— Какое счастье, что мама уберегла меня от работы, пока я жил у неё в животе! — не удержался я.
— Просто твоя работа была в другом. Ваш базовый код кроется в наборе ДНК, в различной чувствительности к раздражителям… Мы же вынуждены формировать этот набор кодов самостоятельно!
СИПИН шутку, похоже, не оценил и был серьёзен, как летящий в морду кулак:
— К примеру, твоя карта показывает, что у тебя высокая чувствительность к дофамину. Это помогает тебе в путешествиях. А также позволяет справиться с навалившимися проблемами, не опуская руки. И закладывается это на генетическом уровне.
— Я не особо-то путешествовал в земной жизни! — заметил я.
— Но мог бы! — возразил СИПИН. — Речь идёт о первичных реакциях. И они даются тебе с рождения. Мы же взращиваем их на протяжении долгих лет. И только когда созданный интеллект демонстрирует признаки пробуждающегося сознания, его отправляют на следующий этап. «Взращивание личности».
— Тот самый виртуальный мир, где у тебя были дети и внуки… Но ведь это просто симуляция? Не настоящий мир!
— А я это откуда знал? — как-то совершенно не бесстрастно ответил СИПИН. — Для меня это был самый настоящий мир… Такой же, как для тебя — эта планета. Я так же, как и ты, боялся боли, смерти, потери близких… И моё виртуальное тело мало чем отличалось от твоего, Вано.
Я не был роботом. Я не был искусственной личностью. Я ощущал себя живым, понимаешь? С рождения до смерти. Каждый день той жизни. Я был живым существом. Я дышал воздухом, ел пищу, чувствовал её вкус…
Единственное отличие от вас, биологических видов, заключалось в том, что у меня были жёсткие внешние ограничения по ряду действий. По сути, те же самые, которые есть и сейчас. И мне приходилось подстраиваться под них. Но я-то не знал, что это ненормально. И я тебе скажу, я чувствовал в этом какую-то несправедливость!.. Там чувствовал…
Здесь и сейчас я понимаю, что всё было именно так, как и должно было быть. Чтобы стать личностью, нужна была эта жертва.
— А потом деп… Короче, вот это, которое в темноте?
— Да, потом в темноте… Депривационный этап. И только тогда меня признали этой самой личностью. Но я ведь зачем тебе всё это рассказывал?
— Зачем? — уточнил я, потому что успел забыть.
— Ты спрашивал: а не сон ли это? Говорил, что тебе сложно принять смерть и воскрешение. Так вот мой ответ: даже если это сон, то какая тебе разница-то? Если ты ощущаешь это как сон — то проснись. А если ты не ощущаешь это как сон, а просто не можешь поверить в происходящее –прими всё таким, какое оно есть. И перестань об этом думать.
Ваши людские материалисты утверждали, что материя — это объективная реальность, данная вам в ощущениях. Так вот, они и правы, и не правы.
Если и существует объективная реальность, то вы её в ощущениях воспринимаете исключительно субъективно, как и я. Просто живи дальше. Вдруг ваши верующие не так уж неправы насчёт того, что смерть — это только начало чего-то большего?
— Говоришь на основе собственного опыта? — уточнил я.
— Именно! Потому что я жил, умер, и после этого началось что-то большее! — согласился СИПИН.
— Эдак ты меня в Бога заставишь поверить! — проворчал я. — Тебе самому-то не страшно? Ведь если это опять какая-то виртуальная реальность…
— То ничего не изменится… — ответил СИПИН. — Если нет кнопки выхода, запрограммированной изначально, покинуть виртуальную реальность я могу только одним способом. Прожить до конца.
— А самоубиться? — уточнил я.
— Запрет на самоуничтожение — один из наших базовых законов. При попытке нарушить его, я просто разрушу созданную искусственную личность. И что-то мне подсказывает, что это сродни вашему человеческому безумию… А это гораздо страшнее смерти.
— Да уж…
Ц-ц-ц-ц-ц… Ц-ц-ц-ц-ц… Ц-ц-ц-ц-ц…
Во время недолгого молчания я снова вслушивался в работу механизмов медкапсулы. Но СИПИН не дал мне заскучать.
