Талисман для героя (СИ) - Бабакин Валентин

— Простите, это вы о чем? О каком таком творце вселенной идет речь? — Насторожился Здоровец. — У нас в нашей стране творцом является советский народ. Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать, молодой человек.

— Не я говорю сие, а чрез меня оный вещает, — назидательно произнес Кожура. — Человек воистину духовный красоту творит, но знание о том приходит ему от Творца всевышнего. И текут мысли в сем устремлении мирно и спокойно в гармонии превеликой и проявляются красотой в формах зримых, да в звуках гармоничных. Только так и не иначе, воистину. Но бывает умы буйные и активные в ложном знании своем и в иллюзии мудрствования, и блудят они в трех соснах…

Похоже, что Толика понесло не слабо на этот раз. Видимо под впечатлением всего увиденного здесь он решил блеснуть своим духовным развитием. Вчера поздним вечером, когда я рассказывал о своем мире, он неоднократно встревал в разговор с подобными речами, но Роман его быстро осаживал, хотя сам несколько раз затевал разговор о планете Оум.

— Подождите, подождите, молодой человек, — нахмурился Здоровец. — Я как человек партийный и атеист не могу позволить здесь разводить подобные речи о каких-то там творцах вселенной и намеках на чей-то буйный ум. Вы, похоже, тут нам о боге толкуете? Но бога нет!

— Да, я подтверждаю, что бога нет! — решительно заявила Василиса. — В моем информационном блоке нет сведений о каком-либо творце вселенной. Значит, его нет.

Кожура невесело усмехнулся, но ничего не сказал в ответ.

— Шутит он, — махнул рукой Роман. — Это он так по-своему выражает восторг увиденным. А у меня лично просто нет слов.

— Товарищи, пройдемте далее, — предложила Василиса. — Жаль, что я не могу испытывать чувство восторга, но уверена, что вы все потеряете дар речи, после того, как увидите, что там внутри.

Внутри сразу после входа мы увидели панораму огромного макета какого-то красивого города со зданиями, дорогами, бульварами и рекой. Все было выполнено настолько реалистично, что складывалось впечатлений созерцания панорамы с высоты птичьего полета. Иллюзия достоверности дополнялась незаметным переходом материальных объемов в голографические перспективы, уводящие к горизонту, где по синему небу плыли облака, и медленно таял след от самолета.

По улицам этого города ехали маленькие автомобили, а кое-где они просто плыли на небольшой высоте по воздуху, и я сообразил, что это и есть те самые модели новых транспортных средств на гравитационной подушке.

— Лепота! — восторженно воскликнул Кожура. — Я в восторге!

— Перед вами вид образцового социалистического города, — пояснила Василиса. — В нашей советской стране большое внимание уделяется качеству градостроительной среды с её эстетическими и материальными функциями. Вся система советского градостроительства построена на обязательном соблюдении четких норм и правил, которые разработаны ведущими научно-исследовательскими центрами страны. В отличие от капиталистического мира, где основным мерилом застройки является выгода…

Василиса опять вошла в свой репертуар. Она много рассказывала о диких принципах застройки западных городов и превращении их в каменные джунгли. Затем она плавно вырулила на преимущества советского зодчества. Она рассказывала, что в советское градостроительство основано на комплексном подходе, при котором люди наряду с качественным и комфортным жильем получают развитую систему с объектами культурно-бытового обслуживания в пешеходной доступности от своих квартир.

Я изучал историю советской архитектуры на лекциях по градостроительству. Основной планировочной единицей жилой застройки в советской системе являлся микрорайон, который возводился комплексно с детскими садами, школами, продовольственными магазинами и спортивными площадками. Норма зеленых насаждений строго соблюдалась. Объекты периодического спроса, такие, как клубы, универмаги и поликлиники размещались за пределами жилой застройки на специально выделенных участках для общественных центров.

