Татьяна на некоторое время замолчала, лишь медленно и ровно дыша, дабы хотя бы частично взять себя в руки.
— Можно я тебя убью? — по прошествии нескольких секунд осведомилась она, — Ну, пожалуйста, мне это очень нужно!
— Нельзя, — отрезал молодой человек, — Я охраняюсь законами этого замка и не хочу стать одним из его привидений. Так в чем проблема? И откуда у тебя взялся браслет? Раньше он разве был?
— Нет, — девушка неожиданно ощутила себя крайне несчастной, и голос ее зазвучал соответственно, — Раньше его разве не было. Он был на шее у Тио, я сняла, и…
— Так, для начала объясни, кто есть Тио, — категорически потребовал младший брат хозяина замка и, положив доселе сжимаемую им в руке книгу на стол, скрестил руки на груди. Подозрительный взгляд его устремился к обнаруженной на коленях девушки кошке, и юноша нахмурился.
— Надеюсь, это не та, о ком я думаю.
— Та, — виновато подтвердила Татьяна, — Но это не важно! Я сняла браслет, одела его, а потом… все стало как-то очень странно и я смогла прочитать фамильное древо.
— Сняла, одела… — молодой человек недовольно поморщился, — Во-первых, это важно. Твоя Тио — так ты ее называешь? — с самого начала не внушает мне доверия. Я серьезно, Татьяна, — заметив, что собеседница в очередной раз собирается возразить, юноша поднял оцарапанную руку, — Знаешь, я как-то очень достал одну крупную зверюшку и она меня укусила. Так вот, на коже даже и следа не осталось, а зверюшка потом долго и недовольно отплевывалась… — Роман ностальгически вздохнул и продолжил, — То, что кошечка так ловко сумела меня оцарапать само по себе уже подозрительно. А то, что она подсунула тебе какой-то странный браслет…
— Она мне его не подсовывала, — вступилась за кошку Татьяна, — Я сама!..
— Тем более, — фыркнул ее собеседник, — Одевать то, что было на шее такого подозрительного животного…
— Да-да, глупо и недальновидно, — девушка закатила глаза и, помахав в воздухе рукой, на которой был браслет, вытянула ее вперед, — Но делать-то с ним теперь что?
— А я откуда знаю? — вежливо приподнял брови Роман, — Искать того, кто в этом разбирается, больше ничего посоветовать не могу. Как ты его вообще одела? Застежек на нем как будто не видать, а на руке он довольно плотно…
— Он съежился, когда я его надела, — буркнула Татьяна.
— Сел? — ухмыльнулся молодой человек, — Наверное, его кто-то постирал… А про какое древо ты говорила?
— Про это, — девушка, почему-то испытав облегчение от смены темы, поспешила указать на лежащий на столе свиток, — Не знаю, чье оно, правда…
— Наверняка какой-нибудь кухарки! — мигом оживился Роман, — Давай срочно посмотрим, в жизни не встречал кухарку с родословной! Интересно же!
— Ты когда-нибудь бываешь серьезным? — осведомилась Татьяна, придвигаясь ближе к столу и всматриваясь в написанные весьма заковыристым, хотя и разборчивым почерком, имена.
— Секунду назад был, — фыркнул парень, — А вообще для серьезности здесь есть Эрик. Я не совсем по этой части.
— Мда, это крайне заметно, — пробормотала девушка и предпочла обратить внимание на старинный документ.
Роман тоже замолчал и, слегка пихнув собеседницу, облокотился на стол, подпирая голову ладонями и всматриваясь в древние строки с откровенно деланным интересом. Впрочем, не прошло и нескольких секунд, как внимание его стало искренним, и молодой человек, выпрямившись, уперся ладонями в столешницу, вглядываясь в древние строки жадно и недоверчиво.
Поглощенная попытками разобрать все же несколько неудобочитаемый почерк, которым было написано подавляющее большинство имен, девушка не заметила перемены в поведении молодого человека и, спустя несколько минут, с тихим вздохом откинулась на спинку стула. Разбирать почерк, даже не смотря на то, что теперь он, благодаря, надо полагать, браслету, казался понятнее, чем прежде, было все еще неимоверно тяжело.
