меня не было ни малейшей возможности. Я раз пять заявлял конвойному офицеру,
который вел нас к отелю, что я шериф, и просил о возможности
продемонстрировать ему свои документы.
- Что же он отвечал вам, мастер шериф?
- Он ответил мне только один раз Он сказал: "Ничего не знаю, у меня
приказ".
- Как вы полагаете, о каком приказе могла идти речь?
- Я уверен, что это был приказ изолировать дружину и лично меня. Мне
могут возразить, что офицер принял нас за захвативших город бандитов, но
тогда его следует признать или слепым, или помешанным. Каждый из дружинников
имел положенную в таких случаях светящуюся наклейку на одежде, а также
стандартное оружие. К тому же многие из нас были одеты в старые армейские
комбинезоны, а бандитам такие взять неоткуда.
- Солдаты оскорбляли вас, мастер шериф?
- Меня несколько раз ударили по лицу, и в тот же день меня
освидетельствовал старший государственный врач полковник Огоновский. Я
думаю, он подтвердит, что разукрасили меня как следует. Наверное, по логике
наших оппонентов я должен был сделать солдатам предупреждение, а потом
принять меры по их выдворению за пределы территории...
В зале раздался смех.
- Теперь я хотел бы допросить Андрея Трегарта Огоновского, полковника
медслужбы в отставке, кавалера Рыцарского Креста, в данный момент
исполняющего обязанности старшего государственного врача территории
Гринвиллоу. Мастер Огоновский, когда вы прибыли в городок Змеиный лог? Я
хочу сказать, в котором часу это было?
- Дело шло к полудню. Я приехал в город, уже зная, что там находятся
подразделения сто восьмого легиона, и был совершенно шокирован увиденным.
Поэтому я не стал там задерживаться, а сразу же поехал в канцелярию
шефа-попечителя Бэрдена. Там я также был избит.
- Что значит "также"? - подскочил адвокат ответчиков. - Вы утверждаете,
что были избиты? Пожалуйста, поподробнее, доктор.
- В приемной канцелярии я был встречен тремя офицерами, которые
потребовали, чтобы я немедленно покинул канцелярию. При этом я был оскорблен
словом, а чуть позже - действием.
- Подробнее, пожалуйста, - заскрипел оживившийся судья. - Как, говорите,
вы были оскорблены?
- Трое вооруженных офицеров, дежурившие в приемной шефа-попечителя,
потребовали, чтобы я убирался восвояси. А перед этим сдал им свое оружие.
- Вы были вооружены, мастер Огоновский? И что же это было за оружие?
- Это был малосерийный нестандартный излучатель модели "Вальде" "Мк-8".
- Вы хотите сказать, что у вас было армейское оружие? - едва не завопил
адвокат компании. - И вам не понравилось требование сдать его?
Трюфо уже начал подниматься со стула, но Андрей остановил его незаметным
жестом.
- Я позволю себе напомнить вам, что старший офицер, награжденный к тому
же одной из высших наград Конфедерации и уволенный с почетом, имеет право на
ношение любого табельного оружия в любое время дня и ночи... еще я должен
уточнить, что излучатель был именной, в чем удостоверился
лейтенант-полковник Блинов.
- Но вас, наверное, приняли за бандита, - предположил судья.
- Мне трудно понять, как можно разглядеть бандита в человеке, одетом в
боевой комбинезон и куртку с погонами полковника медслужбы.
У судьи вытянулось лицо, и Андрей поймал его разъяренный взгляд,
обращенный в сторону адвокатов ответчика.
- Вы хотите заявить, что офицеры, находившиеся в приемной
шефа-попечителя, позволили себе оскорбления старшего по званию?
- Я хочу сказать, что они крепко помяли мне ребра. И не только это...
ваша честь! Как может быть расценено пребывание офицерского караула в
канцелярии государственного администратора высокого ранга?
- Мастер Бэрден! - задохнулся судья. - Вы подтверждаете пребывание
офицерского караула в приемной вашей канцелярии?
