Прежде, чем умереть (СИ) - Мичурин Артём Александрович

— Охуенный план. В твоём стиле.

— Есть получше? Ты чего?

Павлов резко ударил по тормозам и вырулил на обочину.

— Вылезай.

— Это как понимать?!

— План обсудим.

— Ты хоть предупреждай... Все нервы истрепал.

Мы переместились в кузов, и я начал:

— Короче, слушайте...

— Я говорю, — перебил меня лейтенант, подняв руку. — План «А» таков — заезжаем на КПП и, если там спокойно, ведём себя, как ни в чём не бывало, типа, мы не при делах, так и проезжаем. План «Б» — если на КПП возня, суета, не привлекая внимания, рассредоточиваемся по территории и уничтожаем живую силу противника. Ветерок, работаешь из кузова. Сигнал к началу зачистки — «Подморозило сегодня». И, наконец, план «В» — если ещё на подъезде будет ясно, что дело — дрянь, идём на штурм. Мы с Колом заходим с флангов. Стас, обрабатываешь вышки и ДОТы с «Корда», на сколько патронов хвати, дальше — по обстановке. Ветерок...

— Работаю из кузова.

— Да. Вопросы?

— Не привлекая внимания, значит? — взяли меня сомнения. — Это как? В туалет к ним попроситься что ли?

— Это значит — быстро, чётко, без лишнего шума, — проскрежетал в ответ Павлов. — А вообще... Может, ты сам всё сделаешь?

— Не сегодня.

— Тогда слушай меня и выполняй.

— Ну ладно, как подморозит — расползаемся. А дальше? В какой момент огонь открывать? А если они нас окружат? А если там БТР? А если...

— Хочу напомнить, — почти ткнул Павлов мне в лицо пальцем, — что всё это по твоей милости. Так что хватить умничать. Будем действовать, исходя из обстоятельств. А на твои «если» предусмотрен план «Г» — мы все сдохнем. И чем дольше мы тут треплемся, тем он ближе. Марш в кабину!

Вот же козёл. И что на него нашло? Где выдержка и непоколебимое самообладание? Не иначе как химия успокоительная из крови выходит, вот и раздражительный такой стал. Или...

— У тебя спермотоксикоз что ли? Хули ты на меня разорался?

— Потому что ты мудак, — выдвинул смелую гипотезу Станислав, — и всех бесишь, даже не замечая этого.

Павлов скривил губы, храня вызывающе многозначительное молчание.

— Ну ладно, — мудро и зрело не стал я педалировать тему, — раз вы такие продуманные, а разведкой заниматься некогда, предлагаю сразу отбросить оптимистичные варианты и действовать по плану «В», с небольшими доработками.

— Какими? — соблаговолил заговорить со мной лейтенент.

— На КПП будет — давайте исходить из худших предположений — человек двадцать. Даже если мы всё сделаем быстро, чётко, без лишнего шума, всех перебить с наскока не выйдет, а затяжной бой мы себе позволить не можем. «Что же делать?!» — спросите вы. — «Научи же нас, неразумных, дядя Кол». И я, так и быть, приоткрою для вас свои кладези неиссякаемой мудрости.

— Твою мать, говори уже, — продолжил потакать низменным эмоциям Станислав. — Время идёт.

— Нам нужен отвлекающий фактор.

— Приманка?

— Да, если тебе так проще.

— А что с этого толку? Приманка оттянет на себя ствола три-четыре, в лучшем случае. А остальные засядут в укрытиях наглухо, и пиши «пропало».

— Ты мыслишь стереотипно, Станислав, а здесь нужен творческий подход. Вот поэтому моя мудрость и бесценна.

— Серьёзно, задрал.

— Приманка должна устроить суматоху, но не внушить чувство скорой смерти. Она должна раздражать, но не пугать, должна посеять хаос и спровоцировать противника на импульсивные противоречащие здравому смыслу действия. Нужно, чтобы караульные начали бегать и стрелять направо-налево, это сделает наши передвижения и стрельбу менее заметными, даст нам возможность дольше оставаться нераскрытыми.

— Как ты себе это представляешь? Кому-то из нас нужно будет подбежать к КПП, проорать, что он их мамок ебал, показать жопу и сигануть в кусты?

— Неплохо, — похвалил я дерзкий план Станислава. — Возьмёшься?

— Уступлю это право более опытному товарищу.

— Да не ссы, у нас есть, кому таким заняться.

