Падший - Корнев Павел Николаевич

— Поверь, это было легко.

«Форд-Т» тронулся с места, и я решил прояснить ситуацию, очень уж похоронный вид был у сыщика.

— Вы спустились в подземелье?

Но поговорить не получилось, самоходная коляска повернула на перекрестке и почти сразу остановилась у моего дома.

— Иди! — указал Томас Смит на дверь. — Переоденься, и спокойно обо всем поговорим. Белье и зубную щетку можешь не брать.

Шутка вышла так себе, но я не стал огрызаться и ушел в дом. Там без лишней спешки почистил зубы, побрился и причесался, затем облачился в светлый прогулочный костюм и рассовал по карманам мелочевку и пару обойм к кольту. Сам пистолет засунул за ремень брюк и прикрыл сверху пиджаком. Увы, забрать у сыщика кобуру вчера не догадался.

Когда я вышел на улицу, Томас Смит возился с паровым котлом. Замерив уровень воды, он уселся за руль и поторопил меня:

— Поехали!

Паровой движок самоходной коляски захлопал, и мы тронулись с места дергаными рывками, но вскоре ход выровнялся и дальше сбивался, лишь когда на дорогу выскакивали собаки, дети и прочие неразумные существа. В этих случаях сыщик яростно давил на клаксон, грязно ругался или обещал надрать уши, в зависимости от того, какого рода ротозей преграждал нам путь.

Вскоре мы выехали на один из радиальных бульваров и покатили по направлению к центру. Приготовления к празднику по большей части уже были завершены, всюду мыли витрины и вешали флажки, настроение царило приподнятое.

Но не у всех. Когда самоходная коляска свернула на одну из боковых улочек и остановилась у перегороженных веревкой задворок какой-то мастерской, лица толпившихся там горожан вовсе не лучились от счастья. Оно и немудрено: грунт провалился, и образовалась яма метров двадцать длиной и десять шириной. В нее с тихим плеском выливалась струя мутного ручья из разрушенной каменной трубы.

— Только не говорите, что подземный ход затопило, — охнул я.

— Затопило, — подтвердил сыщик, трогаясь с места.

На перекрестке он повернул в противоположную от дома Максвелла сторону, и я забеспокоился:

— Куда мы?

— Уже никуда, — ответил Томас Смит, заглушил двигатель и приветливо помахал стоявшему в дверях кафе толстяку, судя по белому фартуку и уверенному виду — владельцу заведения.

— Синьор Смит! — обрадовался тот. — Где вам накрыть?

— Пожалуй, на улице, — решил сыщик, снял гогглы и опустил пониже козырек кепки, желая скрыть разбитый лоб. — Все как обычно. И моему другу — тоже.

— Сейчас сделаем!

Толстяк отправился отдавать распоряжения, а сыщик стянул перчатки и бросил их на сиденье.

— Надеюсь, не откажетесь со мной позавтракать? — спросил Томас, приглаживая черную полоску усов.

— Если только кофе выпить, — согласился я без всякой охоты, поскольку намерения сыщика продолжали оставаться загадкой. С подземным ходом он потерпел фиаско, что задумал теперь?

Но внешне Томас Смит был невозмутим. Он опустился на плетеное кресло и указал напротив.

— Присаживайтесь, Лев Борисович, — предложил он, слегка запнувшись на отчестве.

— Просто Лев.

— Как скажешь. — И сыщик протянул руку. — Томас.

— Томас, что происходит?

— Одну минуту, — остановил меня Смит и окликнул хозяина заведения: — Луиджи! Не слышал ничего необычного сегодня ночью?

— Еще как слышал! — вышел к нам толстяк. — Так тряхнуло, посуда с полок посыпалась! Да вы же видели, наверное, тут рядом, на пустыре, земля провалилась. Тряхнуло — будь здоров!

— Спасибо, Луиджи! — отпустил его сыщик и повернулся ко мне: — Что скажешь?

— Заложили динамит? — предположил я.

— В самом неудачном месте, — кивнул Томас Смит. — Разрыть завал — не проблема. Но на откачку воды уйдет несколько дней. И это в лучшем случае, если удастся отвести ручей.

— И если ход не обвалится где-то еще, — вздохнул я.

В этот момент нам принесли кофе, сливки и целую тарелку горячих сдобных булочек.

— Лучшая выпечка в городе! — авторитетно заявил Смит.

