– Нет вопросов, – ответил динамик.
– И пленных пусть покормят, – сказал я.
– Пленных? – удивленно сказал Дьян. – Пленных обычно не кормят… К тому же они нас атаковали.
– Ну, значит, воды им дайте напиться, – хмуро сказал я. – Они всего лишь выполняли приказ своего главы.
– Первый принял, – сказала девушка, не дожидаясь уточнений от Дьяна.
А я пошел внутрь. Я уверен, все необходимые распоряжения отдадут без нас. Стать под горячий душ и смыть усталость – это именно то, что мне не хватало. Вода подарила бодрость, а чай с травами, который принесла та самая красивая девушка, принес успокоение.
В этот раз я был то ли более уставшим, то ли более спокойным, но я на нее реагировал по-другому, именно поэтому смог нормально задать вопрос.
– Кто это? – как бы незаинтересованно спросил я.
– Это-то? – старый целитель понимающе усмехнулся. – Это служанка. Понравилась?
– Очень эффектная девушка, – постарался нейтрально ответить я.
– Да, это так. Твоя служанка, господин, – она владеет бахиром, не до той степени, чтобы иметь ранг, и не до того, чтобы быть официальным целителем. Но кое-что может, в том числе отлично выглядеть.
– Лично моя? – уточнил я интересующий вопрос.
– Ну… Захочешь, будет лично твоей. Нужно? – еще раз усмехнулся он.
– Нет, не нужно. Просто так спросил, – посчитал я лучше оставить все как есть.
– Ну-ну, – не поверил он мне. А я решил не реагировать. Потом Дьян как-то встрепенулся и спросил меня: – Кстати, у меня к тебе вопрос.
– Ну, – приглашающе посмотрел я на него.
– Что у тебя за камонтоку? А то я что-то разобраться не могу, – спросил Дьян. – Когда я тебя обследовал, то увидел, что организм как-то по-другому работает. В чем суть?
– Не знаю, – смутился я. Так всегда было, когда меня спрашивали об этом. Потому что как раз таки правильно работать со своим камонтоку меня не научили. Слишком маленьким тогда был.
– Знаю, что меня учили работать бахиром с трех лет и я неплохо двигался, осваивая его, до вот этой штуки, – показал я на ошейник. – Меня воспитывали у отца. Его камонтоку – это, кажется… грозовой хлыст… Не помню, короче. Давно было, да и не было у меня его камонтоку. У меня оно от матери точно что, не знаю, что-то целебное. Кажется, какая-то целебная аура, которая позволяет запитывать другие предметы, делая их целебными, но я в этом не очень – не учили. Знаю, что регенерация у меня благодаря этому на порядок выше обычных людей. Вот и все.
– Я примерно так и понял, – закивал мужчина. – А почему ты не учишься? Почему не учишься пользоваться камонтоку?
– Да когда мне было? – возмутился я. – Я едва успеваю с электричеством работать… Да и учитель для этого нужен. Так просто не получится.
– Я, может, удивлю тебя, но ты находишься как раз в том месте, где этому можно научиться, – загорелись глаза Дьяна.
– Как-нибудь после дуэлей этим займемся, – отрезал я, увидев, что нам принесли еду.
На куриный бульон и рыбу с рисом я набросился, словно никогда до этого не ел. Дьян от меня не отставал.
– Может, повторим? – спросил он меня, поглядывая на пустой стол.
– Не знаю, – ответил я, поглаживая живот. – Я совершенно не наелся, но сильно и не стоит… Хотя… Если чуть-чуть…
На что Дьян быстро сходил к телефону и что-то заказал. К моему камонтоку мы не возвращались. Обсуждали его, а оно было не менее интересное, чем мое. Семейство Шейгу в той или иной мере могло создавать область пространства, в которой могли лечить нескольких людей за счет повышения их уровня регенерации.
Так прошло время до тех пор, пока не принесли суши и рисовую водку.
– Я такое не пью, – сразу, как разглядел, сказал я мужчине, беря палочками рыбу и макая ее в соевый соус.
– Пьешь, – ответил Дьян. – Нужно. Это я тебе как целитель со стажем говорю.
