Берег дна - Шульга Вячеслав

Оксана Ивановна положила трубку.

— Что-то клиенты сегодня какие-то странные… Выясняют что-то, нервничают…

— Зато вы замечательно с ними общаетесь, — польстила Виктория Леонидовна. — Они после разговора с вами всегда как шелковые.

— Это опыт, милочка, опыт. — Оксана Ивановна была на десять лет старше Виктории Леонидовны и любила этим немного побравировать. Скорее всего, чтобы скрыть зависть. — А не соорудить ли нам, милочка, чайку? Пока не позвонил очередной глупышка-клиент. Или директор не вернулся с базы.

— Совсем не возражаю, Оксана Ивановна. Чайку — это завсегда. Только сейчас дочке позвоню. Она уже должна из школы выйти… — Виктория Леонидовна достала мобильник. Но набрать номер не успела.

За дверью кабинета в коридоре раздался грохот.

— Опять стулья в зал заседаний таскают, — недовольно проворчала Оксана Ивановна. — Говорила же грузчикам — аккуратнее таскайте, работать мешаете…

Дверь с треском распахнулась, почти слетев с петель. В комнату ворвались двое с автоматами наизготовку. Один здоровенный, второй пониже, но тоже не маленький. Сзади в коридоре маячил еще один — совсем низенький. Резко запахло порохом и степью.

Чайный пакетик выпал на стол из руки Оксаны Ивановны. Мобильник выпал на стол из руки Виктории Леонидовны. Обе обалдело таращились на ворвавшихся. «Налоговая полиция!» — подумала Оксана Ивановна. «Ограбление!» — подумала Виктория Леонидовна. Тем более что тот, кто повыше, проорал:

— All right, everybody be cool, this is a robbery!

«Американский миротворческий десант!» — хором подумали Виктория Леонидовна и Оксана Ивановна. И совсем испугались. Слухи о зверствах американских миротворцев ходили страшные. Но откуда они тут, в центре ССГ? Они же все в Азии и Африке…

Впрочем, второй, что пониже, пихнул большого локтем.

— Сюр, ты чего? Обалдел? Тарантины насмотрелся?

— Ну… Всегда хотелось это сказать, да ситуация не подворачивалась подходящая, — смутился здоровяк.

«Не миротворцы! И не ограбление!» — обрадовалась Оксана Ивановна, и поняла, что уже не боится. И передумала визжать. Ведь это выглядело бы несолидно для заведующей отделом поставок «Лиманскпотребсоюза». Она собралась, привстала и, заставляя себя не глядеть на дула автоматов, громко вопросила своим зычным голосом:

— Молодые люди! Вы кто такие? По какому праву вы врываетесь в рабочее помещение в рабочее время?

Здоровяк Сюр опешил от такого тона, смутился еще больше и даже попятился. Но того, что поменьше, похоже, таким нахрапом взять было нельзя.

— Ша, мамаша. Тебе же сказали — be cool… Не хами, не кричи — и все будет хорошо. Никто не пострадает. А вот если начнется нервотрепка… — он громко передернул затвор автомата.

У Оксаны Ивановны обмякли ноги, и она шлепнулась обратно на стул.

— Так, мамаша… и ты, вторая мамаша… ответите на несколько вопросов — и мы тихо, спокойно уйдем, никому не причинив вреда. Ферштейн?

— Да… ик… ферштейн… — Голос у Оксаны Ивановны куда-то пропал, а Виктория Леонидовна, по-прежнему пребывающая в ступоре, лишь молча кивнула. Ее пальцы скребли по столу возле упавшего мобильника.

— Так, а мобильнички я у вас заберу, если не возражаете. — Боцман взял со стола мобильник Виктории Леонидовны и жестом приказал Оксане Ивановне отдать ее аппарат. Та торопливо зарылась в сумочке, а Боцман, пока она рылась, вырвал из розеток провода стационарных телефонов.

— Семеныч, как там в коридоре? — обернувшись, спросил Сюр.

— Чисто. Все под контролем.

— Увидишь кого, не убивай, ладно… — попросил Сюр. — А то знаю я тебя…

«О, Боже, у них там еще ребенок-убийца!» — подумала Виктория Леонидовна и опять впала в прострацию.

— А теперь — поговорим. — Тон у Боцмана был деловой. — Вопрос номер раз — кто еще есть в здании?

— Никого, — торопливо сказала Оксана Ивановна. Как-то слишком торопливо.

— Точно? — Прищур Боцмана не обещал ничего хорошего.

