— Нужно решить, кому вводить вторые «лечилки»! — напомнил Пилигрим о вопросе, который, видимо, успели обсудить, пока я не в себе был.
— Всем вводите! — ответил я, не сразу осознав, что это у меня спрашивают. — Завтра мы все должны нормально двигаться… И стрелять.
— Согласен. Этой засадой нас хотели задержать, — поддержал меня Дунай. — А задерживаться нам не с руки.
Я молча достал из кармана «лечилку». И, вытащив капсулу, закинул в рот.
— Нужно будет много еды… — проглотив лекарство, напомнил я. — И бульон для тех, кто без сознания.
Вообще мне было немного обидно… Вспоминая прошедший бой, я понимал: семь человек умудрились выбить чуть ли не половину нашего отряда. А я хоть и сделал результативный выстрел, но по чистой случайности.
Большую часть боя я категорически не понимал, что происходит, куда стрелять — и где кто. О том, чтобы, как Пилигрим, посчитать количество нападавших — и речи не шло. Может, дело и было в ранении… Но, скорее всего, я просто не понимал, куда смотреть и чего ждать. Нехватка опыта сказывалась… И это никак нельзя было экстренно исправить.
Зато теперь я отлично представлял ощущения торговцев, когда мы на них напали. Пожалуй, самыми подготовленными оказались тогда рабы. Они-то быстро сориентировались: и что делать, и как себя вести.
Не знаю, как там сейчас обстояли дела у наших противников… А вот у нас перед отбоем даже истерика случилась. Арик, потерявший половину десятка, вдруг принялся орать, что всё к чёрту, он на такое не подписывался — и вообще, он возвращается в Алтарное. Насилу успокоили…
А я понял кое-что важное. Война похожа на монету. С одной стороны у неё — гордый профиль победы, а с другой — счётчик поражений. И какой стороной она к тебе сегодня повернётся — не предугадаешь.
Главное — не делать две глупых ошибки. Нельзя позволять победам вскружить тебе голову. И нельзя давать поражениям погрузить тебя в пучину отчаяния.
Дневник Листова И. А.
Сто первый день. Наперегонки со временем…
Мы ушли в сумраке утра, оставляя за спиной шесть кучек камней. Они были почти незаметны на фоне каменистых россыпей предгорий. Под этими булыжниками остались лежать наши товарищи. С одним из них мы прошли всю разведку на вражеских землях. А умер он, когда надо было, казалось, просто выполнить несложную задачу.
Пятеро остальных даже не успели повоевать. Они умерли от первого, самого сокрушительного залпа. Оставив за спиной тренировки, пеший переход в составе армии Алтарного — но так и не сумев ни в кого выстрелить…
Стоило бы похоронить наших ребят достойно… Но мы слишком спешили, поэтому не было ни долгих речей, ни традиционного прощания. Ночью вырыли ямы, положили туда голые тела, засыпали землёй и навалили сверху камней. Каждый выживший, кто мог стоять на своих двоих, притащил на могилы по два булыжника. А тем, кто копал землю — выдали дополнительный пищевой рацион.
Но даже так СИПИН оценил наши усилия, наградив каждого участника десятком баллов. Правда, людей уже было не вернуть… И никакие баллы не могли этого исправить.
А потом мы уходили на восток в попытке опередить время. Кто мог идти — тащил тех, кто не мог. Кто не был ранен — помогал тем, кто был.
Как-то так получилось, что мне помогала Кэт. Вообще-то она подошла спросить, нужна ли мне сейчас моя винтовка… Но в этот момент отряд выдвинулся, и девушка не успела слинять.
Дневник Листова И. А.
Сто второй день. Почти неудача…
Утром случилось то, что и должно было случиться. Мы столкнулись с врагом.
Наш отряд снова старательно осторожничал, не жёг костры, да и выступил рано: когда солнце только показалось из-за горизонта. А через пару часов прибежали разведчики. Обходя очередной холм, они увидели, как навстречу нам движется вражеский караван.
Видно, торговцы тоже не жгли костры и вышли рано. И даже попытались уйти, забирая к северу. Как и мы. Правда, в итоге мы всё равно пришли в одно место. Надо было лишь чуть изменить маршрут.
