"Фантастика 2025-68". Компиляция. Книги 1-27 (СИ) - Калинин Алексей

Жизнь не бывает легкой, и не любит давать «в кредит», зато гематокрит снижает регулярно. Ха! Вспомнил словечко от одного знакомого лекаря. Гематокрит — это процент клеток крови в общем объеме. А при частых войнах этот показатель падает. Кто-кто, а уж я это точно знаю.

— Добрыня, — по моей пояснице поскребли пальцем. — Знаешь, я тут подумала: как это родители так удачно дали тебе имя сразу после рождения? Неужели они предвидели, какой дуб вырастет?

Ни минуты покоя. Тяжело вздохнув, я широко улыбнулся и развернулся к своей младшей сестре. Моя тень полностью накрыла ее, и, уставившись сверху вниз, я парировал этой мелкой и доставучей шиле, которую все же люблю — семья у нас достаточно дружная, куда деваться.

— Да ты что? А меня вот удивляет другое, дорогая сестричка: почему тебя назвали Марией? Такое нежное, милое и красивое имя… Совсем не отражает твоего характера.

Ставлю на то, что сейчас она закипит. Ей всего шестнадцать, а характер — как у вулкана на грани извержения. Может, нам ее подкинули какие-нибудь воинственные расы? Или она пошла в деда. Хотя, дед для меня — та еще загадка, слышал о нем только из разговоров родителей. С дедом, вообще, обидно вышло. Единственный в нашем Роду, кто не был тряпкой, и прошел через все круги ада. Но, увы, общения между нами не случилось.

— Добрыня! Ты думаешь, твоя ирония не долетит до меня с высоты твоего роста? — Маша захлопала длинными ресницами, глядя на меня с вызовом. Бедняжка, скоро у неё шея затечет, так высоко голову задирать. — Иначе я не понимаю, почему ты так смело говоришь.

— Маша, скажи честно, зачем ты увязалась за мной в академию? Тебе мало было всех тех лет, чтобы меня дома доставать? — теперь уже я решил ее поддеть.

Тут, кстати, тоже интересная ситуация: в академию поступают с восемнадцати лет, а с шестнадцати — только избранные гении и самые сильные Одаренные.

Она явно постаралась, чтобы поступить со мной в один год. Правда, она давно была гордостью семьи, и глупой ее не назовешь: начитанная… Но характер оставляет желать лучшего.

— В смысле, доставать? — Маша топнула туфелькой по каменной кладке. — Да я, наоборот, за тобой присматриваю, дубина… и оберегаю! Специально раньше поступила сюда! Разве могла я позволить тебе одному отправиться сюда? Или ты думаешь, тут все такие же дружелюбные, как я, и проблем не будет?

Смешно слышать о дружелюбии от человека, с которым даже сверстники боятся становиться в спарринг. Несколько раз были проблемы с другими Родами после того, как она избивала их наследников за особо глупые шутки в ее адрес. Меньше наследников — меньше проблем, верно?

— Маша, закрой рот, пока он не привлёк кого-то похуже меня, — я легонько потрепал её по голове, превращая прическу в шедевр абстракционизма. — Вдруг эта мудрая женщина за кафедрой рассказывает, как нам выжить в первые сутки?

Глаза моей младшей сестры потемнели, но на этот раз она решила не взрываться и продолжила тихо бормотать себе под нос. Тем временем Директриса, состязаясь с ней в многословности, вещала в микрофон что-то важное для мирового баланса. Я же, игнорируя обеих, рассматривал обстановку.

Вокруг нас толпились такие же новички из знатных Родов. Некоторые явились в одиночку, видимо, родители решили проверить их выживаемость. Мы с Машей тоже прибыли вдвоём, потому что семейный бюджет не предусматривал роскошь свиты. Но были и те, кто решил сразу показать свой статус или чьи родители тряслись над ними больше, чем над фамильными драгоценностями. Эти студенты развалились под шатрами, спасаясь от яркого солнца, в окружении личной свиты и охраны.

Я даже заметил одного из них — Николая Вяземского, старшего отпрыска княжеского Рода нашей области. Вокруг его шатра теснились около тридцати охранников с невозмутимыми лицами. Из-под пиджаков у них выпирало оружие, которое, казалось, было готово выстрелить при первом чихе.

