"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Но Боже мой, как же скучно вот так сидеть, слушать и ничегошеньки не понимать. Истекшие два часа Комиссия устанавливала факты, которые можно было изложить в нескольких фразах.

Несмотря на раздутую прессой шумиху, я не владею секретом массового и дешевого получения золота из ртути и неоднократно заверял об этом весьма уважаемых людей и собственное Правительство. Тем не менее, надёжные источники показали, что из подвалов одного из зданий университета раз в неделю вывозили на инкассаторском броневике груз, оцениваемый примерно в шесть с половиной тысяч фунтов, то есть около трёх тонн. Будучи спрошенным об этом заслуживающими доверия свидетелями, я заявил, что там не находится искусственно полученное золото.

— Мистер Воронцов, как вы можете прокомментировать перечисленные факты?

— Они соответствуют действительности, — спокойно ответил я.

— Вы принесли присягу и поклялись говорить правду и только правду! — напомнил спикер Комиссии. — Ложь сейчас сама по себе является уголовно наказуемым преступлением.

— Я повторяю, это соответствуют действительности!

— Было ли там вообще золото?

— Насколько мне известно, лишь в незначительных количествах! — ответил я с демонстративной осторожностью в формулировках.

— Попрошу зафиксировать ответ в протоколе заседания. Продолжим! Верно ли, что, что груз, перевозимый 6 мая сего года в депозитарий банка «Норд», был похищен?

— Подтверждаю. Следы этого груза вели в Пекин, где наши возможности для дальнейшего розыска крайне ограничены.

— В дальнейшем я попрошу вас отвечать только на заданный вопрос, не выходя за его рамки! — нахмурился он. — Зафиксируйте сказанное!

Затем он пригласил для дачи показаний Сэмюэла Честнея. Надо же, как тесен мир! Хотя, если подумать, то всё логично. Указанный «специалист» прибыл в своё время из Японии, туда же и вернулся по окончании миссии. То есть, он был недалеко от Пекина. К тому же, Честней нередко исполнял весьма непростые, деликатные и опасные миссии для Рокфеллера, а вернее, для его бизнес-структур. Логично, что его направили на поиск «клада Воронцова» среди прочих.

Несмотря на то, что рассказывал о своей миссии мой старый заочный знакомый довольно сухо, я слушал его с большим интересом. И по мере рассказа моё уважение к его смелости и профессионализму росло. Надо же, сунуться в охваченный смутой Пекин, потом три дня отбиваться в окружении, охраняя найденный груз…

Мало у кого хватит на это духу, и совсем уж небольшое количество людей справится с такой задачей!

Между тем, он заверил, что в целях повышения доверия между участниками поиска, они все тщательно опломбировали найденный контейнер, а затем, не вскрывая, доставили его сюда.

— Почему же вы решили, что в контейнере находится искомый груз?

— Он соответствовал описаниям, выданным русским сыщикам, на нём стоит эмблема банка «Норд» и надписи на русском языке.

— Благодарю вас, пройдите на своё место. Мистер Воронцов, как вы прокомментируете показания свидетеля?

— Скорее всего, они действительно нашли похищенный контейнер, за что я благодарен всем участникам поисков. Надеюсь, когда будет подтверждено, что это наша собственность, её нам возвратят! — твёрдо ответил я. — А тем, кто помог отыскать пропавшее, мы выплатим обещанное вознаграждение. Если я правильно помню, речь шла о пятидесяти тысячах рублей, то есть, чуть больше двадцати пяти тысяч долларов.

Честней лишь усмехнулся, выражая весь свой скепсис как по поводу того, что мне вернут груз, так и по поводу того, что я смогу и захочу что-то ему выплачивать.

— Не будем забегать вперёд! Вы способны уверенно опознать похищенный контейнер?

— Нет! — твёрдо ответил я и, несмотря на ранее полученное предупреждение, расширил ответ:

— Однако если его вскроют, возможно, я смогу опознать содержимое.

По сигналу Председателя комиссии, представлявшего как раз Вильсона, один из сотрудников Казначейства прошел в угол и сдернул тент с не очень большого, но явно крепкого стального ящика, запертого на сейфовый замок. Фактически, контейнер и был сейфом, но приспособленным для перевозок.

