Широка страна моя родная (СИ) - Горохов Александр Викторович

Туда и обратно бригаду переправляли в закрытом вагончике, проинструктировав о крайней опасности любых шевелений в течение той секунды, пока они «подвергаются санитарной обработке» зеркальной поверхностью спецаппаратуры.

С мужиков, разумеется, в Межгорье взяли подписку о неразглашении, а также очень жёстко потребовали никаких лишних вопросов персоналу не задавать. Но за обедами, которыми их кормили дважды за двенадцатичасовую смену, они всё равно расслаблялись, и пару раз мне пришлось осекать их за излишнее любопытство. Сдержанно, не грубо, поскольку ребята свою работу выполняли мастерски, и обижать их было не за что. В частности, недоумение вызвала сама схема передачи сигнала.

- Майор, а зачем городить этот огород с ретрансляторами, если можно просто бросить коаксиальный кабель?

Пришлось срезать «рационализатора»:

- Задайте вопрос конструкторам, это всё проектировавшим. Моё дело маленькое: сопровождать вас во время выполнения работ на секретном объекте и следить, чтобы всё было установлено именно там и именно так, где и как это требуется по проекту.

Испытание оборудования тоже производили без их присутствия. Впрочем, своё дело они сделали качественно, исправлять ничего не пришлось. И к исходу третьей двенадцатичасовой смены они окончательно убыли на Большую Землю.

Но не все. Двое из шестерых, с которыми плотно поработали вербовщики, попрощались с товарищами, забрали с платформы в соседней штольне переправленные из Межгорья личные вещи и потопали вслед за мной к выходу из тоннеля. Теперь эти несемейные мужики в возрасте 26 и 28 лет будут штатными сотрудниками Лаборатории, отвечающими за функционирование систем видеонаблюдения. Дальнейшее развитие этих систем также ляжет на их плечи.

На выходе из штольни они замерли, поражённые тем, что увидели и ощутили. В горах Южного Урала сейчас царствовала зима, снежные шапки лежали на кряхтящих от мороза елях, а здесь догорал тёплый день заканчивающегося лета.

- Ох*еть! – не вынес накала эмоций младший. – Майор, где мы?

- Не на Земле.

- Не понял! – озадаченно нахмурился старший.

- Этого никто толком понять не может, - засмеялся я. – Та «санобработка», которую вы проходили каждый раз, проезжая в тоннели на работу и возвращаясь назад, на самом деле Переход в этот Мир. Что это за мир – другая планета или наша Земля в каком-то другом измерении или времени – не знает никто. Поэтому, Виктор, никакого коаксиального кабеля протянуть и нельзя, приходится мутить ретрансляторы, чтобы сигнал с камер передавать на ту сторону Перехода. Для радиоволн этот Переход двусторонний, а для материальных предметов односторонний. Потому вы и приезжали в одну штольню, а возвращались через другую.

- Жить-то здесь хоть можно?

- Я же живу! И миллионы других людей живут!

- Миллионы???

- Ага! Три миллиона на этом континенте, миллионов шесть или семь – на другом.

- А давно вы здесь живёте?

- Я – почти три года по земному календарю. А вообще первые переселенцы появились здесь в сорок седьмом. Ладно, пошли. Вам ещё в медсанчасти надо прививки поставить, а потом комнату в общежитии получить… Оно здесь и как гостиница работает, и поскольку на вечерний поезд до города я опоздал, то вечером заскакивайте ко мне в номер, покалякаем. Я вас и с кое-кем из местных познакомлю.

- До города? Поезд?

- А чему вы удивляетесь? Неужто рельсов в тоннеле не видели?

Советск, 36 год, 10 октября, четверг, 15:10

Поговорили хорошо, душевно!

В мою комнату в общаге набилось восемь человек: я, Люда и Полад Алиевы, Маргарита Степановна, Васенко, комендант общежития Нина Фёдоровна и вновь прибывшие инженеры по системам видеонаблюдения Виктор Климов и Влад Рядненко. Григорий Никитич, правда, посидел всего часок и умчался домой, а мы прозаседали до половины третьего ночи, пока Нина Фёдоровна волевым решением не разогнала всех по своим комнатам.