— Только вахтер на входе, — быстро поправилась начальница отдела закупок сельхозпродукции. — Экспедиторы все в разъездах, закупщики по фермам… Директор сам подъедет скоро… Он с похмелья сегодня, вчера у племянника свадьба была…

— Вопрос нумер два. Где мы находимся?

Оксана Ивановна ответить не успела.

— А находимся мы, дружище, — Сюр поднес к глазам взятый со стола первый попавшийся бланк, — в городе Лиманск, Чернобыльского района, Киевской волости ССГ. Что такое ССГ?

— Ребят, вы с неба упали? — изумилась Оксана Ивановна.

— Хуже, мамань, из-под земли вылезли. Из самого ада. И зовут нас Люцифер и Азраил. А того, в коридоре, — Маленький Никки.

— Не морочьте мне голову, молодые люди, — уверенность опять возвращалась к Оксане Ивановне, — вы кто?

— Сталкеры мы, слышали, наверное?

— Сталкеры? А что вы здесь делаете? Вам место в Зоне, а не здесь!

— А мы где?

— Вы, ребятки, в городе Лиманске, Чернобыльского района, Киевской волости ССГ. Союза Славянских Государств. А надо вам быть в Ленинградской волости, в зоне отчуждения Сосновый Бор. А здесь хабара нет, только тыквы да картошка с кукурузой! — Оксана Ивановна понимала, что с сумасшедшими надо вести себя аккуратно, особенно если они с оружием, но остановить попершую из недр души язвительность не могла.

У обоих сталкеров синхронно открылись рты. Непонятно, что их больше ошарашило — Союз Славянских Государств или Зона вокруг Сосновоборской АЭС.

— Ну, профессор, ну закинул… Убью я его когда-нибудь… — грустно произнес Сюр.

— Ага, а как выбираться будем тогда? — перебил Боцман. — Так, вопрос номер три. Какой сейчас год?

Оксана Ивановна решила ничему не удивляться.

— Как какой? 2013-й вестимо. Октябрь.

— Та-ак… Правда, в параллель вперлись. Следующий вопрос. Как отсюда добраться до Киева?

— Зачем нам в Киев? — спросил Сюр.

— Не въезжаешь? Двойника профессора искать. Установку строить. За вазой в Казахстан. Казахстан-то есть? Не взорвался?

— Есть. Мы с ним дружим. Не то что с Польшей и Америкой…

— С Чернобыльской АЭС все в порядке?

— А что с ней случится, ребятки? Может, вам к врачу надо? У нас хорошая клиника в городе…

— Нет, к врачу нам не надо. Пока. Так как нам в Киев попасть?

— Ну как… Садитесь в автобус, платите двадцать пять копеек — и через час с небольшим вы в Киеве…

— Сколько?

— Двадцать пять копеек.

— Да уж… Скажите, э-э-э…

— Оксана Ивановна!

— …Оксана Ивановна… А доллары у вас поменять можно?

— Можно. В банке.

— А курс какой?

— Примерно пять к одному?

— Пять к одному чего?

— Пять долларов к одному рублю.

— О как! — Боцмана начинала забавлять ситуация, а Сюр все еще стоял ошарашенный. — А у вас рубли есть, Оксана Ивановна?

— Ну… — Оксана Ивановна замялась.

— Оксана Ивановна! Если бы мы хотели вас ограбить, мы бы вас ограбили. Но мы просто хотим поменять доллары на… рубли. У вас, а не банке. По удобному вам курсу. Вы потом пойдете и поменяете обратно.

Тут, поняв, что странные гости никого не собираются убивать, очнулась Виктория Леонидовна.

— У меня есть деньги, ребятки. Как раз сняла в банкомате рубли и хотела купить доллары. В Ливию с дочкой отдыхать собралась…

— В Ливию??? — изумился Сюр.

— Ну да, там пляжи хорошие, и наших много ездит.

— Ну, профессор, ну, погоди! Вот устроил!

Боцман же предпочел не слушать причитания Сюра, а продолжать заниматься прагматизмом.

— У меня есть две тысячи долларов. Меняю один к шести. — Он хотел еще раз передернуть затвор, чтобы пресечь попытки поторговаться, но испугался, что тетка опять впадет в ступор.

Но Виктория Леонидовна торговаться не стала. Молча достала из сумочки пачку синих пятирублевок, весьма напоминающих советские деньги. Только вместо Ленина — Иоанн Грозный. Вынула из пачки лишнее.

— Вот. Триста тридцать пять рублей.

Боцман достал из внутреннего кармана комбеза скрутку долларов. Вручил Виктории Леонидовне. Та считать все же побоялась.