Наследие 2 - Тармашев Сергей Сергеевич
— Полсотни бойцов с дубинками против шеститысячной толпы с ножами и обрезами, — Васильев преданно взирал в глаза начальству, — о неоправданной жестокости по отношению к каким именно гражданам идет речь? Мы ведь тоже граждане России или нас с утра уже лишили гражданства?
— Майор! — зашипел на него генерал. — Ты, часом, не идиот? Хочешь начать подыскивать себе другую работу?! Если прокуратура докажет, что ты превысил полномочия, получишь пинка под зад! А то и сядешь в два счета!
— Никто из моих людей не нарушал закон, товарищ генерал! — отрапортовал Борис, вытягиваясь по струнке ещё сильней. — Если таковые случаи имели место, то, я уверен, это были сотрудники не моей роты! Пусть правозащитники, или кто там, предъявят фотографии или видеозапись, мы всецело за чистоту своих рядов!
— Фотографии?! — взъярился генерал. — В тонированных шлем-сферах?! Васильев!!! Ты мне тут овечкой не прикидывайся! Эти правозащитнички из меня уже всю кровь выпили с этой тонировкой! Немедленно снять!!!
— Так солнце же в глаза светить будет, товарищ генерал! — удрученно вздохнул Борис. — Как же работать? Эффективность поддержания правопорядка снизится…
— Солнце?! — побагровело начальство. — В Петербурге?! С огнем играешь, Васильев!
— Иногда бывают очень даже солнечные дни, товарищ генерал! — вновь вытянулся во фрунт Борис. — Да и не получится снять тонировку, это заводское напыление, нужно выписывать новую партию…
— Молчать! — заорал генерал. — Убирайся с глаз моих долой! Пока я собственноручно не выдрал твой длинный язык! Будешь наказан, майор, по всей строгости! Вон отсюда, я сказал!!!
— Есть! Готов понести любое наказание! — преданно гаркнул Васильев и тут же вкрадчиво добавил: — Товарищ генерал, разрешите тонировку оставить? Солнце же…
— Оставляй, — процедил сквозь зубы генерал, — а теперь пшёл вон, дебил!
Борис четко развернулся и покинул генеральский кабинет. Генерал мгновение молчал, задумчиво глядя ему вслед, после чего тяжело вздохнул и уселся в своё кресло. Один из стоящих перед ним офицеров вкрадчиво уточнил:
— Готовить документы на увольнение майора Васильева, товарищ генерал?
— Угу, — кивнул генерал, насупливая брови, — и сразу на себя, займешь его место.
— Извините… — опешил офицер. — Не понял вас…
— А что ты тут не понял, полковник? — насмешливо посмотрел на него генерал. — Вышвырнем Васильева, и ты возглавишь знаменитую роту «черные забрала», при одном упоминании о которой бастующие «заботливые» становятся очень сговорчивыми. Станешь героем новостей, прославишься тем, что смело ходишь с дубинками и щитами на ножи и огнестрельное оружие и можешь разогнать многотысячную толпу силами одной роты, тебя будут все ненавидеть, и свои, и чужие. Романтика! Готовь документы!
— А… — осекся тот и нерешительно произнес: — Виноват! Не понял вас правильно… вопросов нет!
— Мозгов у тебя нет, а не вопросов, полковник! — устало выдохнул генерал, расстегивая воротник под форменным галстуком. — Уволить всех Васильевых просто, а кто вместо них работать будет? На ножи и обрезы бросаться? Людей не хватает! Ты вокруг посмотри! Одни уродцы! И меньше их не станет, только больше! Страшилки от Шаройкиной помнишь? Мы уже испытываем некомплект, а если за всякую ерунду увольнять сотрудников и отдавать их на растерзание правозащитничкам, к нам никто не пойдет! И что тогда, сам в руки дубинку возьмешь?
— На Васильева и его людей поступают сотни жалоб, — попытался оправдаться полковник. — Рота объявила себя «чистой» и не скрывает своей враждебности по отношению к «заботливым» и их лигам. Правозащитники называют их тонированные забрала отличительным знаком, сродни фашистской атрибутике. Они требуют запретить тонировку, мотивируя это тем, что неузнаваемость лиц сотрудников роты Васильева развязывает им руки и дает возможность превышать полномочия. Масса юристов добивается его увольнения или хотя бы отстранения от должности. Кроме того, сам майор Васильев явно неуправляем, что он только что продемонстрировал.
— Он продемонстрировал, что много болтает не по чину! — генерал иронично усмехнулся. — За это получит выговор и отправится в отпуск зимой, после новогоднего дежурства. Но он очень даже управляем. Неуправляемый офицер не ходил бы с горсткой людей на усмирение огромных толп по первому же требованию. Васильев — это страшилка для «заботливых», а его «черные забрала» — лишний козырь в нашем рукаве. Зачастую достаточно просто прислать его роту к месту проведения очередного митинга в защиту лигов, и неприкосновенность общественного порядка обеспечена! Такие ресурсы надо беречь, полковник! Разогнать их всегда успеем.
