Время для стали (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

Пистолет оказался оружием гибким и функциональным. Первоначально молодой человек не уделил должного внимания пункту [Скорострельность], посчитав его не более чем производным от манипулирования ползунками [Мощность] и [Площадь импульса поражения], однако опыты показали, что пункт этот «рабочий» и не менее важный чем остальные два.

Вопрос, почему данным оружием на трети заряда батареи можно сначала сделать в бетонной плите четыре дырки размером с палец, а чуть позже с помощью того же количества заряда, двенадцать? Ах да, параметры [Мощность] и [Площадь импульса поражения] при этом остаются неизменными. Всё просто, в первом случае [Скорострельность] стоит на минимуме и ограничена она лишь скоростью, с которой ты способен нажимать на курки, а во втором интервал между выстрелами выставлен примерно на две секунды. То есть, чем ниже скорострельность, тем более эффективно пистолет способен преобразовывать доступную ему энергию в эффект аннигиляции материи.

Дополнительно обнаружилось, что при небольшой мощности и площади поражения, делать интервал между выстрелами сильно большим не имеет смысла: начиная с трёх секунд экономия заряда минимальна, а с пяти её нет вообще. Но вот между секундой и двумя разница весьма ощутима.

Далее [Мощность].

При площади импульса поражения примерно в два сантиметра, выставленной на среднее значение мощности и задержке выставленной на две секунды, пистолет прожигал бетонную плиту на метр. То есть, для живых целей даже такая мощность избыточна. Ну разве что против крупных инсектов можно поставить. А вот если мощность выкрутить до максимума… Выстрел в торец бетонной плиты показал, что четыре метра железобетона аннигилятору как два пальца об песок. На этом опыты пришлось прервать: энергия закончилась.

Выставив оптимальные на свой взгляд параметры, так, чтобы полного заряда пистолета хватило выстрелов на тридцать при секундной задержке, молодой человек с опытами на сегодня закончил.

Вернувшись к штабу: экспериментами Виктор занимался на «задворках», за ангарами, он обнаружил, что работы по укреплению здания закончены и к боковой стене приставлена ведущая в окно второго этажа деревянная лестница. Поднимаясь по ней, молодой человек невольно услышал часть диалога.

— Что-то Виктора не видно, — произнёс Гена.

— Да пусть побудет один, он же людей убил, для нормального человека это всегда шок и дилемма, — задумчиво ответил Док.

— Да нет у меня никаких шока и дилеммы, — залезая в окно, без лишних эмоций сообщил товарищам Виктор. — И дело здесь не во мне и даже не в том, что убитые скорее всего завтра с утра будут живы, а в Системе. Ну, я так предполагаю. Очень скоро все будут крепко думать, прежде чем портить себе карму, ведь стоит твоему нику стать красным, как тебя наверняка грохнет первый встречный Игрок. А грех на себя возьмёт Система… Вот посудите, я в пятнадцать лет кошку велосипедом задавил, случайно. Ночь потом не спал, так жалко было животину. А сейчас ровно, никаких сожалений, сам поражаюсь.

— Какому такому «нику»? — уточнил значение непонятного слова Док.

— Привычка у нас такая, ну у тех, кто в онлайн игры играл при жизни, — принялась объяснять Оксана. — В тех играх у игроков, которые убивают других игроков без их согласия, имена — ники становятся красными, после чего их начинают называть ПК или Пкашники. Мотайте на ус, эта терминология здесь точно приживётся, уж больно похоже.

Виктор тем временем огляделся. Кухню, в связи с превращением первого этажа в подобие склепа, перенесли на второй этаж, в помещение мужской спальни. Разумно: мужчин на станции больше, и они любят поболтать допоздна. За столом присутствовали все кроме Эдика и Хмурого. Они, судя по доносившимся из ангара металлическим звукам, вероятно шаманили с имеющимся на станции танком.

В подтверждение данной версии недалеко от штаба что-то взревело, заурчало и с тяжом металлическим гулом начало перемещаться.

— О, мужики танк завели, сейчас к воротам подкатят, — прокомментировал происходящее Гена.