Но мне булок не хотелось, я попросил принести ромовую бабу.

— А лучше — сразу две!

— Любишь сладкое?

— Безумно.

Сыщик подался вперед:

— А я люблю добиваться своего.

— И за чем же дело стало? — спросил я, доливая в чашку с кофе сливки. — Зацепки есть, действуйте!

— Помимо агентства, — поморщился Томас Смит, — после обнаружения затопленного коридора я отправил телеграмму и в министерство по делам колоний. Моя ошибка, никогда себе не прощу.

— Почему же?

— Чиновники перепугались и все испортили. — Сыщик отпил кофе, с блаженным видом зажмурился, потом взял булку. — Местной полиции пришло распоряжение провести обыск в амфитеатре, а он не дал никаких результатов. Ни на чертежах, ни в ходе осмотра подвалов ничего подозрительного обнаружено не было.

— И в чем трагедия?

— Трагедия в том, что Меллоун пришел в ярость и задействовал все свои связи, чтобы выяснить, кто вставляет ему палки в колеса. Не могу винить начальника полиции, в припадке праведного гнева этот денежный мешок действительно страшен. — Томас вздохнул. — В общем, меня рассчитали. Дали пинка под зад. Вышибли без выходного пособия и рекомендаций.

Я оглянулся на самоходную коляску.

— Но «Форд-Т» не забрали?

— Не будьте столь подозрительным, Лев! — невесело рассмеялся сыщик. — «Форд» мой собственный, Меллоун лишь оплатил доставку через океан.

— И что с обратной дорогой?

— Ерунда какая! — отмахнулся Томас. — Продам здесь, еще и заработаю на этом. И не смотрите на меня так, мы нация торговцев!

Определение «нация» в отношении населения объединенных колоний неприятно резануло слух, но обеспокоило меня совсем другое. Теперь, когда легенда сыщика разрушена, я ничем не мог припереть его к стенке, а вот он меня — запросто. И явно собирался заняться этим прямо сейчас.

Сыщик откусил от булки, сделал осторожный глоток горячего кофе и поморщился.

— Расследование я завалил, к амфитеатру теперь не подпустят и на пушечный выстрел. В мэрии для меня подготовили список зданий с электрическим освещением, но лифт могли запитать от подземного кабеля. Полицейские начали сплошной обход частных домовладений, да только сейчас в городе столько приезжих, что проверка затянется на неделю.

— А отследить кабели от распределительной станции?

— Там все опечатано. Компетентного электрика придется выписывать чуть ли не из столицы. Да и в любом случае найти подземный зал это не поможет, упремся в завал, — вздохнул Смит, — а полностью отключить электричество никто не даст.

Я отломил ложкой кусочек ромовой бабы, отправил его в рот и кивнул.

— Не дадут.

Десерт был великолепен, рома в нем было ничуть не меньше теста, но сейчас лакомство нисколько не радовало.

— Знаешь, что мне нужно? — цепко глянул на меня Томас Смит. — Нужен свой человек в окружении Меллоуна.

— Есть такой на примете?

— Ты, — прямо ответил сыщик. — Сегодня вечером в амфитеатре устраивают закрытый прием, ты должен на него попасть.

— Должен? — прищурился я.

— Должен, — уверенно повторил Смит, полный решимости меня завербовать. — Это позволит тебе избежать серьезных неприятностей. Поверь на слово.

Я доел первую ромовую бабу, промокнул губы салфеткой и спокойно сказал:

— От рождения недоверчив.

— Надо работать над собой, — посоветовал сыщик. — Тебя вызвали в полицию, так? Хочешь остаться на свободе, делай, как я скажу. — И он взял с тарелки последнюю булку.

Захотелось ухватить блюдо и со всего маху двинуть им по наглой физиономии прохвоста, едва сдержался. Но скажу откровенно — сдержался лишь из-за воспоминания о невероятной реакции собеседника.

— Опять! — с отвращением протянул я, откидываясь на спинку стула и снова переходя на «вы». — Вы о проникновении в дом Максвелла? Ничего из этого не выйдет.

— Нет, — с ослепительной улыбкой ответил Томас Смит. — Насчет дома Максвелла у нас уговор, а я всегда держу слово. Речь об убийстве. Насколько мне известно, вас собираются задержать до выяснения всех обстоятельств дела.