Пытливые взгляды присутствующих медленно переместились с меня на застенчиво притаившегося в углу Квазимоду, младенческое лицо которого тотчас приобрело выражение «хули вам от меня надо?».

— Ну, не зря же мы его кормим, — пожал я плечами в ответ на немой вопрос Павлова.

— А что, — ухмыльнулся Стас, — он мелкий, шустрый и мерзкий. Легко из себя выведет.

— На убой хотите отправить? — процедил лейтенант, осуждающе.

— Не обязательно, — поспешил я усыпить его отцовские чувства. — У мальца неплохие шансы. Продержаться-то надо меньше минуты. А выживать этот сучёнок умеет получше нашего. С постановкой задачи справишься?

— Можешь сам поставить, он не глухой.

— Лады, — наклонился я к нашему маломерному диверсанту. — Если ты всё слышал и понял — кивни.

Квазимода нехотя, подтверждая приемлемую величину интеллекта, кивнул.

— Хорошо, — кивнул я в ответ. — Тогда перейдём к подробностям. На кордоне будет много народу. Некоторые будут снаружи, другие в помещениях. Твоя первоочередная задача — навести шороху внутри. Врываешься, крушишь всё и съёбываешь, пока не прибили. Пусть вылезут из своих будок. Когда все окажутся на улице, носись кругами, не давай заскучать, резко меняй скорость, петляй. Выстрелов не пугайся, в ступор не впадай, движение — жизнь. Ты врубаешься вообще? Хорошо. Будешь делать, как я говорю — никто в тебя не попадёт. Не будешь — я тебя самолично пристрелю. Вопросы есть? А ты начинаешь мне нравиться. Теперь к остальным. Ветерок, шоферить умеешь?

— Приходилось.

— Ты у нас для работы накоротке мало пригоден, да и шуму от твоего весла многовато, так что будешь извозом подрабатывать. Одной ногой с педалями управишься?

— Если что, руками подсоблю.

— Ты ж мой дорогой, — потрепал я своего верного солдата по голове. — Смотри, надумаешь дурить — гильдейские экзекуторы милее мамы покажутся.

— Да чтоб меня проказа сожрала, — перекрестился Саня.

— Значит, как услышишь, что пальба стихла, так и подкатывай. Павлов, Стас — берёте левый фланг, я — правый. Выпускаете нашего вредителя, и, как только шухер подымется — в атаку. Первыми выбиваем тех, кто вне зоны видимости остальных, дальше по обстановке. Думаю, разжёвывать не надо. ПБСы навинтите, тишина и в бедламе лишней не будет. Задача ясна?

Все четверо дружно кивнули, и мы с лейтенантом вернулись в кабину.

— Трогай, — захлопнул я дверь. — Встанем, не доезжая метров трёхсот. Да погаси уже фары! Всему вас учить надо.

Когда отсветы прожекторов на сторожевых вышках только показались, Павлов выбрал неприметное местечко на обочине и припарковал наш ЗиЛ.

— На выход, — заглушил он мотор и оставил ключи в замке зажигания.

Ладно, пусть немного покомандует, к послушанию нужно приучать исподволь.

Наша небольшая — в три с половиной боевых единицы — армия рассредоточилась по обочинам и двинулась в сторону кордона.

Время уже перевалило за полночь, и единственными источниками света служили направленные на внешнюю от КПП сторону прожектора. В кромешной темноте их лучи выглядели двумя отточенными карандашными грифелями, что вот-вот начнут чертить ослепительные линии по чёрному листу ночной Пензы. Но пока они лишь ворочались, уткнувшись каждый в свою точку. Голые, покрытые засохшей дорожной грязью кусты тёрлись о моё плечо, будто похлопывали, провожая, как толпа провожает в бой марширующий по улице отряд. Чёртова меланхолия, так и лезет в голову, стоит остаться наедине с собой. Да ещё девчонка эта... Как она смотрела на меня поверх отцовского ПМа. Не дотянулась бы до спуска? Кто знает, кто знает... Ироничная могла бы выйти смерть. Даже жаль немного, что у неё не получилось.

Особого оживления на КПП не наблюдалось: двое стояли на вышках, ещё четверо шлялись туда-сюда вдоль опущенного тяжеленого шлагбаума, смолили папиросы и посмеивались над шутками местного остряка, остальные грелись в дежурке слева от дороги — небольшом одноэтажном домике из железо-бетонных блоков, с узкими горизонтальными бойницами вместо окон, да ещё и перекрытыми решёткой, достаточной крупной, чтобы просунуть ствол, но достаточно мелкой, чтобы не пропустить гранату.