Вот только о внезапной атаке и речи уже не шло…
И наши враги, и мы заняли хорошие позиции. Они укрепились на склоне холма. Мы тоже. У них было поблизости много укрытий. У нас тоже. У них был огнестрел. Ну так и у нас он имелся!..
И никто не рвался вперёд, как долбаный герой. Потому что умирать никому не хотелось. И переговоры никто не собирался вести. Потому что о чём тут разговаривать?
Они знали, зачем мы пришли. А мы знали, что они нам на это ответят. Силы отрядов были номинально равны. Нас могло выручить лишь наличие дальнобойного огнестрела. Правда, высовываться и рисковать своей головой никто не хотел.
Вот и сидели обе стороны по укрытиям, не решаясь начать.
А самое неприятное — что случилось именно то, чего мы не хотели. Ну, то есть, наш отряд застрял, теряя убегающее сквозь пальцы время.
— Ну и что делать будем? — крикнул Пашок.
— Мелкий! А ну-ка кинь мне винтовку! — попросил Дунай.
Не став артачиться, гопник перекинул нашему здоровяку винтовку и сумку с патронами. А тот проверил оружие, одобрительно цокнул языком и, улёгшись на землю, куда-то пополз.
— Ты куда? — спросил его Пилигрим.
— Я сейчас местечко найду! — пояснил Дунай. — Чтобы их поудобнее отстреливать, пока они сами в атаку не побегут!..
Первый выстрел прозвучал минут через десять. Дунай не шутил: и в самом деле, начал выкуривать врагов из укрытий. Правда, сначала мы никак не могли оценить эффективность его плана. Во всяком случае, первые выстрелы Дуная не вызвали никакого отклика в сердцах врагов.
Но тут раздался очередной далёкий хлопок. А потом крик боли где-то в стане противника.
И враги сразу же засуетились. Они не понимали, откуда ведётся стрельба, не видели стрелка — и это им не нравилось. И никому бы не понравилось. Точно говорю! Сам недавно на их месте был…
— Готовимся! — сообщил Пилигрим. — У кого огнестрел — стреляем, едва увидим цель. Чем больше сейчас выбьем, тем потом легче будет!..
Рука у меня всё ещё не зажила. Но револьвер я держать мог. Поэтому выглянул из-за камня и сразу спрятался. Врагу явно было не до не нас. Новый выстрел Дуная нашёл очередную цель. Прикинув скорость, с которой убывали противники, я понял, что таким макаром бывший охотник всех перестреляет до конца дня. Если те, конечно, не спрячутся от него получше.
Враги, видимо, тоже это поняли. Менять позицию они ломанулись дружно и неожиданно. Я только и успел, что пару раз пальнуть по фигурам на соседнем склоне. Жаль, без особого эффекта. Но это от моих выстрелов я эффекта не видел!.. А вот от пальбы всех остальных — результат был очень даже заметен. В виде пяти вражеских трупов.
А самое забавное, что торговцев подвели рабы. Они вообще никуда не побежали, оставшись сидеть плотно сбитой кучкой на земле. Причём, на старых позициях, но так, чтобы уже практически бывшие хозяева не смогли по ним стрелять.
Обнаружив пропажу рабов вместе с поклажей, наши противники жутко разозлились. Ещё минут пять над холмами звучал лишь их отборный мат.
А потом снова хлопнул далёкий винтовочный выстрел. И следом раздался крик, полный боли. Значит, Дунай тоже поменял позицию, продолжив «низводить и курощать» торговцев.
Спустя два десятка выстрелов и ещё три трупа, враги всё-таки вычислили, где он сидит. Однако им это мало помогло. Оказалось, Дунай засел на высоком холме, где-то в густых зарослях папоротника. Да ещё и постоянно менял позицию.
Но Боже мой! Какой же там был расход боеприпаса!.. Дунай попадал один раз из десяти, в лучшем случая. Я, конечно, не в претензии… Я на таком расстоянии и с десяти выстрелов не попал бы, и с двадцати!..
И всё-таки… С учётом того, что винтовочный патрон стоит сто баллов, каждый убитый нам обходился в целое состояние!
Неудивительно, что боезапас у Дуная закончился довольно быстро. К обеду! И он вернулся перекусить и набрать запас. К этому времени враги потеряли уже половину отряда. Пять человек –при перемещении на новые позиции, а ещё шесть — когда попытались прорваться к рабам. Всех остальных убил Дунай.
