Дороги Гвенхейда (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич

— А дела плохи, — отметил Боб, приваливаясь спиной к дереву и тяжело дыша.

— Вы так полагаете, сударь? — светский тон дался с известным усилием.

— В известной степени да, — выдал Боб и неожиданно ухмыльнулся. — Что так смотрите? Пока кручусь с вами, благородными, так и болтать по-вашему глядишь выучусь. Вдруг пригодится... потом, если сделаюсь дворянином. Сделаюсь, вы считаете?

— Ну... Все возможности имеются. Вы чародей, и офицер теперь вдобавок.

— Вот, есть за что бороться, — Боб высунулся и выстрелил из силового посоха — довольно неплохо, стоит отметить. В толпе вражеских бойцов, приближавшихся к ним, кто-то упал. Другие вытащили сабли — явно уже собирались переходить в рукопашную. — Как считаете, — спросил Кренхилл, — если буду дворянином и магом, синьора Ландони пойдет за меня замуж?

Патрик разрядил оба пистолета, убив одного из нападавших, и снова присел.

— Вам столь понравилась прелестная синьора Ландони?

— Глаз от нее отвести не могу, — Боб крутил в ладонях энергетический жезл и выглядел порядком смущенным. — Мы даже целовались тогда, ну, в ту ночь, когда вы убили Луиса, но не больше того. Признаться, она хотела, но я не решился. Это совсем иначе, чем с подавальщицами в трактире, вы понимаете. Как-то неловко даже, дворянка и я. Правда, она замужем, но ее муж сбежал, и если добиться развода... Как считаете, если сделаю предложение, шансы у меня будут?

— Сложный вопрос, — Патрик принялся снова перезаряжать пистолеты. Два последних из находившихся под ментальным контролем Кельвина бойцов рухнули замертво, сраженные пулями. — А у меня с госпожой Доннер, — спросил он внезапно, — шансы имеются, как со стороны кажется, мастер Кренхилл?

Боб задумался. Попутно снова сделал выстрел из посоха, огонь мазнул, уходя вдаль. Прожег рану в чьей-то груди.

— Тоже сложно сказать. Если не будете ее доводить, может и неплохие.

— Это я, значит, довожу, — Патрик усмехнулся, загоняя в пистолет пулю.

— Мы будем героями, — сказал Боб внезапно. Вражеские бойцы, обнажившие клинки, стремительно сокращали расстояние между ними, а некромант и Принц Пламени, остававшиеся в укрытии, так и не спешили прийти на подмогу. — Герои битвы при Уайт Лейк, как звучит? Я так думаю, барышни без ума от героев.

— Вот и проверим, — Патрик взлетел на ноги, делая выстрелы. Пули засвистели вместе с налетевшим ветром, удалось зацепить еще одного из вражеских бойцов, правда вроде не до смерти. Затем он вложил в кобуру пистолеты, понимая, что на новую перезарядку времени уже не остается, и вытащил шпагу. "Если Кельвин и Аматрис не очнутся, нам, возможно, пора умирать".

Умирать не пришлось.

Солдаты и волшебники, убитые за время перестрелки, вдруг начали подниматься с земли — несмотря на оставленные в телах раны. Патрик сперва аж глазами моргнул — едва поверил, что нечто такое возможно, рядом потрясенно выругался Боб. Мертвецы вставали, брались за клинки и энергетические жезлы, их лица оставались бесстрастны, глаза казались ослепшими, устремленными в никуда, но движения оставались проворными, как у живых. Кто-то из нападающих тоже потрясенно выругался, выстрелил из ружья по ближайшему из поднимавшихся на ноги покойников. Мертвец пошатнулся, но устоял, несмотря на дырку, получившуюся в его голове. Дважды убитый гвардеец сделал два быстрых шага вперед, взмахнул саблей, полоснув им по плечу не успевшего парировать противника. Еще секунда, две — и тогда живые и мертвые окончательно сблизились, перемешались и сошлись в рукопашной. Заблистали клинки, загремело железо, кто-то, насквозь пронзенный, опрокинулся на спину. Сраженные насмерть солдаты поднимались прямо посреди неприятельского строя и присоединялись к сражению.

— Вот это понимаю, — сказал Патрик. — Настоящая некромантия.

— Это Кельвин делает?

— Надеюсь, что он. Ну или, — Патрик подумал, — настал конец света.

Аматрис наконец снял до того укрывавший их с некромантом барьер. Принц Пламени и Кельвин шли к месту схватки, при этом Аматрис держал на весу оба обнаженных коротких меча, а Кельвин пока даже не брался за оружие. Вокруг фигуры некроманта вились, едва заметные на ясном дневному свету, черные тени. Они опутывали его ноги, вуалью казались рук, лицо казалось бесстрастным, облаченным в камень — Патрик не сомневался, что некроманту приходится прилагать немалые усилия, чтобы поддерживать работающим сотворенное им заклятие.

