Оставив Михаила Петровича, говорящим на ломанном английском, разбираться с устройством остальной группы, я утащил Машу с собой, как паук муху в глубину паутины, и отпустив носильщиков, объявил девушке, что нам нужно срочно принять душ. Давно распробовав секс со мной, поскольку до нашей встречи она была девственницей, Маша не стала ломаться и пожав плечами, показала рукой, что готова. Так что на ужин мы спустились сильно утомлённые, но полностью довольные друг другом, держась при этом за руки, вызывая всеобщую зависть.
* * *
На следующее утро нас повезли к месту раскопок, где мы и должны были жить дальше в палаточном лагере. Ну как мы, остальная группа, поскольку для себя я арендовал дом на колёсах, с кондиционером и всеми удобствами, к которому раз в сутки подъезжала машина, заправляла баки водой, топливом и отсасывала отходы человеческой жизнедеятельности. Маша, сначала при виде него долго артачилась и даже первые три дня провела вместе со всеми, в палатках, но мой цветущий и радостный вид единственного человека, кто тут по-настоящему наслаждался жизнью. Кроме бытовых удобств, мне ещё и привозили еду три раза в день из лучшего ресторана ближайшего города, так что в конце концов Маша сдалась и переехала ко мне. Разница проживания была просто колоссальная: они экономили воду, я нет, они вынуждены были готовить себе всё сами, я нет, ну и разумеется жара. Она была изнуряющей и постоянной, я же спокойно спал под кондиционером. Учитывая, что мне ничего, кроме наблюдения за работой других не нужно было делать, я через неделю подобной жизни понял, что всё не так уж и плохо, как я думал раньше и лето может пройти много лучше, чем я решил первоначально.
— Андрей, помоги мне с землёй! — Маша уже несколько раз пыталась воззвать к моей совести и трудоустроить меня, но я всегда делал занятой вид. Также и сейчас.
— Сейчас, в туалет только схожу, — крикнул я, отходя от неё, — утренние устрицы были видимо несвежие.
Рядом раздалось фырканье и усмешки, но все прекрасно знали кто я, что тут делаю и ради чего, а точнее кого здесь нахожусь. В конце концов только благодаря моему присутствию решались некоторые трудные бытовые проблемы, когда Маша подходила и просила меня помочь. С этим я никогда не артачился, тут же бросался решать вопрос. Но всё равно девушка не оставляла своих попыток испачкать мои белоснежно белые одежды плебейским трудом.
— Твой Андрей, как фараон над рабами, — пошутил Иван, с которым мы неплохо успели познакомиться, — плётки только не хватает и надсмотрщиков.
Шутка мне показалась весёлой, так что я позвонил, заказал в городе плётку, которую вскоре привезли вместе со стулом и большим зонтом. Расположившись на возвышении, я взмахнул ею.
— Ну как Вань? Так лучше?
Он вздохнул и пожаловался окружающим.
— Ну кто меня за язык-то тянул?
Раздались недовольные голоса, на что я сурово заметил.
— Работайте рабы, если сделаете дневную норму, то так и быть устрою вам вечером праздник.
Это немного оживило студентов.
— Что за праздник Андрей? — кокетливо поинтересовалась Жанна.
— А какой вы хотите?
Студенты ещё больше оживились и стали предлагать идеи.
— Давайте проголосуем, и я чтобы, не продолжать вас раздражать своим присутствием, займусь его устройством, — предложил я.
Победила гавайская вечеринка, так что оставив свой наблюдательный пост, я помахивая плёткой, пошёл к своему трейлеру. Внезапно бросившаяся из-под моих ног чёрная кошка заставила меня вздрогнуть от неожиданности своего появления, и отшатнуться в сторону гробницы вырубленной в скале.
— Тьфу ты тварь, — плюнул я ей вслед, — напугала.
Я пошёл было по своим делам, но из тёмного прохода раздалось жалобное мяуканье.
— Ну нет, я туда не пойду! — я повернулся, сделал вид, что ничего не слышал и пошёл к себе.