Тем временем Директриса заговорила об уставах заведения и поспешила успокоить новеньких девушек по поводу формы для учащихся. Она сообщила, что существует несколько вариантов формы, и не стоит беспокоиться о том, что они будут выглядеть, как сестры-близнецы. Видимо, это действительно важный вопрос, особенно когда модные провалы могут привести к социальному суициду.

Директриса перестала казаться такой уж мудрой, если считает этот вопрос столь значимым. Хотя, с другой стороны, чего ещё ожидать? В таких местах студенты находят себе пару быстрее, чем успевают выучить расписание, и связывают себя узами брака, словно это делается на скорость. Вот почему они так заботятся о внешности, чтобы девушки здесь чувствовали себя комфортно и могли заманить в свои сети выгодных женихов. Парни, впрочем, тоже не прочь найти себе подходящую пассию с внушительным приданым. Короче говоря, это настоящий брачный рынок, где главное — не продешевить, и не выйти замуж по ошибке.

Её речь наконец подходила к концу, и нанятые рабочие почти закончили вносить багаж студентов в общежития. Я же едва стоял на ногах, глядя лениво вокруг и мечтая об оказии упасть в ближайший омут. Вообще-то, она не говорила скучно, это я был слишком ленив, чтобы делать вид, что мне интересно.

— Добрыня, церемония закончилась, ничего ценного больше не скажут. Нам пора уходить. Ты ведь помнишь о наших делах? — пропищала снизу сестра, напоминая мне будильник, который так и хочется утром разбить.

Она что, реально думает, что моя память, как у рыбки? У меня, конечно, не мозги гения, но и не обтянутый барабанной кожей череп. Просто я предпочитаю пропускать мимо ушей всё, что не относится к категории «жизненно важно» или «немедленная опасность для жизни».

— Как тут забудешь, — вздохнул я и направился к аллее, ведущей за стены Академии. — Дед ведь умер. Сейчас доберёмся до дороги и поймаем такси. Если повезёт, доедем без приключений.

— Угу, мама прислала адрес адвоката, — кивнула сестра и поспешила за мной. Семейные дела не терпят отлагательств, особенно когда речь идёт о наследстве и потенциальных скелетах в шкафу.

Вот чего я не понимаю, так это почему у нас нет личного автомобиля с водителем. Я ведь родился в семье графа, а не в хижине лесника. Наш Род нельзя назвать бедным — на жизнь и прочие мелочи хватает с избытком. По рассказам родителей, Род Добрыниных когда-то был весьма влиятельным и почитаемым. У нас даже есть несколько тысяч гвардейцев на службе. Правда, ни один из них, видимо, не счёл нужным подвезти нас — графских наследников — к академии. Что ж, придётся и дальше изображать простолюдинов и ловить такси, надеясь, что водитель не окажется маньяком или, того хуже, любителем шансона.

Но если сравнивать нашу семейку с другими аристократическими Родами, у которых гвардейцев как грязи, то мы выглядим скромно. Хотя могли бы и вовсе быть бомжами под мостом, так что грех жаловаться. Нам повезло с отцом-пацифистом, который ловко умудряется обходить конфликты. Он умеет договариваться, создавать положительный имидж, и не вставлять палки в колеса соседям. И я рад этому не только потому, что у нас нет лишних гвардейцев для очередной бессмысленной войны, но и потому, что войны мне уже порядком надоели.

Я навоевался в своей прошлой жизни, так что спасибо. Здесь я не собираюсь лезть на рожон, хотя бы первые сто лет. Пусть другие маги меряются силами на полях сражений, а я буду заниматься более конструктивными вещами.

Мне важно работать над своим телом и правильно использовать гравитацию. Когда подготовлю свое тело полностью, тогда беспокоиться придется не мне… А тем бедолагам, которые решат перейти мне дорогу. Ведь заставить кого-то взлететь без парашюта — это не только познавательно, но и чертовски весело.

Спустя час, по словам навигатора в такси, но из-за пробок: спустя час тридцать.

— Цок-цок… — Машины туфли выбивали по гранитной лестнице ритм настолько унылый, что даже вороны на карнизе вздрогнули. — Обычно вся семья собирается на оглашение завещания, а мы с тобой тут одни, как сироты, при живых родителях.