Старые долги (СИ) - "Vivian2201"

— Очень жаль, что ваше Испытание не стало достоянием общественности, — произнёс Ланчер, нервно улыбнувшись.

Я понимал причины такого поведения министра. На экране-иллюзии Сириус как раз использовал Теней для расправы над группой странных существ, напоминающих результаты неудачных экспериментов химеролога. Учитывая пристрастие Блэка именно к темной магии и всему тому, что связано с Тьмой, его совершенно черные, лишенные белков, глаза, из которых буквально сочился дым, Эдвард демонстрировал поразительное самообладание. Мало кто из простецов мог спокойно смотреть на подобные вещи. Как правило, большинство предпочитало бежать, а немногочисленные смельчаки — открывали огонь из того оружия, что у них имелось.

— Оно было ещё более… примечательным, — хмыкнул я, вспомнив то, как сам бродил по этим мрачным коридорам.

Впрочем, сразу же из памяти всплыли образы другого лабиринта, находившегося на давно исчезнувшей в Бездне планете и сокурснице, что погибла из-за моей ошибки.

«Интересно, как бы повернулась Судьба, уцелей Гермиона? — пришел на ум мрачный вопрос, которые я задавал себя далеко не один раз, — Выжил бы Грегори? И как бы тогда развивались события в Топях?»

Гадать и строить предположения можно было до бесконечности. Увы, но уже ничего не изменить. Прошлое неизменно. Невозможно вернуться назад и вмешаться в давно ставшие пылью времен события минувших лет.

Вообще, я далеко не один раз пытался призвать души своих погибших сокурсников. Гермиона, Грегори и Демельза… Они, будучи, фактически, детьми, совершили невозможное. Выжили там, где другие сошли с ума и погибли. Продолжали действовать, в то время как большинство опустило руки и сдалось…

Увы, но череда именно моих ошибок и малодушия привела к их смерти.

Образы исчезающей в пламени фигуры Демельзы, бездыханного тела Гермионы, голову которой буквально разворотило обломком трибуны, и Грегори, захлебывавшегося кровью на пыльном полу в руинах Хогвартса, будут преследовать меня вечно. Почему так?

Ответ я давно нашел.

Они были детьми. Не взрослыми магами и ведьмами, закончившими обучение и осознанно выбравшими свой путь, а подростками, попавшими под каток кошмарной и бесчеловечной ситуации. Я же являлся опытным боевиком в теле юнца. Мне надлежало нести за них ответственность. Но я не справился. И плевать, что для нас главным был Сириус. Для подростков авторитетом и фактическим вожаком являлся именно я.

— Айзек? — сжала мою ладонь Миина, — Всё в порядке?

Взгляд Тлегу был обеспокоенным.

— Всё хорошо. Дурны воспоминания.

— Этот Лабиринт так зацепил вас? — поинтересовался Ланчер, снова повернувшись ко мне.

— Нет. Другой, — хмыкнул я, — Когда-то мне довелось участвовать в одном турнире, финальным испытанием которого тоже был лабиринт. Мне и моей напарнице удалось пройти его, но уже во время награждения на нас напали террористы. Они устроили взрывы и… Мне не следовало давать своей подруге снимать шлем. Увы, но излишняя вера в безопасность мероприятия стоила ей жизни.

— Сколько вам было лет?

— Пятнадцать… Физически. Фактически, я к этому времени уже помнило свою прошлую жизнь и психологически был старше.

— Похоже, что Госпожа Фортуна постоянно подкидывала вам… испытания, — покачал головой Эдвард, — Вы не пытались понять в чем дело?

— Ответов на мои вопросы найти не вышло.

«И не только их, — мысленно скривился я, — Души моих давно погибших друзей тоже не получилось найти. И хорошо, если они ушли на перерождение, а не стали кормом демонов, устроивших на Земле своё жуткое пиршество.»

— Гребанные ублюдки! — выдохнул Сириус, осматриваясь в поисках новых врагов.

Тени в этом странном месте подчинялись потомственному темному магу невероятно легко. Казалось, будто бы они превратились в нечто похожее на руки, ноги и глаза Блэка. Чистокровный ощущал их продолжением себя, чувствовал и видел мир через них. Из-за этого мысли порой путались, а сознание грозило разлететься сотней осколков, а потом собраться в нечто совершенно нечеловеческое, противоестественное нутру британца.