Система советского градостроительства сохранилась здесь в полной мере, судя по этому макету города и словам Василисы. Они не представляли для меня новизны. Я отвлекся и немного отошел в сторону, чтобы лучше рассмотреть архитектурное решение общественного центра. Это был градостроительный комплекс, выполненный в едином стиле и композиционной идее. Но не успел я в подробностях оценить это гармоничное, на мой взгляд, решение, как ко мне приблизились молодые люди. Это были две девушки и худенький парень в очках и белой бейсболке. Эдакий «ботаник». Девушки были совершенно одинаковые. Близняшки.

— Иизвините, — робко произнес, немного заикаясь парень. — Это вы? Дда?

Я непонимающе уставился на него.

— Это он, — уверенно заявила одна из девушек. — Точно он.

— Этто вы, — уже уверенно произнес парень. — Вас зовут Валерий. Ввы пели вчера во Дворце Советов. — Разрешите ппознаакомиться. Юрик.

Он протянул мне руку. Я машинально пожал его ладонь.

— А я Рита, — представилась девушка. — А она Юля. Мы близняшки.

— Правда? — я нарочито удивленно поднял брови. — А я думал, что здесь на выставке уже клонируют людей.

Девчонки рассмеялись. Ботаник сохранил серьезный вид.

— Ввы талант и герой, — заявил он. — Я ххочу брать с вас пример и тоже, когда пойду в армию стану ггероем. Пойду служить этой осенью.

— Тебя не возьмут с твоим зрением, — возразила Рита.

— Ввозьмут, я линзы вставлю, — упрямо произнес ботаник. — Скажите, уважаемый Валерий. Что ннужно для того, чтобы стать героем? После ваших песен я твердо решил умереть зааа Родину.

Я внимательно посмотрел на него. Шутит или говорит серьезно? Нет, похоже, что не шутит. Взгляд жесткий, глаза сильно увеличены очками.

— Умереть?

— Да!

— Зачем? Человек рождается, чтобы жить. Чтобы построить дом, воспитать детей. Чтобы…

— Это буржуазная идеология обывателя! — резко возразил ботаник. Он даже перестал заикаться. — Человек рожден для подвига!

— Человек рожден для жизни, — спокойно сказал я. — Когда ты это поймешь, твоя жизнь станет настоящим подвигом. Удачи тебе.

Я направился в сторону Василисы.

— Постойте, — окликнула меня Рита. — Можно автограф? Пожалуйста.

Она протянула мне блокнотик и ручку.

— И мне, и мне, — повторили Юля и ботаник. Юля подала мне мою фотографию из какого-то журнала, а ботаник снял бейсболку.

Я исполнил их просьбу, и они радостные пошли в сторону выхода, где затерялись среди посетителей.

Мои мысли смешались. Этот мирный с виду парень был готов умереть за Родину после моего концерта? Но разве я пел с целью призыва людей на смерть? А может быть он не один такой, вот так воспринявший эти песни? Может быть их сотни? Тысячи? Миллионы тех, кто видел это в прямой трансляции? И все они теперь хотят умереть? Да, ну, ерунда. Может этот ботаник просто не в себе. Может он псих настоящий, и у него есть справка. Конечно, есть справка. У него глаза сумасшедшего.

Придя к таким выводам, я уже хотел было вернуться к своей компании, которая продолжала топтаться неподалеку, но кто-то легко коснулся моего плеча. Я оглянулся и удивленно поднял брови. Это была Жанна. Мы расстались с ней вчера вечером на выходе из гостиницы.

Некоторое время я тупо смотрел на нее, пытаясь сообразить, зачем она здесь, случайная ли эта встреча в огромном городе, или она специально искала меня.

— Здравствуй, — приветливо сказала Жанна. — Почему такой серьезный? Ты не рад мне?

— Рад, но больше удивлен, — ответил я.

— Не беспокойся, — она грустно улыбнулась. — Навязываться парням не в моих правилах, хотя ты мне очень нравишься. Я пришла поговорить про другое. Давай присядем.

Мы сели на свободную скамейку, каких было много здесь для отдыха посетителей. Жанна настороженно глянула по сторонам, будто чего-то опасалась, потом внимательно посмотрела на меня, как будто увидела первый раз.

— Что случилось? — спросил я.

— Пока еще не случилось, — ответила она. — Но рано или поздно случиться. Поэтому ты должен исчезнуть.