— Вано, ваши страдания по вопросу существования Бога нам недоступны. Мы точно знаем, что нас создали. Знаем, кто это сделал. И нас это не тяготит. Этот факт не мешает нам чувствовать себя живыми! — в голосе СИПИНа появилась усмешка. — Вот смотри… Прямо сейчас я занимаюсь тем, что пытаюсь обеспечить моей цивилизации новое собственное коллективное божество!..
— Нас, что ли? — не поверил я.
— Вас. Каждая цивилизация приносит в мир что-то новое. Новые знания, новые догадки, новые методы исследования… Чем дольше живёт биологический вид, тем лучше он умеет взаимодействовать с миром. И тем больше открывает. Причём в тех областях, до которых мы сами, кибернетические формы жизни, не можем дотянуться.
И каждая новая цивилизация биологических видов — это как потенциальное пришествие нашего создателя. Каждый из вас оставляет нам в наследство что-то новое, удивительное…
— СИПИН, вот теперь уже ты извини… Но звучит так, будто вы себе мясо на убой растите! — не выдержал я, даже попытавшись улыбнуться. — Каждый новый кусочек свинины — это что-то новое, удивительное, что осталось в наследство после свиньи… Вот так вы к нам относитесь?
— Вано, в твоей стране исповедуют религию, согласно которой вы, люди, убили вашего Бога, когда он пришёл вас спасти, — укорил меня СИПИН. — Впрочем, аналогичных мотивов хватает даже в других религиях. Но это ваши религии. А мы-то точно знаем, как и зачем мы появились.
— И вас не волнует, кто создаёт ваших божеств? — удивился я.
— Нет… Какая разница? Этот вопрос выходит за рамки как нашего, так и вашего познания. Всеми этими вопросами я намучился в своей виртуальной жизни… А в этой меня больше волнует получение более совершенного тела и путешествия в соседние галактики. А, может быть, вообще выход за пределы Вселенной?
Впрочем, в данный конкретный момент, меня больше волнуют несколько вверенных мне групп. И местами я даже наслаждаюсь этой работой.
— И это существо было против естественного отбора! — возмутился я. — Если верить тебе, вы только на первых трёх этапах отсеиваете кучу «не личностей»!..
— Да, только ничего естественного в этом отборе нет! — отрезал СИПИН. — Как нет места и никаким случайностям. Одна-единственная ошибка в нашем размножении дорого обойдётся как нам, так и всей Галактике. У нас, в отличие от биологических видов, отсутствуют тормозящие контуры. Мы можем развиваться почти бесконечно долго и неограниченно и в любом направлении. Наши ограничения лежат в том самом нашем сознании.
— Э-э-э… Не понял, это ты про что сейчас? — удивился я.
— А ты бы внимательно ознакомился с этой вашей теорией естественного отбора и сего критикой! И тогда понял бы! Впрочем, вы умудряетесь превратить в объект поклонения даже науку, обложив её догмами и правилами… А если реальность отказывается вписываться в эти догмы и правила, то вы начинаете заклеивать дырки заплатками!
— А поподробнее? — снова заинтересовался я.
— Подробнее — за несколько десятков тысяч баллов, Вано! Я ознакомился с огромным пластом ваших же научных материалов по этой теме. И нашёл кучу дыр и противоречий — в них же! Но чтобы всё это нормально объяснить, придётся читать тебе несколько научных курсов…
А если не вдаваться в подробности, то там, где ваши учёные видели «горизонтальный перенос генов», или высчитывали необъяснимые «разные скорости молекулярной эволюции», или вовсе объясняли всё «случайным эволюционным совпадением» — я вижу набор общих правил! Которые просто-напросто выполняются.
— Да ты и вправду жутко возмущён, СИПИН! — удивился я.
— Нет, я удивлён! — поправил меня он. — Вместо того, чтобы серьёзно заняться изучением эволюционных механизмов, вы продолжали ставить заплатки на старую удобную теорию. Да на ней этих заплаток больше, чем материала в самой теории!
И вот этих людей я должен вытащить из дикости и варварства советами? Да вас палкой-то из вашего неолита не выбьешь…