- Хватит! У многих завтра рабочая неделя начинается! Поладу на больничном хорошо, а тебе, Людмила, завтра на дежурство. У Николая, небось, тоже в Советске дел – выше крыши. Да и Виктору с Владом предстоит куча забот по трудоустройству.

- Им ещё два дня болтаться, на карантине они после прививок, - поправила строгую комендантшу Маргарита Степановна.

- Вот и пускай отдыхают! Ты же, Рита, их сама в оборот возьмёшь, если они к тебе на контрольный осмотр квёлыми явятся!

Пришлось подчиниться строгому начальству и разбрестись по комнатам. Тем более, Влад с Виктором, ещё не адаптировавшихся к здешней продолжительности дня, уже явно поклёвывали носами.

Казалось бы, обычная посиделка, даже почти без спиртного (разделённые на восемь человек сто граммов спирта, выставленные Маргаритой, никто и не заметил), а много чего прояснила парням, ошалевшим от того, в какую аферу они влипли, поддавшись на уговоры вербовщиков. Да и новостями обменялись.

Васенко дал понять, что скоро в работе Лаборатории начнутся серьёзные изменения. Уже полным ходом шли работы нулевого цикла по постройке новых казарм за периметром городка. Внешний забор планировалось перенести ещё метров на двести, старые казармы и дома офицерского состава в будущем планируется перестроить под научный центр. Ремонт второго крыла общежития практически завершается в ожидании потока переселенцев. Рядом с ним закладывается здание кадровой службы, которая будет перенаправлять переселенцев по территориям и предприятиям Советской Республики. Также будет расширяться медсанчасть, которую планируют оснастить новейшим оборудованием с Большой Земли. Маргарита Степановна как раз и занимается сейчас согласованием перечня необходимого оборудования и специалистов. Это будет не просто медицинское учреждение, а своеобразный центр переподготовки медперсонала. Староземельского – для ознакомления с медициной и заболеваниями Нового Мира, а местного – для освоения новейшей техники и передовых технологий в лечении «традиционных» человеческих болезней.

Сама Маргарита пылала энтузиазмом, поскольку у неё в голове уже роилась масса идей, как совместить староземельские и новоземельские достижения медицины. В ближайший месяц она собиралась отправиться на стажировку в лаборатории и медцентр Приволья, откуда, я уверен, привезёт ещё больше дельных мыслей и предложений. За те считанные недели с момента, когда она пересекла Стену, Маргарита Степановна из вальяжной пенсионерки превратилась в пышущую энтузиазмом, резко помолодевшую внутренне и внешне, женщину-исследователя. Может, так сказалась положенная ей по возрасту инъекция «эликсира молодости», а может, человек просто нашёл цель своей дальнейшей жизни.

У Нины Фёдоровны тоже горели глаза. Медленное угасание Точки Перехода сменилось появлением новых людей, делившихся с ней своими воспоминаниями и впечатлениями. Для немолодой женщины, потерявшей мужа и выпустившей в мир взрослых детей, жизнь обретала новые краски.

Ну а молодожёны… Они наслаждались своим счастьем, радовались жизни и строили планы на будущее. А все вместе заразили оптимизмом двух неплохих парней, нужных стране, но немного растерявшихся из-за того, что даже не представляли, куда они попадут.

Предложенный Еремеевым состав Совета Министров седьмого октября, разумеется, утвердили. При этом Воздвиженский сохранил должность вице-премьера, но она лишилась приставки «первый». Бергман также остался министром науки и образования, а моим непосредственным начальником, министром внешних связей, стал бывший заместитель министра промышленности Алексей Алексеевич Балабанов. Воздвиженский рекомендовал мне его как энергичного, сообразительного администратора, успевшего ещё в СССР получить звание кандидата технических наук и попавшего на Новую Землю из-за скандала с коллегой-невозвращенцем. Москвича Балабанова, электронщика по образованию, усиленно принялись опекать различные разведки, и его спрятали от них сюда, инсценировав самоубийство.

- Человек он достаточно сложный, но, надеюсь, вы сработаетесь, - выразил надежду генерал. – Но это – потом. Я с Алексеем Алексеевичем договорился, что ты поступишь в его полное распоряжение только после  10 октября. Пока что ты мне тоже нужен.