— Все, что я пока могу понять, так это то, что смотрю на фамильное древо семейства де Нормонд, — устало поведала она, переводя взгляд на стоящего рядом юношу. Тот остался безучастен. Серьезное, сосредоточенное лицо его сейчас, на удивление, не хранило и тени привычной улыбки, и Татьяна, не понимая, чем вызвана такая перемена в поведении младшего брата хозяина замка, снова подалась вперед, пытаясь увидеть в древнем манускрипте то, что произвело столь сильное впечатление на Романа.
Итак, первое имя, очевидно, основатель рода — некто Виктор Базиль де Нормонд, еще в шестом веке женившейся на Аделайн, в девичестве носившей фамилию Ламберт. Быстро пробежав глазами имена различных потомков этого союза, Татьяна остановилась на двух именах: Анри Александр де Нормонд и ставшая его женой в 1684 году Арабель, урожденная Фонтэн.
Здесь древо почти завершалось. После союза Анри Александра и Арабель было указано лишь три имени. Эрик Стефан де Нормонд, год рождения 1688, дата смерти не указана; Роман Натан де Нормонд, год рождения 1691, дата смерти также не указана; и Людовик Филипп де Нормонд, год рождения 1697, год смерти 1711. Быстро посчитав количество прожитых последним молодым человеком лет, девушка невольно поежилась. Всего четырнадцать, совсем еще ребенок… Что же могло случиться с ним?
— Луи… — неожиданно прозвучавший сбоку странно хриплый голос Романа, заставил Татьяну вздрогнуть. Молодой человек, сейчас смотрящий на те же имена, что и она, неуверенно протянул руку и коснулся имени мальчика. Заметив, что пальцы его дрожат, девушка насторожилась.
— Как странно… — продолжал, между тем, бормотать юноша, — Я не помню его… То есть помню, но как-то слишком туманно и неотчетливо, и… — его пальцы скользнули по старинному свитку выше, к именам Анри и Арабель, — Мама… Отец! Как я могу не помнить собственных родителей? Что за чертовщина здесь творится?! — с сими словами он резко отдернул руку и, отстранившись от стола, быстрым шагом подошел к окну, всматриваясь в даль через покрытое пылью стекло.
Татьяна, проводив его изумленным взглядом, вновь уставилась на последние имена, постепенно начиная сопоставлять происходящее и от этого поражаясь все больше.
— Погоди, ты… Ты что, хочешь сказать, что имеешь к этому отношение? — недоверчиво пробормотала она, — Что это твое… ваше с Эриком фамильное древо??
Роман, не поворачиваясь, мрачно кивнул. Голос его, когда он отвечал, прозвучал непривычно отстраненно и даже холодно, смутно напомнив тон его старшего брата:
— Здесь ведь указаны наши имена. К чему спрашивать?
— Мало ли бывает совпадений, — девушка неуверенно улыбнулась, надеясь немного сменить тему и отвлечь собеседника от мрачных мыслей. Попытка не удалась. Юноша, облокотившись на пыльное стекло, и запустив пальцы в собственные волосы, продолжал мрачно созерцать пространство за ним.
— Я и дедушку с бабушкой не помню… — тихо произнес он по прошествии нескольких секунд, — Помню, что они были, но какие-то подробности вспомнить не могу. Ерунда какая-то… — он снова умолк, не отводя взгляда от окна. Татьяна тихо вздохнула и, предпочтя ничего не отвечать на это высказывание, вновь обратила взгляд к фамильному древу, глядя теперь на имена Гийона Лотера де Нормонда и Натали, урожденной Клеман. Именно от их союза шла ветвь Анри, в свою очередь бывшего отцом Романа и Эрика и, вероятно, именно их имел ввиду первый, упоминая о дедушке и бабушке. Покосившись на молодого человека, девушка предпочла продолжить изучение старинного свитка. Вскоре, не взирая на некоторые трудности с пониманием почерка, она выяснила, что у Гийона Лотера имелась сестра, старше его на пять лет, а у Анри Александра — брат, Альберт Антуан де Нормонд, моложе его на три года. Дата смерти возле имени последнего почему-то тоже отсутствовала. Татьяна чуть поморщилась. Опять Альберт… В последнее время это имя всплывает с какой-то подозрительной частотой, куда не глянь.
Кроме того, сейчас с этим именем была связана еще одна странность. Как уже упоминалось, основная часть имен в этом фамильном древе была написана довольно-таки неудобочитаемым почерком, разбирать который девушке порой было до крайности затруднительно. Однако же, имя Альберта было написано совершенно другим почерком — более острым, более четким, понятным, и смутно напоминающим что-то.