— Впечатляет, правда? — спросил Патрик Аматриса, приблизившись.

— Не то слово. Но вы, кажется, не одобряли подобные эксперименты?

— И сейчас не одобряю, — Принц Пламени дернул плечом. — Если наш разбойный дружок слегка ослабит вожжи, призраки, вселенные им в покойников, обретут свободу. Мертвые одуреть как злы, вы понимаете? Мертвые голодны. Мертвые охотно вцепятся в глотки живым, не разбирая, кто им товарищ, кто враг. Но все равно впечатляет, — Аматрис перехватил поудобнее меч. Сделал три танцующих шага, ворвался в толпу, нанося быстрые, размашистые рубящие удары во все стороны. Патрик последовал его примеру.

В наступившем хаосе у Патрика не было ни малейшей возможности оценить, кто перед ним, живой или мертвый. В конце концов и те, и другие были облачены в одну и ту же форму и сражались с одинаковой сноровкой. Поэтому он просто наносил удары во все стороны, продвигаясь вперед, по направлению к парковой дорожке, ведущей к крыльцу особняка. Сзади Патрика прикрывал Боб, довольно меткими выстрелами из силового посоха поражая вражеских бойцов, которые могли бы представлять опасность. Второпях Патрик подумал, что Кренхилл весьма неплохо освоился обращаться с оружием чародеев — впрочем, ничего удивительного, если он и раньше был хорошим стрелком, когда дело касалось ружья или пистолета.

Рядом бился Аматрис — взмах, блок, пируэт, касание клинка и плоти. Принц Пламени больше пока не пытался прибегать к магии, зато бился отлично, не хуже самых опытных абордажных бойцов из прежней пиратской команды "Креветки". Почти каждый сделанный им удар достигал цели. Патрик тоже старался не ударить в грязь лицом, вспомнить все хитрости, которые только удавалось применить в этой толчее. Вынесенная из страны теней шпага оказалась превосходным клинком, легким и быстрым, Патрик колол, рубил и резал во все стороны, сам попутно уворачиваясь от вражеских ударов или блокируя их при помощи закрытой рукояти.

Шаг за шагом они приближались к вымощенной мраморной плитке дорожкой, прорубаясь сквозь неприятельский строй. Сзади, заметил Патрик, напирали еще бойцы, волнами подходившие со стороны особняка. Стрелять у них не получалось, ввиду царившей суматохи и толчеи, зато сабли и палаши так и просились в дело. Собственный недавний лихой план, незаметно пробраться вовнутрь и похитить принцессу, теперь казался самоуверенным и безрассудным. "Вчетвером мы бы ни за что не справились с подобной оравой". Впрочем, биться вчетвером, к счастью, и не приходилось. Против них выступило несколько десятков солдат королевской лейб-гвардии — и еще почти столько же, поднятые силой Кельвина из мертвых, сражались на их стороне. Патрик заметил, что некоторые из оживших мертвецов все же падают вновь наземь, сраженные ударами клинка — но чтобы убить каждого из них, требовалось нанести не один, а два или три смертельных удара.

"Одной тьме ведомо, как это работает. Может, магические связи, при помощи которых Кельвин вдохнул в них подобие жизни, непрочны. Может, духов, призванных из-за грани, получается изгнать холодным железом, если хорошо постараться". Сам Патрик тоже сразил нескольких мертвых бойцов — по ошибке, в неразберихе приняв их за врагов.

Наконец они прорвались. Большая часть вражеских солдат остались лежать на примятой, окровавленной траве бездыханными, остальные отступали, на ходу вскидывая мушкеты и отстреливаясь. Здесь вновь применил доступную ему магию Аматрис. Пули отлетали в стороны, не касаясь Патрика и его товарищей, словно сносимые ветром.

Затем несколько мушкетов взорвались у гвардейцев прямо в руках, Принц Пламени расхохотался. Патрик опознал это заклятие — подрыв пороха. Все бы ничего, да только оно считалось очень сложным, доступным лишь кругу волшебников, объединивших свои усилия воедино, и к тому же его было крайне сложно направить на какой-то мелкий предмет. Взорвать на расстоянии бочки с порохом, как это сделали имперцы при Наргонде, или пороховой склад, что провернули изменники из Башни, согласно рассказу Дирхейла, при Кенхолде — это еще ладно, это при должной подготовке было группе волшебников по плечу, и то при условии, что блокирующие чары не выставят их противники, но просто мушкет у солдата в руках? Будь такое умение доступно многим чародеям, огнестрельное оружие быстро бы сделалось бесполезным.