Рисовая водка – противная вещь. Когда по совету Дьяна я выпил залпом, у меня словно кипятком обожгло горло, а из глаз хлынули слезы. Как бы я ни отнекивался, пришлось выпить и вторую. Она пошла проще, но все равно неприятно ударив в нос. На этом бутылочка закончилась, но мне большего и не нужно было. В желудке словно произошло извержение вулкана, а на руки навалилась какая-то теплота, что даже двигаться было лень.
– Полегчало? – спросил меня целитель.
– Определенно да, – уверенно сказал я, оценивая свое состояние. – Словно груз, висящий надо мной, спал… Да, именно так, легко и словно нет никаких проблем.
– От боя уже отошел? – спросил мужчина, пристально смотря на меня.
– М-да, – я скривился, впечатления были и вправду не самые лучшие. Пусть желудок уже и не хотел очиститься самостоятельно, но мне было просто неприятно это вспоминать. – Знаешь… Я скорее отошел, чем нет. Я готовился, что такое может произойти. Морально я был настроен, я и вправду думал, что понимаю, какая это угроза. Меня не раз били и не раз побеждали. Один раз я даже в двух местах сломал руку, и у меня был ожог на полруки. И да, мне тогда было больно. Я понимал, что и сейчас будет так же. Вот только Вэндунь правильно сказал, я не понимал, на что иду, чтобы понять, с этим просто нужно столкнуться, и этому не научишься по учебнику… – Я замолчал, подумал, а потом просто продолжил изливать душу. Дьян взрослый и мудрый, он поймет: – В горячке боя все было нормально. Да, я тормозил и не совсем четко понимал, что от меня нужно. Хотя потом даже втянулся. Да что там втянулся! У меня получилось довольно быстрое параллельное создание «шаровых молний», а это, если повторить серию дважды, почти объемная атака ветерана. Да уж…
Я замолчал, посмотрев на Шейгу. Настрой куда-то ушел, и даже хвастаться наконец-то освоенной мощной атакой не очень-то хотелось. Дьян не смеялся и не перебивал, просто слушал, и я все же решил завершить рассказ:
– И знаешь, какое дело. Мы, конечно, победили и все такое, и я рад, что у нас все живые. Вот только еще я понял, что мне не понравилось. Абсолютно не понравилось лишать кого-то жизни.
– Если бы не ты, то убили бы тебя, – все-таки решил влезть и поддержать меня Дьян.
– Да понимаю я это, – выдавил из себя горький выдох. – Только вот это понятие не облегчает то, что я увидел. Жесткость людей Вэндуня, когда они били пленных и когда он расстреливал того бойца.
– Сам пойми, это была вынужденная мера, – попытался он меня подбодрить. – Если пленных не контролировать жестко, они попробуют напасть на конвоиров. А выстрелы – это вообще был полевой допрос. Он же рассказывал тебе, что был наемникам в Свободных землях?
– Да. Я это знаю, – ответил я.
– Вот и смотри на его действия с этой точки зрения. Опасные территории, где выживает не сильнейший, а осторожный и тот, кто не ведает сантиментов. У него боевое подразделение, и будь уверен, они действуют согласно полученному опыту. Да ты и сам видел. Нам противостояли такие же ветераны. Вот только они совершенно ничего не могли противопоставить людям Вэндуня. У них не было опыта, не было умений и не было такого опытного командира. У них был только неопытный бухгалтер. Даром что сам ветеран.
– То есть их жестокость – это нормально? – не мог понять я его.
– Это нормально, ты не обижайся, но ты молод. Именно поэтому задаешься таким вопросом. Не пытайся найти на него ответ сиюминутно, через некоторое время он сам раскроется, и ты все поймешь. И чем большему ты научишься сейчас, чем больше примешь, тем проще тебе будет. И это тоже нормально… Я вот грешным делом подумал, что ты не справляешься. А ты вона как… Молодец! И в бою себя показал! И сейчас не страдаешь, а нормально себя ведешь! Настоящий глава рода!
Похвала была простая и незатейливая. И, честно говоря, не был я со всем согласен. И в бою не отлично себя показал, и подзатыльник от Вэндуня получил, что, несмотря на «доспех духа», было просто морально неприятно. Да и сейчас я был не эталоном крепости нервов. Рассказывал то, что не нужно было рассказывать. Тем не менее похвала была мне приятна. Даже очень. Только вот ничего ответить я не успел. Зазвонил коммуникатор. Это была Мия.