— Зато я теперь куда лучше понимаю Айзека, — фыркнул Сириус, встряхнув головой, — Хотя… Нет. Н понимаю. До ещё на Земле по лабиринту бегал со своей подружкой… Как её звали?

Остановившись, Блэк осознал, что не помнит имени той девочки-подростка, что училась в Хогвартсе с Кларком, а потом участвовала в Турнире Трех Волшеников. Собственно, едва ли Сириус мог точно вспомнить те годы и детально описать их. После возрождения, устроенного Айзеком, часть памяти темного мага казалась затуманенной, будто бы нечто старалось скрыть от мужчины какие-то воспоминания.

— Да какая, собственно, разница? — нахмурился Блэк.

Сириус был в курсе попыток друга вернуть из небытия не только его самого, но и тех юнцов, с коими учился в Хогвартсе. Неоднократных, упорных и всегда безрезультатных. Сам Блэк предполагал, что причина крылась во времени. Айзек начал проводить ритуалы уже после истории с «Золотой Жилой». А это почти два десятка лет, если считать с момент гибели тех подростков. Скорее всего, бедолаги давно переродились, умерли и вновь обрели новые воплощения… Возможно, что неоднократно.

Думать о том, что души подростков стали кормом танар’ри Сириус не хотелось. Подобной участи он не желал никому. К тому же, в данный момент мысли Блэка были заняты совершенно иными вещами. Ему требовалось пройти Испытание, дабы получить титул Архимага.

Самому Сириусу он особо не требовался. Однако, на подобном шаге настаивал Айзек. Отказывать другу, несмотря на то, что Испытание было действительно опасным дело, Блэк не хотел. Кларк слишком многое сделал для чистокровного. Сириус же, даже без учета его воспитания, попросту морально не был готов отказать Айзеку. Не после того, как он буквально вернул к жизни своего бывшего сюзерена, хотя мог и не тратить на это ни время, ни силы, ни ресурсы. Но…

Кларк не просто дал второй шанс своего другу — он помог обрести силу, знания и положение. Взял в команду. И это после того, как сам Блэк рассматривал Айзека исключительно в качестве вложения и средства выживания своей семьи, чего даже не пытался скрывать.

Теперь же, осознавая всё это, Сириус не мог сказать Кларку «нет». Для чистокровного подобный отказ выглядел чем-то похожим на предательство. Удар в спину. Будто бы ему доверились, а он в ответ плюнул в лицо.

Потому, стиснув зубы и мысленно, а иногда и в голос, матерясь, Блэк теперь двигался по Лабиринту, расправляясь со всем, что попадалось ему на пути. Где-то мужчине приходилось проявлять изворотливость, где-то — упорство, а в иных ситуациях — действовать грубой силой. Впрочем. кое-что Сириус уже понял. Это место не просто проверяет соискателей на прочность, но и учит. В этом Кларк, не забывший поделиться своим опытом прохождения Лабиринта, был прав.

За те часы, что Блэк находился тут, ему пришлось буквально «налету» освоить больше десятка приемов и научиться воспринимать мир с помощью Тьмы и её проявлений. Более того, уже дважды мужчина погружался в глубокие слои Царства Теней, дабы избежать ловушек или пройти опасные части Лабиринта. Прежде подобное ему не было подвластно. Как и превращение, пусть и временное, в одного из обитателей этого жуткого спектра реальности.

Впрочем, несмотря на сложность ситуации, мысли Сириуса то и дело возвращались к состоянию его памяти. От чего-то, этот вопрос всё больше и больше беспокоил Блэка. Чувство тревоги в душе чистокровного с каждым часом становилось отчетливее, а сердце то и дело сжимала ледяная рука страха.

Пока Сириус двигался по Лабиринту, я постарался отвлечься от мрачных воспоминаний, начав обдумывать ситуацию в Пространстве Дракона и Федерации. Процесс слияния двух стран набирал обороты, уже затронув многие вещи сферы экономики и промышленности. Уже возобновление использования в промышленности магических и техномагических разработок привело к росту реального производства и снижению себестоимости готовой продукции. Восстанавливались предприятия, разорившиеся три столетия назад, когда начались гонения на одаренных. Практически вымершие из-за остановки заводов и миграции планеты-полисы оживали. Неторопливо, медленно, с массой проблем, но вновь на жилых уровнях покинутых городов начинали появляться люди и ксеносы. В медицинской отрасли снова начали использовать зелья и артефакты, благодаря чему резко упала смертность среди пациентов.