— Уничтожите его! Сначала приведёте к краху с такой тщательностью выстроенную им империю. А потом — у бьёте его самого.
Линда смерила Виолу испытывающим взглядом, пытаясь проникнуть в замысел этой женщины, нисколько не внушающей её доверия.
— Какой смысл вам копать под того, от чьего благополучия зависит ваше собственное?
— Ты можешь мне верить. Нет человека, который бы желал его падения так же, как я. Я не сообщница Рэя Кинга— я его жертва. Знаю, что ты думаешь, Линда. Это написано на твоём лице. Но если бы ты только знала… да, я жалкая наркоманка и шлюха! Но даже у меня, у такой, какая я теперь, есть остатки… нет! Скорее даже не остатки — огрызки нормальных человеческих чувств. Но у Рэя их нет.
Рэй Кинг мой брат, мой близнец, отец моих детей. Отвратительно, правда? — смех Виолы был полон горького безумия и боли. — Ты видела его когда-нибудь?
Линда судорожно сглотнула комок, образовавшийся в горле и через силу ответила:
— Давно. Он тогда был почти ребёнком.
— Эта тварь никогда не была ребёнком! Он украл моё детство, украл детство моих детей! Красивый, как бог, умный, как дьявол, он хуже зверя, потому что даже зверь не способен изгаляться над своей плотью и кровью так, как делает это Рэй! Он развратил нашего сына ещё до того, как тот успел понять смысл самого понятия «разврат». Он продавал его, пытал, заставлял убивать и совращать других, шантажируя сестрой. Он заставил его спать даже со мной, угрожая иначе меня прирезать!
— Зачем? — удивлённо моргнула Линда.
Слишком немыслимым, невероятным, театральным казалось всё то, что говорила Виола.
— Он так развлекается. Это же так забавно, посмотреть, как в итоге люди начинают получать удовольствие от того, от чего их самих тошнит! Он сломал моего сына. Он превратил мою дочь в убийцу. Он обратил мою жизнь в ад. Каждую новую секунду я вынуждена жить в страхе перед тем, какая очередная фантазия посетит его больную голову? Я хочу от всего этого освободиться. Неважно, сдохнет ли он, наконец, или сядет в тюрьму. Пусть хоть без вести пропадёт — всё, что угодно, лишь бы больше никогда его не видеть! Возьмите это, мисс Филт и передайте тому, кому следует. Так мы обе отомстим за себя, каждая по-своему.
Между тонких красивых пальцев скользнула флэшка.
Секунду поколебавшись, Линда подняла руку, чтобы принять то, что ей предлагали.
— Не стоит этого делать, — раздался над ними глубокий, низкий насмешливый голос.
Линда медленно подняла глаза на высокого мужчину, нависшего над их столиком. Она успела отметить про себя, как резко побледнела Виола, будто была нарисована акварелью и на неё вдруг плеснули стаканом воды — краски как вымыло.
Линда помнила Рэя Кинга подростком. Он и тогда выделялся из толпы словно бриллиант среди булыжников.
Существует тип людей, очень красивых в молодости, но течение времени равняет их с толпой. К сожалению, Рэй Кинг к ним не относился. Пришлось нехотя отметить, что годы пошли ему лишь на пользу.
В высоком поджаром теле не было ни жиринки, ни перекаченных мускулов. Длинноногий, узкобёдрый, широкоплечий — мерзавец был отлично сложен. Лицо под стать фигуре — лепные скулы, полные губы, тонкий, с небольшой хищной горбинкой, нос. Ресницы длинные, пушистые, как у куклы, из-за них глаза казались чёрными. И лишь хорошенько приглядевшись, понимаешь, что чернота эта вытекает из густой, почти полуночной, синевы.
Густые, чёрные волосы слегка вились и, если бы не резинка, удерживающая их на затылке, наверное, спадали бы на плечи мягкими волнами, которых некоторые красавицы добиваются, платя баснословные суммы стилистам.
— Что ты здесь делаешь? — зашипела Виола.
— Соскучился по тебе, дорогая, — с улыбкой проговорил Рэй, отодвигая стул и небрежно опускаясь на него. — Всегда бывает не по себе, когда не знаю, куда очередная нелёгкая унесла твою легковесную особу.
Смеющиеся жёсткие глаза смотрели прямо, будто бросали вызов и подначивали его принять.
