда такой бодрый и на позитиве! Неужели, какая-то древняя сучка может сбить тебя с толку?

— Ты прав. — выдохнул Семён: — Она не имеет права лезть в мою семью! Просто… Женщины… Ты знаешь, друг… Из-за них такую дизмораль можно словить. Тебе пока сложно это понять. Тебя не бросали… Не разбивали сердце. Да и вообще, ты пока кроме Вики, никого больше и не видел. Но женщины бывают очень опасными. Особенно, когда ты их любишь. А я любил Беллу… очень сильно любил. До безумия! Понимаешь? Но то, что она сделала… Ох… В общем, отчасти — я сам виноват. Но она всё равно переборщила.

— Мне очень интересно узнать, что такого она тебе сделала… Но чует сердце, что мне это не понравится.

— Факт. — кивнул Семён и брякнулся на бок: — Знаешь, я живу уже очень долго. Но таких, как она — никогда не встречал… И, наверное, это к лучшему. Я желаю тебе встретить ту самую, с которой у тебя никогда не будет сомнений.

— Звучит, как тост! В общем, кот… Давай не раскисай! Серьёзно. Мне очень нужна твоя поддержка! И, в качестве утешения — можем сгонять в пятницу в любое заведение, какое захочешь.

— Правда, в любое? — тут же оживился кошак.

— Да. На твоё усмотрение. — я потрепал Семёна по лохматой голове: — И отпусти ты это дерьмо. Пускай остаётся в прошлом.

— Отпускаю. — гордо ответил кот и поднялся: — Всё… Я готов на новые свершения!

— Во-о-от! Узнаю своего друга. — улыбнулся я: — А теперь погнали, найдём, что-нибудь перекусить.

И действительно, пока мы гуляли по залу и смотрели выступления различных волшебников, попутно закусывая всякой вкусной дрянью, время пролетело практически незаметно.

Единственное, что смущало, так это холодный взгляд Ксении, которая, каким-то чудом, постоянно околачивалась, где-то рядом. Как будто ядовитая ящерица, укусившая свою жертву — выжидала, пока та отбросит копыта.

Вообще, хотелось поскорее всё закончить и возвращаться на завод, чтобы поиздеваться над шпионкой. Да, эта идея мне очень нравилась и грела душу. Люблю новые игрушки!

Однако, когда началась церемония отбора, выяснилось, что все студенты подали заявки ещё в мае…

А поскольку я очнулся только в конце июля, то соответственно и заявка моя была самой последней. И, почему они не вызывали по алфавиту, как все нормальные люди?

Пришлось целый час ждать, пока весь табун будущих первокурсников не потрогает светящуюся сферу.

— Судя по брошюре, которую нам выдали в лавке студенческого совета… — произнёс кот: — Для поступления в ликвидацию или техничку, необходимо набрать свыше девяти баллов.

— Девять — это много?

— Девять, это средне. Десять — чуть выше среднего. От одиннадцати до двадцати — в перспективе сильный маг. От двадцати и выше — там уже просто чудовище! Что-то типа архимага. — пояснил Семён: — Но если наш… Кхм-кхм… Информатор был прав и охота имеет место быть, то у тебя должно быть от одиннадцати до двадцати. Не меньше!

Если честно, то я рассчитывал минимум на двадцать. Понятное дело, что все эти циферки особой роли не сыграют… Но уж очень хотелось убедиться, что я сильнее обычных одарённых.

— Артова Ксения Станиславовна! — объявила проректор со сцены.

— О! — я заинтересовался.

Местная «Королева бала» поднялась на сцену, словно культовый актёр за «Оскаром». Разве что, не хватало оваций от звёздных коллег.

«Эльфийка» села в кресло, и положила руку на светящийся шар. Щелчок и…

— Двадцать пять! — гордо объявила проректор.

Да, ну? Честно говоря, было весьма удивительно.

— Мало того, что из богатой влиятельной семьи, так ещё и потенциально могущественный маг. — заметил кошак: — Такое «комбо» редко встретишь.

Это да. Особенно, если учитывать, что у 70% абитуриентов балл варьировался от 3 до 7.

Когда все детишки прошли отбор, я с облегчением выдохнул и направился к своим двадцати пяти баллам. Меньше и быть не может!

Поднявшись на сцену, я сел на стул. Конечно, не мой черепной трон, но тоже сойдёт.

