Геном хищника. Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений

Балансируя на ветке, переместил винтовку перед собой. В принципе, сейчас можно было попробовать обновить барабан. Но, во-первых, пулемёт прекратил стрельбу, слышались уже только отдельные выстрелы охотников. А во-вторых, сквозь щелчки в моей голове, пробилась вибрация в моём теле — тот самый неловкий момент, когда твоя опора начинает трещать, норовя хрустнуть.

— Один выстрел. Мне нужен всего один выстрел, — прошептал я, обнимая одновременно и ветку, и винтовку.

Поймал прицел, потерял прицел. Поймал прицел, потерял прицел. Сосредоточился, прикинул амплитуду своих качелей, внутренне зашипел на шакраса, от которого прямо волнами пёрло нетерпение. Конечно, он бы уже прыгнул и когтистой лапой прошёлся бы по тощей спине. Скорректировал бы себя в полёте, догнал бы при необходимости. Но пуля так не умеет. Даже на Аркадии.

Захотелось наслать на себя «Кондрашку», чтобы хоть как-то зафиксироваться. Ведьме всё рано не надо, она, кажись, к земле приросла, как статуя.

Поймал прицел, потерял прицел…

Потерял и выстрелил за долю мгновения, как должен был поймать. «Кондрашку» тоже запустил, но эффект вышел какой-то странный. Даже не эффект, а спецэффект какой-то! Я очень чётко, будто в замедленной съёмке, видел, как из ствола вылетела чёрная пуля. Как она, оставляя размытый след жжёного воздуха, полетела в грудь ведьмы. В голову я стрелять не стал, хер знает, что там за красный лак на самом деле. Может, там тоже какой-то бронированный хитин или рикошетная лысина.

В искажённом времени пуля всё ещё летела, но потом будто бы исказилось само пространство. Бой щелчков прервался буквально на один удар сердца, а ведьма резко дёрнула плечом, пропустив пулю мимо себя.

Почти. Чёрный росчерк распорол балахон, обнажив бледную кожу. И вроде чиркнул по выступающей ключице. Легчайшее касание, которое лишь едва царапнуло кожу. Но царапнуло! Появилось красное пятнышко, и глаза ведьмы распахнулись! Взгляд, полный ненависти, отразился в мою сторону с таким энергетическим зарядом, будто пуля в меня отрикошетила.

Биомонитор кольнул кожу. Было немного приятней, когда он пищал, а не кололся. Но эту мысль я додумывал уже в полёте. Ветка, наконец, треснула и вместо того, чтобы опустить меня на землю по дуге, дерево просто скинуло меня на фиг.

Крепкая кость, обезбол от шакраса — и всё было бы ничего, если бы не ведьма. Когда я отлип от земли, она уже стояла рядом. Точнее, когда я открыл глаза, её движения размылись, а когда я поднял голову, то уже стояла надо мной.

Не так я себе представлял мышечный паралич! Но вроде сработало — треск в голове исчез, а зомби, которые её окружали, так и остались в центре лагеря. Словно потерянные и брошенные прямо на землю, они ползали, не понимая, что делать.

А вот ведьма понимала! И следующее, что я успел сделать — это откинуть голову, максимально крутя шеей, мимо которой с сабельной скоростью пролетел длинный, острый коготь. Ага, остановка сердца у неё если и произойдёт, то только от смеха над нашими патронами!

Я врубил спринт, но как-то неуклюже. Вместо того чтобы свалить разом метров на сто, поставив новый мировой рекорд, лишь рывком откатился, заняв позу бегуна перед стартом. Услышал щелчок, но не пальцами, а будто шея хрустнула. Ведьма наклонила голову и смотрела на меня, как на какую-то неведомую зверюшку.

Во взгляде читалось удивление, постепенно сменяющееся на желание. И это было очень плохое желание. Понимаю, что саранча не бабочки, но в чёрных зрачках я прямо увидел, как меня проткнули иголочкой и добавили себе в коллекцию. Аж шакрас заволновался.