— Не устаёшь вонзать мне нож в спину, дорогая сестричка? И жизнь тебя ничему не учит? Не стану обсуждать моральную сторону вопроса. Понимаю, в нашей аморальной жизни это лишнее. Но тебе не приходило в голову, что печальным следствием предпринятой тобой авантюры может стать отсутствие денег, которые ты так любишь? Не на что будет покупать сумочки из крокодиловой кожи, бриллиантовые гарнитуры, стотысячную пару обуви? Я уже помолчу о героине, без которого твои мозги перестанут функционировать даже в той слабой степени, в какой это возможно сейчас?
Но я понимаю, во имя великой цели можно чем-то и пожертвовать. К тому же у тебя наверняка есть план «В», правда? План «В» есть всегда и, как правило, он так же всегда полный отстой. Именно этот маленький, но существенный фактик мешает ему стать планом «А».
Не нужно также быть особым умником, чтобы понять, в чём твой план «В» заключается? Конечно же, Энджел не только твой любовник, но и ещё и твой сын. И, конечно же, учитывая эти два фактора, он тебя не бросит. Будет продавать себя для тебя ничуть не хуже, чем делает это для меня. Количество сумочек и наркотиков подсократится, но не иссякнет полностью, что делает для тебя вариант более, чем приемлемым.
Мисс Филт, — с нарочитой предупредительностью развернулся в сторону Линды Рэй Кинг, — вас не утомляют наши маленькие семейные дрязги?
Предупредительная улыбка сменилось хищной ухмылкой:
— Надеюсь, что нет, потому что это только начало.
Линда выжидающе смотрела на него. Рэй не заставил долго ждать своей следующей реплики:
— Что вам тут наболтала моя дражайшая, в полном смысле этого слова, половина? Какую из её любимых страшных историй?
— Ту, в которой вы убиваете моих родителей.
Смех, пусть даже и злой, иссяк в глубине его глаз. На мгновение все черты заострились и Линде всерьёз начало казаться, что Рэй сейчас перекинется в зверя в прямом смысле этого слова. Ни у одного другого человека она никогда не наблюдала подобных метаморфоз.
— О! В этом месте я, наверное, должен смутиться, испытывая глубочайшие муки совести? Я преувеличу, если скажу, что был доволен тем, какой поворот приняли тогда дела. Но совесть меня не мучала. И теперь — не мучает.
На самом деле я вообще не испытываю удовольствия, когда приходится убивать людей. Особенно жаль тех, кто был ко мне лоялен, как твой отец.
Филт был неплохим парнем. Жаль, угораздило его влюбиться. Этим грешит большинство неплохих парней.
Вообще, заметил одну закономерность — плохие парни никогда не влюбляются. Они не готовы рисковать собой не при каких условиях и, к тому же, обычно до тошноты трусоваты, до смешного продажны.
А хорошие всегда влюбляются не в тех баб. Им как по кону достаются либо шлюхи, либо дуры. Второе, по-моему, даже хуже. Вот любопытно, мисс Филт, — пристроив локоть на стол, подперев рукой подбородок, протянул Рэй Кинг, — к какому типу вы отнесёте себя?
— Даже не знаю, что сказать, мистер Кинг, — с сарказмом протянула Линда, разводя руками. — Для шлюхи в моём послужном списке маловато мужчин, а дурой мешает признать себя самомнение.
Рэй ухмыльнулся снова:
— Вы не взяли флэшку.
— Не успела.
Рэй дёрнул бровью:
— А если бы успели, то взяли бы?
— Не исключено.
Рэй поморщился, будто услышал неверно взятую в пассаже ноту, а мелодия до сего момента казалась ему вполне сносной:
— Одной только фразой вы походя подтвердили все опасения и развеяли сомнения… если бы они у меня были. Я вот тут знаете о чём подумал?
— Я не телепат.
— Исходя из моей собственной теории, я ведь не просто неплохой — я замечательный человек. Ведь столько лет, несмотря на обилие других женщин, терплю около себя мою милую сестричку, которая и шлюха, и дура — в одном флаконе.
— Это ваши проблемы, мистер Кинг. А сейчас, вы если вы не против, я бы хотела…
— Я против, — вскинул глаза Рэй.
Линда замерла на полуслове и полу-движении, поняв, что красивый уход отменяется.