- Подтверждаю, ваша честь.
- Караул был выставлен по вашему требованию?
- Он был выставлен вопреки моим возражениям. Зал заревел. Адвокаты
ответчиков яростно шептали что-то Блинову, лицо которого приобрело
совершенно трупный оттенок. Хатчинсон сидел на своем месте, отрешенный, как
статуя, и смотрел прямо перед собой. Все понимали, к чему могут привести
такие заявления. Андрей посмотрел на Бэрдена. Шеф-попечигель нервно кусал
губы и приглаживал свои редкие серые волосы. На него смотрел и Даль, в его
взгляде читалось искреннее восхищение. В эти мгновения Огоновский понял:
Бэрден компенсирует годы, проведенные за терминалами интендантского
управления, те годы, когда его товарищи сражались и погибали, а он, читая
очередные сводки, точно так же кусал губы, зная, что война проходит мимо
него. Наверное, он заваливал начальство рапортами, но его неизменно
оставляли на месте - старательного, аккуратного и незаменимого. А вокруг
грохотали пушки... теперь ему выпала честь произвести залп главным калибром,
и он не упустит своего шанса. Андрею хотелось показать ему поднятый в
приветствии кулак, но он понимал, что здесь это делать не следует.
- Тихо! - забарабанил молотком судья Додд. - Какой нервный процесс
сегодня, - пожаловался он секретарю. - Тихо, или я вызову приставов! Мастер
Огоновский, вы понимаете, что ваши с мастером Бэрденом заявления позволяют
мне начать расследование дела о мятеже?
Андрей уже раскрыл было рот для ответа, но тут поймал на себе
сосредоточенный взгляд Даля.
- Я не думаю, что нам следует говорить о мятеже, - медленно произнес он,
в упор глядя на Бэрдена. - Речь идет о грубейшем, откровенно циничном
давлении, которое оказывалось на шефа-попечителя территории Гринвиллоу.
- Что вам известно об этом, мастер Огоновский?
- Мне известно, что мастеру Бэрдену предлагали взятку.
- Протестую! - рявкнул адвокат ответчиков.
- Протест принимается, - кивнул судья.
Трюфо загадочно улыбнулся, а Даль, скорчив ехиднейшую мину, откинулся на
спинку своего стула.
- Хорошо, господа. Я хочу спросить у лейтенанта-полковника Блинова, с
какой целью он поставил офицеров в приемной шефа-попечителя территории
Гринвиллоу.
- Ваша честь! На территории могли находиться бандиты!..
- Но ведь шеф-попечитель Бэрден выражал свой протест по этому поводу?
- Ваша честь, мне казалось, что мастер Бэрден пребывает в состоянии
аффекта... Он был так напуган всем происходящим, что мне пришлось отвезти
его в канцелярию под охраной.
- Это ложь! - рявкнул в ответ Бэрден. - Я не был напуган! Может быть, вы
еще скажете, что я был пьян, а потому не могу отвечать за свои тогдашние
действия? Или может быть, вы забыли, как я говорил вам, что офицерский
караул в приемной государственного администратора - это нарушение аж трех
статей? Или вы думаете, я не видел, как ваши адъютанты дубасили в приемной
полковника Огоновского? Ваша честь, я хочу сделать заявление!
- Окажите любезность, ваша милость.
- Ваша честь, я слышал, как доктор Огоновский вошел в приемную. Я видел,
как он попытался войти в мой кабинет - он уже почти вошел, но тут его
вытащили обратно. Я подтверждаю его заявление о том, что на нем была
форменная куртка со знаками различия полковника флотской медслужбы. Я
подтверждаю его заявление о том, что его избивали офицеры караула.
- Вы это видели, мастер Бэрден?
- Я это слышал, ваша честь.
Блинов в отчаянии развел руками.
Судья поглядел на висевшие на стене часы и шарахнул молотком:
- Прения сторон продолжатся завтра!
Вокруг серого здания суда метались представители прессы. Даль, Маркелас и
остальные тут же оказались в плотном кольце людей, размахивающих