Виктор удивлённо посмотрел на круглолицего технаря, на что тот, пожав плечами, ответил:

— Нет, ну а почему стразу я? — показательно возмутился Гена. — Я вообще-то газо-электросварщик по профессии. Строго между нами, я даже служил в стройбате. Ну да, в электронике слегка разбираюсь, это с детства, увлекался, но вот механик-водитель из меня никакой. А Хмурый на срочке и на гражданке всякую технику водил, да и Эдик в управление танком с ходу въехал, оно то попроще самолёта будет.

— Предлагаю поучаствовать в процессе, да работа намечается, — поднявшись из-за стола, произнёс Док.

Виктор, который так и не успел сесть за стол, вздохнул, развернулся и спустился через раскрытое окно вниз по лестнице. Товарищи спустились следом. Танк тем временем выполз из ангара и дымя непрогретым двигателем, пополз к воротам, дабы высунувшись в них на половину корпуса, остановиться.

Присутствовало что-то гордое и сильное в этой тяжёлой машине. Вызывала она и опасение. То опасение, которое ближе к гордости, когда ты знаешь, что данная машина за тебя, и которое напоминает страх, если она против.

Наконец выровнялись, железный монстр затих, после чего из распахнутого верхнего люка показался запачканный, но при этом невероятно гордый на вид Хмурый.

— Зверь… — спрыгнув с машины, коротко обратился он к собравшимся невдалеке зрителям.

Показавшийся следом Эдик, обратился к Гене:

— Надо бы пальнуть…

— Сейчас пальнём, — просиял Гена и немедленно полез внутрь боевой машины.

Наблюдавшая это Оксана, вздохнула с видом доктора, диагностировавшего запущенный случай пребывания в детстве, после чего направилась к Хмурому, дабы помочь тому закрыть створки ворот. Требовалось прижать их к гусеницам танка, после чего при помощи имеющегося металлического хлама превратить ворота станции в подобие баррикады с торчащей из неё пушкой. Ворота закрываться не хотели, похоже придётся взять лопаты и разгрести скопившийся под ними песок.

Первоначально задуманные растяжки было решено не ставить, да и вообще обойтись без расхода грант. Зачем, когда есть два автомата, винтовка и три сотни танковых снарядов. К танку имелись в наличии так называемые подкалиберные и осколочные боеприпасы, последние было решено использовать в охоте на инсектов. На крупных инсектов. Мелких, если придётся, уговаривать из винтовки или же переводить на них имеющиеся в наличии трассирующие патроны, старясь экономить при этом найденные вчера обычные.

Турели Гена установил на крышу штаба ещё вчера, но они играли роль последнего рубежа обороны, активировать который следовало лишь в случае, если враг прорвётся на станцию. Более того, сами защитники при этом должны были находиться в здании штаба, дабы не попадать под чувствительные датчики автоматизированного оружия. Активация турелей в боевой режим производилась по беспроводной связи с заранее настроенного терминала.

Переборов себя: после дневной перестрелки и беготни работать Виктору не хотелось, он принялся помогать остальным.

— Стреляем… — сообщил высунувшийся из люка Гена.

Да кто против, все можно сказать обеими руками за.

Танк грохнул, вздрогнул, сверкнул огнём и выпустил некоторое количество сероватого дыма. Подвешенная недалеко от станции металлическая бочка сплющилась, покорёжилась и сорвавшись с металлической трубы, понеслась скакать по песку.

***

Спустя час работы, танк начал напоминать зажатый створками ворот таран, а может и не таран, а голову уродливого носатого великана в металлическом кокошнике. «Кокошник» щетинился наружу прутами остро заточенной арматуры и был собран так, чтобы не мешать повороту танковой башни.

Арматуру заточил Виктор. Ну как заточил, стрельнул в охапку металлических прутьев под нужным углом из аннигилятора, отчего арматура приобрела редкостно опасную для здоровья заточку. Примерно тем же способом, она была нарезана на куски нужной длины. Способ предложил Гена: во время создания баррикады обсуждали дневные события и то, что администратор запретил Виктору использовать аннигилятор для защиты станции от ботов.