Я покачал головой, и сам чуть не рассмеялся. Настолько обиженное выражение лица появилось у чёртовой некромантки. Кажется, она расстроилась. Левая рука у неё висела плетью, всё-таки паралич хоть чуть-чуть, но работал. Ранку на ключице я разглядеть не смог, через дырку в балахоне была видна только красная шевелящаяся масса. Всю царапину облепила саранча, словно пыталась забрать на себя весь яд. Правая рука была в порядке, и ведьма снова щёлкнула пальцами, одновременно, махнув рукой в меня. Звук был другой. Ещё более хлёсткий, будто удар кнутом…

Но и эту мысль я додумывал уже в полёте. Потому что удар действительно был. В грудь прилетело невидимое бревно, тараном отбросив меня на несколько метров. Дыхалку отбило моментально, грудь сдавило, а потом ещё и по спине прошлась чья-то хижина. Тростник спокойно разлетелся, но вот оставленные внутри вещи я прочувствовал буквально все. И какой-то сундук, и брошенные инструменты, которые я тут же побросал обратно в ведьму.

Она просто увернулась и пошла на меня. Я выхватил пистолет и метров с трёх не попал ни разу. Опять эти спецэффекты, только уже без замедленной пули. Несколько поворотов корпусом и только три новых дырки по краям балахона.

— Да, что с тобой не так… — проворчал я, снова уходя в рывок.

В этот раз получилось лучше, я подорвался и отскочил уже метра на два. Завозился в барахле, раскиданном в полуразрушенном лагере. А ведьма уже снова заносила руку, выставив пальцы. Ещё к её левой постепенно начала возвращаться чувствительность. Она начала дрожать, но до контроля было ещё далеко.

— Со мной всё в порядке, — неожиданно сказала некромантка. Голос был грубый и скрипучий. — Что с тобой не так? Почему ты сопротивляешься? Прими силу, стань частью моей стаи. Твой геном станет вершиной моей коллекции.

— Ну, знаешь ли, такой геном мне нужен самому… — ответил я, параллельно пытаясь найти что-нибудь, что сошло бы за оружие.

Заметил несколько мешочков с пыльцой, которая отпугивала от лагеря мелких паразитов. Потом несколько лопат, поняв, что именно так больно ударило по копчику в момент моих полётов, тяпку, пару совков, погнутые грабли (хорошо, что это была лопата) и ещё какую-то мелочь из домика местных садоводов.

— Ну, знаешь ли, — прошипела ведьма, и снова практически отзеркалила мои слова, — живым-то ты мне и не нужен…

— Знаю…

Кивнул я, хватая мешок с местными пестицидами и бросая его навстречу направленной на меня руке. Раздался щелчок, мешок лопнул, обсыпав ведьму. Меня нет — я уже в очередной раз кувыркался по лагерю. Только и успел, что голову прикрыть от невидимого удара. Было больно, но терпимо. И браслет на руке прикрыл, и «Крепкая кость» как в поговорке: голова не болит, она же кость.

А вот ведьме было явно хуже. Визг сменился хрипом, потом и вовсе перешёл в глухой кашель. Она металась в пылевом облаке, а с неё сыпалась саранче. Где бы она её там ни прятала. Я поднялся, подхватил первый попавшийся садовый инструмент и, задержав дыхание, вклинился в облако…

* * *

— Мы, кажется, победили, — сказал Ульрик, устало опустившись рядом со мной на перевёрнутом ящике. — Ты поломал ведьму?

— Типа того, — я сделал глоток из бутылки с «Живинкой» и протянул Ульрику.

— А тяпка тебе зачем?

— Даже не спрашивай, — кашлянул я и сплюнул горький эликсир с привкусом пестицидов. — Лучши скажи, ты знаешь, где этот Винке живёт? Вряд ли Датч ещё там, но хоть какой-то след поискать можно.

Глава 4

— Подожди ты с Винке, — вздохнул Ульрик. — Здесь ещё надо бы дочистить и проверить Деми. Мимо меня проскочило несколько уродцев.

— Кто на ногах? — спросил я, проверяя, сколько у меня осталось патронов.

— Ты, я, — начал перечислять здоровяк, оглянулся и продолжил, — Филлипиус на двух, Дольф на одной. Но, думаю, через пару часов уже встанет на две. Кость треснула, скорее всего, но до перелома дело не дошло.

— Берём Филлипиуса и проходим лагерь, — я махнул рукой на край, который планировал взять на себя. Аккурат мимо остатков моей палатки, чтобы пополнить боезапас.

Ульрик по центру, а Филлипиус — по правому краю. Его я знал — один из моих утренних учеников, причём чуть ли не лучший. Телосложение у него было маленькое, практически компактное, отчего я несколько раз назвал его Филипком. Он, похоже, решил, что во всём виноват мой акцент, и поправлять меня не стал. Так и прижилось.