Возвращение экспедиционного корпуса (СИ) - Лопатин Георгий

Верными Риму остался разе что Чехословацкий Легион. Но стоило бы им только дернуться против Габриэля, как их тут же бы замесили итальянские части.

— Кто это вообще такой?! — в какой-то момент изумленно вопросил Климов, читая газеты, в которых описывались стремительно происходящие на севере события.

— Ну как же Михаил Антонович, очень известная в литературных кругах личность, — произнес Николай Гумилев.

— Да? И чем же он известен?

— Хм-м… Поэт, писатель, драматург… Сильно повлиял на русских акметистов…

— Ну да, язык у него подвешен что надо, прямо как у Ленина с Троцким вместе взятыми.

Хотя на самом деле Климов подумал о кубинском лидере Фиделе Кастро. Вот один в один, как начнет трепаться с трибуны и так минимум на час. И ведь что интересно — в стихах! Более того, он даже конституцию для своей конфедерации и ту в стихах написал!

«Прямо массовое нейролингвистическое программирование какое-то!» — поражался он, рассматривая фотографии в газетах, эти огромные толпы народа, коих этот эротоман доводил до исступления и это северян, считающихся выдержанными людьми.

Михаил подумал, что живи этот Габриэле чуть попозже и он мог бы создать какую-нибудь мощную тоталитарную секту, объявив себя каким-нибудь миссией, по сравнению с которой даже всякие Свидетели Йоды и прочие каинтологи курили бы нервно в сторонке.

— А еще он бабник каких поискать, — криво усмехнулась Елена. — Донжуан нового времени… Перед войной скрывался во Франции от своих кредиторов… и там долгов успел наделать.

— Ясно…

Вот с этим неоднозначным типом, к которому присоединился Муссолини, став его правой рукой, пришлось иметь дело полковнику Климову. Взяв власть в свои руки на севере Д’Аннунцио, решил наконец разобраться с русскими. Все-таки иметь в своем тылу чужую мощную военную силу было напряжно.

Но в первую очередь он конечно захотел получить тот секретный договор. Климов его естественно отдал.

— Мы просим дозволения проехать на восток и покинуть территорию Италии.

— Но там австрийцы…

— Пробьемся, — сказал Климов, не став рассказывать о миссии генерал-майора Николаи, что вообще-то должен этот вопрос разрулить с австрийским командованием.

Но имелась вероятность того, что у него что-то не получится, потому Михаил решил немного подстраховаться. Да и в будущем все понадобится.

— Но перед этим, я прошу вашего содействия в подготовке прорыва.

— В чем именно эта подготовка будет заключаться?

— В основном в ремонте и модернизации техники, а также в постройке самолетов. У меня хватает двигателей и их частью я могу расплатиться за работу, а также золотом. К тому же люди обносились и им не мешает пошить новую форму, за что так же будет заплачено, как деньгами, так и бартером.

— Это интересно… — кивнул команданте.

В общем договориться удалось быстро. РОД спустился с гор и обосновался под Миланом –крупнейшем промышленном центре Италии, а теперь Падуанской конфедерации. Так что пока солдаты оттягивались в городе, оккупировав публичные дома, тратя «французские фантики», на предприятиях Милана в две смены шла работа.

Первым делом стали переделывать захваченные у франков пушечные стволы в миномёты, от легких бомбометов стреляющих надствольными минами из снарядов до тяжелых классического типа. Резали стволы, вставляли заглушки с шипом, отливали плиты с шарниром, изготавливали двуноги-лафеты с винтом, хомуты с клапанами-газорегуляторами, и все прочее необходимое.

Так же изготавливали боеприпас к ним. Но нормальные мины — это долго и дорого, потому пришлось обойтись дешевым и простым в изготовлении суррогатом. В ход шло все, от жестяных банок кои набивали взрывчаткой с поражающими элементами, до отливки чугунных бомб, а так же штамповки из дрянного железа. Общим у этих мин было то, что для лучшей аэродинамики им приделывали сверху жестяной конус а снизу — стабилизатор из метровой трубы малого сечения.

