Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91

– А потом через поле и через речку. Километров, может, семь идти. А может, кто-нибудь подвезет.

– Там еще канава, а в ней кабина от «Кировца» ржавая. Мы покажем.

Контакт был установлен с удивительной легкостью. Через минуту к нам подсела женщина в синем халате и резиновых сапогах. Она поставила у ног ведро, перевязанное белым платком, и внимательно осмотрела нас троих с ног до головы.

– Вы к кому в Ершово?

– Пока ни к кому, – развел руками Петя. – Мы командированные.

– Плотники, что ли?

– Нет, землемеры.

– Что ж там мерить? Вы, наверно, опять насчет плотины?

– Это нам неизвестно, гражданка. Наше дело – произвести замер, а там – хоть плотина, хоть запруда, хоть ДнепроГЭС...

Женщина оглянулась на своих попутчиков и тихо произнесла:

– Можно вас кое-что попросить? Когда в Ершове будете, зайдите к Кузнецовым. Только не к тем, что за огородами живут, а к другим, из крайнего дома. Вы спросите, вам покажут. Там еще третьи Кузнецовы есть, но они дачники, и сейчас их, наверно, нет. А может, и есть. Вы зайдите к другим, они в таком синем доме с самого краю. Там спросите Витю Ряженого и скажите ему, чтоб домой, подлец, ехал. Ведь третий день у них пропадает, – она всплеснула руками, – опять пьянствует, ирод.

Я навострил уши.

– И часто он так загуливает?

Женщина с сомнением посмотрела на меня, словно не знала, отвечать ли на такой личный вопрос.

– Да бывает... – нехотя ответила она. – Но чтоб сразу три дня – такое в первый раз. Обнаглел...

– Так что же вы ругаетесь? А если случилось что?

– Да куда там! Его люди видели. Топает через лес, глаза в куче, никого не узнает...

Мы с Петром переглянулись.

– Передадим, гражданочка, все, как просите, – заверил женщину Петя. – Вы сами давно там не были?

– Где, в Ершове? Делать мне там нечего. Была, может, с месяц назад. А чего?

– Есть там где остановиться? И потом, магазин, столовая какая-нибудь?

Женщина на мгновение задумалась, но тут ей помог крупный загорелый мужчина, сидевший впереди нас.

– Дом пустой есть, – сообщил он. – Тот, где учительница раньше жила. А столовой нет – село-то маленькое. Была столовая, но сейчас не работает.

– Так вы там были? – насел на него Петя.

– Ездил позавчера за досками, только не доехал. Куда-то не туда свернул, пока выезжал – уже вечер. Ну их, думаю, потом съезжу, – он по-свойски усмехнулся нам. – Да я еще под этим делом был...

– Ты понял? – шепнул мне на ухо Петька.

– Тс-с-с...

– В Грибове выходит кто? – крикнул водитель.

– Вам выходить скоро, – напомнил загорелый мужчина.

Перед тем, как вылезти из автобуса, мы прослушали очень подробные объяснения, как нам добираться дальше, но ничего не поняли. Потому что говорили все хором и все по-разному. Впрочем, объяснения не очень-то и нужны были. В сотне метров от дороги зеленел крутолобый «уазик», на котором нам предстояло ехать дальше. Возле него прохаживался дежурный – молодой, незнакомый парень, видимо, из новеньких.

– Как добрались?

– Живы-здоровы, – с готовностью ответил Гришаня.

– Вот и хорошо. Машина готова, можете двигаться. А я пойду, скоро автобус обратно поедет.

Он помялся немного, словно хотел что-то добавить.

– Вы... Вы случайно не знаете, что там такое? – он кивнул на дорогу, по которой нам предстояло уезжать.

– А в чем дело? – переспросил Петр, строго прищурив глаза. Парню должны были заранее объяснить насчет лишних вопросов.

– Да так... – дежурный пожал плечами. – Стою тут с самого утра, и какая-то чертовщина...

– А ну рассказывай все сначала, – потребовал Петя.

– Да нечего рассказывать... Просто... – парень уже и сам пожалел, что начал разговор. – Как расслабишься – сразу будто... будто плывешь.

– И куда плывешь?

– Ну... – он беспомощно развел руками, помотал головой.

– Вернешься на базу – сразу напишешь подробный отчет, – велел ему я. – Очень подробно и очень честно.

– Ясно, – дежурный повернулся и побрел по короткой жесткой траве к дороге, где еще витала поднятая автобусом пыль.