Генерал поерзал в кресле, быстро перебирая бумаги, которыми минуту назад потрясал перед Васильевым, и вновь посмотрел на застывших перед ним офицеров полиции.
— Кстати, о «черных забралах»! — он постучал пальцем по стопке официальных жалоб. — Решение-то действенное. Стоит затонировать лицевые щитки всему ОМОНу, надо только организовать какое-нибудь оправдание данному процессу. Вроде того, что Васильеву солнце в глаза светит.
— Это вызовет скандал, товарищ генерал, — осторожно возразил все тот же полковник.
— Знаю, — не стало спорить начальство. — А вы пораскиньте мозгами, чтобы причина была более убедительной. Закажите исследования в один из наших институтов, проведите испытания, тендер, в конце концов. Сейчас не те времена, долго возмущаться не будут. Это они смелые, пока на страданиях «заботливых» и их лигах делают деньги и карьеру. А как те же самые голодные лиги и их родители, страдая от нищеты, начинают таскать еду с прилавков, выдергивать мелочь из касс или отбирать бумажники в подворотнях, так сразу же бегут в полицию. В этот момент никто из них почему-то не вспоминает, что полиция плохая или ОМОН жестокий.
Генерал просмотрел ещё пару жалоб и пренебрежительно фыркнул, отбрасывая одну из них:
— Нет, это ж надо, четверо детей-лигов было затоптано разбегающейся толпой! — Он скривился, словно человек, только что услышавший редкостную глупость. — А зачем надо было тащить с собой детей на беспорядки, заведомо завершающиеся столкновением с полицией?! Мозги где?! — и, вновь посмотрев на полковника, закончил: — Пока шумиха не уляжется, Васильевым толпу лучше не дразнить. Деньте его куда-нибудь на несколько дней. Вон, отправьте в Москву, пусть везет под конвоем подозреваемых по делу МАГБ. Служба Безопасности «Сёрвайвинг Корпорэйшн» как раз выразила желание получить их в своё московское представительство.
— Это ужасное, чудовищное обвинение! — негодование Эмиля Эдуардовича более походило на вспышку злобы. — Это кощунственно! Вы обвиняете роддом в краже ребенка! Наши врачи посвятили жизни делу акушерства! Жизни! Мы живем тем, что помогаем маленьким человечкам появляться на свет, а вы заявляете мне такое!
— Не повышайте на меня голос, — Марина негромко, но твердо оборвала поток докторского возмущения. — Я никого не обвиняю, это прерогатива суда. И я не утверждаю, что моего ребенка похитили, в этом пусть полиция разберется. Но я убеждена, что мне отдали чужого младенца, и докажу это! Поэтому сейчас я прошу вас, доктор, помочь мне разыскать моего ребенка!
Она сидела в кабинете Эмиля Эдуардовича почти полчаса, и всё это время доктор не мог поверить в серьезность её заявления. Поначалу он даже прямо спросил у неё, не пытается ли она таким образом изменить своё прежнее решение об отказе от добровольной эвтаназии. И даже сказал, что при определенных стараниях это можно организовать, правда, потребуется время и куча отписок. Когда же Марина четко и ясно объяснила, что намерена сохранить ребенка, каким бы он ни был, но при этом желает воспитывать именно своего сына, а не чужого, Эмиль Эдуардович недвусмысленно выразил сомнения в искренности её слов.
— Извините, Марина Вячеславовна, но ваши доводы выглядят, мягко говоря, надуманными! — заявил доктор. — Ни в коем случае не хочу вас обидеть, но единственное, на чем основана ваша уверенность, это родинка на пяточке младенца, которую вы якобы видели в момент родов! Позволю себе заметить, что в процессе родов женщина испытывает болевой шок, её психика далека от стабильности, внимание рассеяно, а окружающая действительность воспринимается весьма отличной от реальности! Галлюцинации или обман зрения в таких случаях — обычное дело. Подумайте сами, пяточка новорожденного совсем крохотная, а вы умудрились разглядеть на ней родинку! Да ещё в том же месте, где она имеется у вашего мужа! Более вероятным представляется, что вы просто хотели увидеть её там и, будучи, по сути, в пограничном состоянии, увидели то, чего на самом деле не было. Вы приняли желаемое за действительное! Женщинам это свойственно!
Похожие книги на "Наследие 2", Тармашев Сергей Сергеевич
Тармашев Сергей Сергеевич читать все книги автора по порядку
Тармашев Сергей Сергеевич - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.