Делали обычные нажимные мины, мины направленного действия и «лягушки», а так же гранаты, на основе все тех же консервных банок, благо что тут ничего сложного нет в принципе.

Снятые с битых американских танков пушки-окурки устанавливали на низкопрофильные лафеты с широкими колёсами — получались пехотные орудия для затыкания пулемётов и ПТО в одном флаконе.

Переделывались часть пулемётных «рено» в САУ. Вместо башни открытая рубка с пушкой 75 миллиметров.

Снятые башни, а так же уцелевшие годные башни с подбитых американских танков ставились на грузовики взятые во Франции. Для лучшей защиты, получившиеся боевые машины обвешивали противопульной броней.

Из одного состава Климов решил сделать эрзац-бронепоезд. На платформы, укрепив дно железом, поставили поворотные круги, а на них укрепить снятые с колёс пушки 6 и 4 дюймов, с щитами как на «Авроре» закрывающими с боков и сверху. К бортам приклепать броню от пуль и осколков, в виде открытой рубки. Пригодится, особенно в России.

Ну и авиация, собственно. Мебельные мастерские были завалены заказами на корпуса для аэропланов. Большую часть планировалось везти с собой в разобранном виде. Но из дюжины сразу сформировать эскадрилью. Могли пригодиться при прорыве фронта.

Касательно формы, то тут тоже пришлось немного поправить ситуацию. Ввел что-то вроде афганок из крепкой конопляношерстяной ткани, усилив брезентом плечи, локти и колени. Вместо идиотских неудобных фуражек быстро превращающиеся в мятое не пойми что на голове — кепи. Неудобные и сковывающие движения шинели долой, вместо них бушлаты с полами до середины бедра, ну и нормальные шапки-ушанки, а то эти папахи…

А вот офицерскому составу фуражки оставил — парадный вариант, точнее ввел новые в плане дизайна прямиком из вахи-40, то есть без тульи, прямо как у комиссара Каина. В боевой обстановке офицерам так же предполагалось носить кепи.

Ну и вишенка на торте, сделал заказ на наградной знак-орден «За Европейский поход» выполненные из серебра. С правой стороны располагался лавровый венок, а слева — терновая ветвь. В центре изображен Георгий Победоносец. От него, на цепочке свисали небольшие прямоугольные пластинки сантиметр на три с надписями «Македония», «Франция», а еще ниже пластинки названий городов или географических местностей возле которых происходили битвы и в них участвовали конкретные солдаты.

Для офицеров и унтеров дополнительно скупили все швейцарские часы.

Все это время Михаил ждал сведений от Вальтера Николаи, ведь тот обещал уладить все с австрийцами, а то прорываться через них с боем все-таки очень не хотелось. И судя по тому, что происходило в Италии, на это имелись все шансы. Дело в том, что сначала команданте Д’Аннунцио заключил перемирие с Германией, а потом и в Риме к власти пришли проаватиканские католики из «Народной партии» не доверявшей Антанте, особенно после скандала с договором. Король остался на троне, но стал марионеткой.

Новое правительство Струцио немедленно признало Ватикан де-юре суверенным государством, опередив в этом вопросе Муссолини на десятилетие с лишним, и завело через Папу переговоры с Берлином о перемирии, желая получить от Австрии итальянские земли в приграничных районах, а так же Истрии и Далмации в обмен на Ливию и Сомали, где итальянцы с трудом держались под натиском восставших аборигенов которыми командовали турецкие офицеры и немецкие агенты.

Чехословацкий Легион и его югославянский аналог что сформировал Анте Трумбич из пленных или перебежавших к итальянцам хорватов, словенцев и австрийских сербов, что сначала отозвали поближе к Риму для защиты от северян, успели эвакуировать. Итальянский флот под командованием проанглийских адмиралов все еще сохранял верность прежнему режиму сбежавшему на Сицилию, сохранив власть и над другими островами, а так же колониями и объявившему об установлении регентства во главе с королевским кузеном принцем Эмануэле-Филиберто Д’Аоста, «до освобождения короля из рук мятежников и предателей», и о «сохранения союза с Антантой до победы».