Не доходя буквально десяток метров до дома на колёсах, я остановился. Сам по себе я бы никогда туда не полез, но вот Маша. Любительница всяческой живности, а особенно котов, бросилась бы стремглав туда, несмотря ни на какую опасность. И хотя её рядом не было, я прямо представил себе, что будет, если найдут дохлую кошку. Червячок сомнений стал грызть меня, и я вздохнув повернулся, пойдя назад. Как назло никого рядом не было: ни студентов, ни арабов, никого бы то ни было ещё. Палаточный лагерь за исключением пары дежурных, которые были заняты приготовлением пищи и явно не пойдут за мной ловить кошку, был пуст, поэтому пришлось сначала взять налобный фонарик, а затем вернуться к чёрному зеву гробницы и позвать проклятое животное.
— Кис-кис!
Где-то глубоко внутри раздался шум и явное жалобное.
— Мяу!
Кошка или кот, явно самостоятельно не могла выбраться обратно. Лезть внутрь, хоть и всё здесь было давно перекопано и осмотрено археологами крайне не хотелось. Оглянувшись по сторонам в последней тщетной попытке найти идиота, который полезет внутрь за меня, я никого так и не нашёл и сам стал этим самым идиотом, под узким светом фонаря, аккуратно, держась за стену спускаться вниз.
— Кис-кис! — позвал я.
— Мяу! — раздалось жалобное, ещё ниже.
Чертыхаясь и матерясь на тупое животное я внимательно смотря под ноги и убирая с лица пыль, поднятую мной, стал спускаться вниз по наклонной лестнице. Было очень страшно в самом начале, но спустя пять минут, я как-то самоуспокоился и понимая, что сюжет из фильма «Мумия» вряд ли здесь возможен, ускорил спуск вскоре попав в первые комнаты, изрисованные египетскими рисунками, а также картинками.
— Кис-кис!
— Мяу! — раздалось совсем уж близко.
Обрадовавшись, я шагнул вперёд, попав в гораздо большую комнату, чем первая, где стоял единственный каменный саркофаг, на котором лежала чёрная кошка.
— Да ты офигела что ли! — изумился я, видя что ей ничего не угрожает, а она просто лежит и жалобно мяучит, — зачем делала вид, что застряла?
Голова кошки повернулась в мою сторону и ярко-зелёные глаза мерцнули в свете, испускаемом LED-фонарём.
— Дурачок, конечно же потому, чтобы ты сюда пришёл, — мягким, бархатистым голосом ответила она на чистом русском, не раскрывая правда при этом рот.
Челюсть у меня отвисла и я помотал головой, а также похлопал себя по щекам, думая, что перегрелся на солнце и оттого меня настигли галлюцинации. Открыв глаза, я впервые в жизни испугался по-настоящему. На саркофаге лежала не кошка, а небольшого роста молодая женщина с головой кошки с теми же жгучего цвета зелёными глазами. Она улыбнулась, провела рукой по соблазнительным изгибам обнажённого тела.
— Прости незнакомец, но здесь твоя жизнь прервётся, — извиняющим тоном сказала она. Я, едва услышав это попытался закричать или вообще дёрнуться с места, но не тут-то было, я не мог пошевелить ни одной конечностью!
— Кто ты? Чего тебе надо?! — хорошо, хоть язык меня слушался, — денег? Я богат, я дам тебе столько, сколько захочешь, только отпусти меня!
Услышав это женщина-кошка рассмеялась, а от её смеха по всему моему телу пробежали стада крупных мурашек. Голос был крайне эротичен, и в то же время наполнен силой.
— Похоже, я не ошиблась в своём выборе, — улыбнулась она, — именно такой человек как ты, мне давно и был нужен. Я предлагаю тебе сделку незнакомец. Ты помогаешь мне, а я прервав твою жизнь здесь, делаю её великолепной там.
— Я не хочу умирать! — тут же попытался откреститься я, — женщина, давайте я вам другого человека приведу, вы эти свои странные галлюцинации на нём потренируете. Кого вы хотите? Я вам любого приведу!
— Глупыш, люди не умирают, а перерождаются, — снова рассмеялась она, — к тому же, я хочу именно тебя — это уже решено. Но раз ты сопротивляешься, придётся применить силу. Так что запомни, пока ты не приступишь, хотя бы в мыслях, к выполнению моей просьбы, не видать тебе успеха. Это говорю Я — богиня Бастет.
Пыль вокруг нас взметнулась и словно подхваченная ветром, которого здесь внизу понятное дело не могло быть в принципе, вылетела прочь из гробницы. Тут мне стало страшно до дрожи в коленках. Я так ещё никогда не боялся, как сейчас.