Я внимательно вглядывался в лица окружающих. На некоторых из них то, что я держался очень уверенно и не опасался последствий, явно произвело впечатление. Другие же были уверены в том, что я блефую. Самой многочисленной была третья группа, которой было безразлично, чем всё закончится, им нравился накал событий. Они просто предвкушали, как будут давать интервью и хвастаться знакомым то ли тем, как «при них Воронцов доигрался», то ли тем, как «он снова посадил всех в лужу».

— У вас есть ключ?

— С чего бы? Я и подумать не мог, что груз попадёт в Соединённые Штаты.

— Отвечайте на заданный вопрос! — раздражённо потребовал спикер.

— Нет, у меня нет ключа с собой, и никогда не было.

Заминки такой ответ не вызвал, специалисты по вскрытию сейфов не могли не иметься в распоряжении Казначейства, и одного из них вызвали заранее. Впрочем, прежде, чем он приступил к делу, мне, Сэму Честнею и нескольким членам Комиссии дали возможность убедиться в том, что пломбы не тронуты. Затем всего двенадцать минут работы местного «медвежатника», и замки удалось открыть. Я мысленно сделал себе пометку, что надо повысить требования к надёжности.

«Медвежатника» отослали, а дверцу открыли работники Казначейства. И зал разочарованно ахнул. Сейф был набит скучными деревянными ящиками, окрашенными в зелёный цвет, с не менее скучной маркировкой на них.

— Мистер Воронцов, вы говорили, что сможете опознать содержимое?

— Да, пусть только ваши сотрудники аккуратно вытащат несколько ящиков. И осторожнее, они очень тяжелые!

По знаку Председателя подчиненные поднесли четыре ящика, но поставили не рядом со мной, а возле конгрессменов и сенаторов, представлявших местных «акул большого бизнеса».

Я попросил у Тома бумагу со списком, подошёл, сверил номера и подтвердил, что все ящики относятся к похищенной партии.

— Или являются копией, изготовленной теми, кто видел оригинал! — добавил я из вредности.

А в следующий момент внезапно похолодел от мысли, что это так и есть. Если уж местный специалист открыл контейнер за дюжину минут, что мешало им аккуратно открыть его да несколько недель пути? Нет, отставить паранойю! Даже если это и так, я уже ни-че-го не смогу поделать!

— Что в ящиках, мистер Воронцов?

— Там нет синтетического золота! — упорно ответил я.

— Отвечайте на вопрос!

— Это коммерческий секрет моего Холдинга, который я не хотел бы раскрывать! — почти прорычал я в ответ. Но мне не стали делать замечаний о вежливости, а торжествуя, приказали вскрыть ящик.

Присутствующие снова ахнули. Из-под снятой крышки весело сверкнули четыре золотых слитка. Я сел, демонстрируя подавленность, а спикер Комиссии фиксировал в протоколе, что маркировка на слитках показывает, что они изготовлены банком «Норд», золото имеет 985-ю пробу, а вес соответствует четырём сотням тройских унций чистого золота[160]. Геометрические размеры соответствуют указанным весу и пробе.

— Что вы на это скажете, господин Воронцов? Вы лгали в данных ранее показаниях?

Я изобразил, что выхожу из глубокой задумчивости, а сам осмотрелся. Сочувствующих лиц больше не было. Даже Том и Гарри смотрели на меня очень неодобрительно.

— Могу я подойти к этим ящикам и продемонстрировать Комиссии нечто, ускользнувшее от её внимания?

— Разумеется. Но я ещё раз напоминаю вам о необходимости обдумывать каждое сказанное слово. Все ваши слова должны быть правдой и только правдой.

Пока я шёл к этим ящикам, ещё раз посмотрел на реакцию. Одним было интересно, как именно я буду выкручиваться, другие уже мысленно похоронили «павшее величие» и строили дальнейшие планы, исходя из этого факта.

Один из слитков так и красовался на столе перед сенаторами. Я подошёл, аккуратно повернул его и снова сверил номер со списком, заодно присматриваясь к деталям. Нет, клеймо банка — достаточно тонкая работа, его они вряд ли могли подделать в пути. Да и на месте не получилось бы успеть — наблюдатели подтверждали, что контейнер сразу доставили в хранилище Казначейства.