– Гришаня, – позвал я.

Внештатник стоял неподалеку, подняв глаза к небу.

– Птицы, – пробормотал он.

– Где? – не понял Петр.

– Я говорю, птицы, слышите?

– Слышим, – неуверенно ответил Петр. – Чирикают... где-то...

– Где-то, – повторил внештатник. – А должны быть везде. И здесь.

– Говори конкретно, – потребовал я.

Гришаня оторвался от созерцания облаков, пристально посмотрел нам с Петей в глаза.

– Нечисто здесь, – тихо сказал он.

– А парень? – спросил я, мотнув головой в сторону удаляющегося дежурного.

– Парень вроде пока чистый. Да его все равно на базе проверят. А нам еще туда идти.

Мы влезли в машину. Я открыл аптечку и достал три инъектора.

– Ну подумаешь – укол, – проговорил Петя, взводя свой, – укололся – и пошел.

Он приставил металлическую трубочку к предплечью, и она с сухим щелчком вогнала ему под кожу дозу препарата Z-101.

– Я – за рулем, ладно?

Мы с Гришаней тоже сделали себе по уколу. Машина въехала на бугор, и нам открылось огромное поле, испещренное сетью стежек и тропинок.

– Вот и думай, – проговорил Петя, – по какой ехать?

– Бери прямо посередине, – посоветовал Гришаня.

Через несколько минут мы пересекли поле и оказались в зарослях ивняка. Сквозь поникшие ветви блеснула река. Моста не было, зато имелся наезженный брод. Под колесами забренчали речные камешки.

– Что-то голова у меня тяжелая, – пожаловался Петя. – Наверно, после укола.

– После укола, – сказал я, с подозрением оглядев его, – в голове должно быть чисто, как в больнице.

– Тут нечисто, – вновь заметил Гришаня.

Слова прозвучали тревожно. Вообще Гришаня частенько делал разные замечания и пророчества, всячески демонстрируя свою сверхчеловеческую проницательность. И нельзя было понять, когда он действительно что-то чувствует, а когда корчит из себя наместника Высшего разума. Но сейчас нам стало немножко не по себе.

– Останови-ка машину, – велел я Петьке.

Он вывел «уазик» на пологий «коровий пляж», дернул ручник и вопросительно посмотрел на меня.

– Выкладывай, Гришаня, что тут нечисто?

– Да пока непонятно, – завилял он.

– Говори все начистоту, тебя для этого сюда и взяли. А то поздно будет.

– Ну... Что-то есть. Что-то довольно сильное, и это близко.

– На что похоже? Раньше такое бывало?

– Раньше... Нет вроде.

– Гришаня, перестань юлить! Скажи хотя бы, опасность есть?

– А я почем знаю? И вообще, надо на месте разбираться. Сейчас не о чем и говорить.

За рекой раскинулось широкое кукурузное поле. Дорога проходила между огромных – по два-три метра – стеблей. За машиной клубилась густая пыль, и вся кукуруза была грязная, серая, совсем не такая, как ее рисуют на коробках с хлопьями.

– Поглядите, – пробормотал Петька, прищурив глаза, – вроде кто-то на дороге...

Гришаня первым догадался вытащить из контейнера нивелир, входящий в комплект геодезического инструмента.

– Девочка маленькая, – сообщил он, приложив глаз к окуляру. – Сидит, лепит что-то из земли.

Девочка нас тоже заметила и отошла к обочине, терпеливо ожидая, когда мы проедем. Она была такая загорелая, словно провела всю свою небольшую жизнь на этом прокаленном солнцем поле. Петька остановил машину, пижонски скрипнув тормозами.

– До Ершова по этой дороге доедем? – спросил он у юной аборигенки.

Девочка посмотрела на дорогу, потом на колеса нашей машины.

– Нет, – ответила она с неестественным равнодушием.

– Как?! – ухмыльнулся Петя. – А где ж Ершово?

– Там, – девочка указала на дорогу.

– Так мы туда и едем!

Девочка пожала плечами и слегка улыбнулась. Мне даже показалась, что усмехнулась. И потом снова перевела глаза с наших колес на дорогу. Я проследил за ее взглядом. Метрах в пяти от бампера машины путь пересекала цепочка одинаковых земляных пирамидок. Они были слеплены с помощью синенькой пластмассовой формочки, которую наша собеседница держала в своей испачканной землей ладошке.

Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91