— Выдыхаем. — произнёс старичок в сером костюме: — И руку на «Сферу». Не волнуемся! Не переживаем. О дурном не думаем, потому что центр управления силой — голова.

Интересное замечание. Нужно бы его запомнить.

Положив руку на «Сферу», я взглянул на циферблат и… Стрелка странно дёрнулась, а затем показала… ДЕСЯТКУ?!?!

— Десять! — объявила проректор: — Очень хорошо! Вас будут ждать на факультете «магической ликвидации».

— Благодарю… — разочарованно ответил я, и поймав на себе злорадный взгляд Ксении, вернулся к коту.

— Не переживай, бро! Десять — это не приговор. — заверил Семён.

— Прозвучало максимально обидно. — усмехнулся я.

— Да, почему? Выше среднего — тоже хороший результат. Главное, что теперь ты попадёшь в элиту Полимага! Это ли не круто?

— Круто, конечно. Но буду честен — ожидал большего. — вздохнул я: — Ладно! На работу мы уже не успеем, так что игры с новой игрушкой оставим на завтра. А пока…

— Ждрать⁈

— Ждрать!

— О, да-а-а-а!!!

* * *

— Ожидается очень хороший год! — Василиса Игнатьевна сняла скатерть с большого стола: — Столько десятников у нас уже давно не было…

— Так, с одиннадцатого года, вроде, как. — ответил Борис Юрьевич, скручивая провод от подсветки: — Тогда был очень хороший набор! Многие, кстати, ушли в КЛА. До сих пор мне открытки присылают.

— Как мило. — улыбнулась проректор, а затем начала принюхиваться: — Борис Юрьевич… Вы чувствуете? Ощущение, будто жжёной резиной пахнет…

— Разве? — профессор тоже начал принюхиваться: — Действительно… Но, что это? Подсветка? — он понюхал провода: — Нет. Точно не она.

— Ощущение… — Василиса Игнатьевна подошла к «Сфере»: — Что пахнет, отсюда.

— А, чему там нагреваться? В «Сферах» стабильные энерго-пульсары… Они не греются. — задумчиво ответил Борис Юрьевич, и поднявшись на сцену, так же подошёл к прибору: — Определённо! Запах отсюда… — аккуратно сняв кожух и сенсорный шар, профессор внимательно осмотрел энерго-пульсар и все приёмники: — Нет. Тут чисто… Разве, что…

— Что? — проректор внимательно посмотрела на профессора.

— Разве, что… — оглядевшись по сторонам, Борис Юрьевич сбегал до ближайшей палатки, где готовили мороженное, и взяв лопатку, вернулся на сцену: — Это мало вероятно, но возможно, что-то случилось монитором?

Отковыряв колпак, профессор аккуратно снял циферблат и с ужасом взглянул на трос привода, который, каким-то чудом обмотался вокруг ведущей полумуфты.

— Как такое возможно? — удивилась Василиса Игнатьевна: — Прибор… неисправен?

— Нет. — профессор отмотал почерневший трос привода, а затем пошёл дальше по схеме и с ужасом обнаружил три выжженных предохранителя: — О, боже… Кто был последним?

— Осокин! А, что там?

— Перегруз в три витка. — выдохнул Борис Юрьевич: — Если верить данным и это не сбой, в чём я сильно сомневаюсь… То показатели Осокина…

— Восемьдесят пять⁈ — проректор рухнула на стул и схватилась за голову: — Вы… верите в подобное, профессор?

— Я — нет. У Человека-Кометы было сорок. А он считается одним из самых сильных.

— Что будем делать? Сообщим в Ведомство?

— Сперва, изучим прибор. — вздохнул Борис Юрьевич: — А дальше — будем думать…

Глава 19

Что такое быть идеальной секретаршей?

Как минимум — знать вкусовые предпочтения своего Босса. Кира включила всё своё обаяние, но Осокин по-прежнему не обращал на неё совершенно никакого внимания.

Лишь улыбался и отправлял в разные уголки города за непонятной белибердой.

И это было… ужасно!

Каждый день Кира писала рапорты о продвижении в своём нелёгком деле. Продвижении… Которого, на самом деле и не было вовсе.

Но трудности делают человека сильнее! Закаляют характер, словно металл. По крайней мере, так шпионка пыталась себя успокоить…